заявкой.

Выражение моего лица, должно быть, сказало ему, что я этого не помню, потому что он

засмеялся и только потом пояснил:

– За неделю до аварии мы были у тебя дома. Мы остановились там по пути к пляжу

Наррагансетт, потому ты захотела переодеться. Кажется, твоя обувь не подходила для костра и песка.

Элла уехала с Джошем. Как раз была художественная выставка в Бостоне, и Элла хотела ее

посмотреть.

Я вспомнила тот день, будто это было вчера. Выставка была фантастической, но двухчасовая

поездка в Бостон показалась мне адом. Ко всему прочему, Ким звонила каждые десять минут и

спрашивала, когда Джош будет дома.

– Я жаловался, что у нас не остается времени, чтобы заглянуть домой и забрать пиво, но ты

настояла, чтобы я зашел, сказала, что это займет всего минуту.

Мэдди никогда не управлялась за минуту.

– Прости.

– Не надо. Я не против. – Алекс ухмыльнулся, и я вдруг подумала, что наверняка они зашли

не просто сменить обувь. – Ты пошла в свою комнату за расческой и увидела на ее столе рисунок,

рядом с остальными скетчами.

Я обычно прятала свой рисунок под кучей домашних заданий, чтобы не увидели мама и

папа. Мэдди наверняка пришлось изрядно покопаться на моем столе, чтобы отыскать его, но уже все

равно.

– И какой тебе понравился больше всего?

Алекс бросил на пол свой рюкзак и вытащил из кармана бумажник. Он достал и протянул

мне сложенный вдвое клочок бумаги. Это была фотокопия рисунка, который я нарисовала Мэдди на

первом курсе. Мы уже около месяца ходили в школу, и обида оттого, что она меня больше не

замечает, была еще очень сильна. Я обычно сидела за столом и рисовала, пока Джош болтал со

своими друзьями. Я рисовала все: от мусорной урны до часов на стене, – но на этом рисунке была

Мэдди. Вышло не очень хорошо – отстойно, на самом деле – но это точно была она. Такой рисунок я

вряд ли положила бы в папку со школьным портфолио.

– Я знаю, где она хранит оригинал, – сказала я. – Если он тебе нужен, то могу принести.

– Нет. Пусть будет у тебя, – возразил Алекс, забирая у меня рисунок.

– Она прошла в школу дизайна. Вот о чем мы с Джошем разговаривали. Они собирались

поступать вместе. Вот почему он был так расстроен.

– Думаешь, она могла не пройти? – спросил Алекс. – Она была удивительной, Мэдди. Лучше,

чем Джош.

– Не знаю, что и думать. Я не знаю, как все исправить.

87

LOVEINBOOKS

Он покачал головой, глубоко вздохнул и сказал:

– Нельзя ничего исправить, Мэдди. Дорога была мокрой, ты не превышала скорость. Я был

там, когда ты очнулась, когда полиция допрашивала тебя. Ты не была пьяна. Они сделали две пробы

крови на алкоголь, и обе они ничего не показали. Это был несчастный случай. То, что случилось с

твоей сестрой, было несчастным случаем.

– Знаю, – пробормотала я, и в моем голосе отчетливо слышалось отчаяние. – Но теперь все

по-другому. Я теперь другая. Та Мэдди до аварии... словно незнакомка для меня. Я не знаю, что

говорить и что делать.

Я почувствовала облегчение, наконец-то, признав это, признав, что я в растерянности, как и

он.

– Раньше все было проще, – прошептала я. – Я хочу вернуться в ту ночь и начать все сначала,

поменяться с ней местами.

– То есть, ты хочешь умереть вместо нее? — спросил Алекс. Я не ожидала вспышки боли в

его голосе, не ожидала, что ему будет не все равно.

– Да. Нет. Может быть. Я уже не знаю. Я устала притворяться. Устала пытаться быть тем, кем

я не являюсь. – Я впервые говорила с ним абсолютно честно, и ощущения были просто

фантастические.

– Ты хочешь быть, как она? Как Элла? – спросил Алекс, притягивая меня к себе и прижимая

мою голову к своей груди.

– Может быть. Может быть, я хочу быть, как Элла, – прошептала я.

– Но это не ты, Мэдди.

«Это именно я», – сказала я про себя.

– Помнишь, когда ты узнала, что случилось с Молли? Помнишь, как это было тяжело?

Я вспомнила, как в прошлом году пыталась узнать у Мэдди, имеет ли она хоть какое-то

отношение к социальному краху Молли. Не вышло. Как обычно, Мэдди была в режиме «у-меня-нет-

на-тебя-времени». Вне дома и школы она тусовалась с Алексом. Но в этом не было ничего

необычного: с первого курса, с того дня, как она впервые присела за его столик, они были

неразлучны.

– И? – Я не знала, что еще сказать или как разговорить его.

– Все пришло в норму. Через несколько месяцев люди перестали сплетничать о ней. Ты

перестала так сильно беспокоиться, что кто-то выяснит, что ты тогда сделала, и просто вернулась к

нормальной жизни. Со временем все станет, как прежде.

– Со временем, – повторила я.

Казалось бы, такое простое решение. Такое безумно логичное и абсолютно идиотское

решение.

Алекс наклонился и поднял рюкзак, перекинул его через плечо.

– Просто будь собой – той Мэдди, которой ты была в последние три года, и я обещаю тебе,

все будет хорошо.

88

LOVEINBOOKS

31

Быть старой доброй Мэдди оказалось не так сложно, как я думала. Алекс решил, что я в шаге

от истерики, и развил бурную деятельность, ограждая меня от всяких вопросов и лишних разговоров.

Он даже отказался от обеда в столовой и позволил мне сбежать в библиотеку, где никто меня не стал

бы беспокоить.

Но, наверняка беспокоился он больше о том, как удержать меня подальше от Джоша и

Молли, чем о моем душевном равновесии. Причина не имела значения, это все равно сработало.

Я держалась от Джоша на расстоянии до конца дня. Помогло то, что он и Мэдди не особенно

пересекались на уроках. Я поймала его взгляд в холле на следующий день, но Алекс быстро

вмешался, блокируя мне обзор и отвлекая. Я не расслышала, что он говорил, что-то о Снежном бале и

цветах.

Я быстро посмотрела на плакаты на стенах. Объявления о продаже билетов и постеры с

призывом выбрать Дженну королевой Снежного бала. На постерах все было розовое или фиолетовое,

так что показалось безопасным предположить:

– Розовый, я думаю, может, фиолетовый, – сказала я и вернулась к сортировке книг в

шкафчике.

– Ты хочешь, чтобы я надел фиолетовый галстук?

– Что?

Он забрал у меня из рук несколько книг и сунул их в свою сумку.

– Я спросил, ты ждешь, что я надену фиолетовый галстук?

Я покачала головой, тщетно пытаясь понять, почему цвет галстука имеет значение. Он мог

надеть хоть в черный в оранжевую полоску, мне все равно.

– Э-э-э... нет, – пробурчала я, надеясь, что это правильный ответ. – Надень черный или синий.

Любой устроит, мне все равно.

– Ну, а какого цвета твое платье?

– Какое платье? – За последние десять лет максимально похожей на платье одеждой у меня

была длинная юбка, под которую, кстати, я тогда вообще напялила легинсы.

– То, которое вы купили с Дженной еще в сентябре.

Я мысленно представила гардероб Мэдди. У нее было не менее десятка вечерних платьев. Я

перерыла весь ее гардероб за последние три дня, экспериментируя с нарядами, в попытке заставить

себя выглядеть точно, как она. Но я не видела никакого платья с ярлычком или в пластике.

– Я не знаю. Коричневое?

– Правда, коричневое? – Алекс даже хмыкнул от отвращения.

Я сразу поняла свою ошибку. Кроме пары перчаток и шарфа ни один предмет в шкафу Мэдди

не был коричневым. Она даже не загорала. Дерьмо.

– Неважно, я не собираюсь идти.

– Нет, ты пойдешь.

– Нет, я не пойду. – Последнее танцевальное мероприятие, который я посетила – вечер

танцев отцов и дочерей в начальной школе. Папе пришлось разделить свое время между Мэдди и