- Тихо, тебе сказали! - Юлий поймал ее за капюшон и рванул к себе. - Прыткая какая. Куда надо, туда и пойдешь.

   Юлий потащил ее в бок, отпер ключом низенькую дверь, вниз вела страшно узкая лестничка из плохо сваренной арматуры. Лестницу едва освещали две тусклые лампочки, одна вверху, другая внизу. Откуда только у них электричество в чистом поле, раздраженно прикинула в уме Мышка. Генератор, что ли стоит? Тусклые желтые тени метались на серых бетонных стенах, причудливо преломляясь на железках, и казалось, что тени испуганны гораздо сильнее, чем их хозяева.

   - А ты все еще не боишься? - Удивился сказанному Слимз. - Это ты зря. Чудом выжила во время работы ковена, и думаешь, что все можешь. Скажи спасибо, заказчикам нужна живая кровь. Иначе до этого дома ты бы доехала уже остывшим трупом. Думаешь, кто-то повезет тебя обратно, дурочка! Слушай, ты вообще, чего-нибудь боишься?

   - Отцепись, мне через десять дней сдавать вышку и начертательную геометрию. - А я, мало, что не логик, еще и, скорее всего, гуманитарий. Мне легче десять раз философию выучить.

   - Какого вы орете! - Раздалось внизу.

   Слимз толкнул Лику вперед, со всей силы, и она влетела прямо в руки мрачному типу, похожему на растрепанную серую ворону.

   - О, мяско прибыло! Почем тушка, Слимз? - оживленно поинтересовался обитатель подземелья.

   - Стольник, Сиплый, девчонка из института. Базлай поменьше.

   - В смысле, вы что, ее назад повезете?

   - Именно.

   - Очумели?

   - Меня Зарон видел, как эти двое увозят. - Сунулась со своими комментариями Лика.

   - И что, - хмыкнул Слимз, - чихать он на тебя хотел. Весь институт радоваться будет, если тебя совсем сделают. А новые гнезда, еще и кусок отвалят.

   - За что? - Обиделась Мышка. - Что я им сделала, они свое получили.

   - За тебя. Кто их солей укатал в замке до потери сознания. Думаешь, можешь гнезда сколько хочешь оскорблять, а они тебе будут ноги целовать.

   - Кто такие соли, неужели за меня обещали тысячу золотых?

   - Да, сейчас - рассмеялся Слимз. - За такие деньги тебя бы давно уже не было. За эти деньги можно ваш дом взорвать ночью, и не мучиться. Тысячу баксов.

   - Что, в правду предлагали, на самом деле? - удивлялась наивная девчонка.

   - Отвянь, достала.

   - Скажи кто, я тебе десять рилонов дам.

   Мужчина резко затормозили свое движение, переглянулись, недоумевая разглядывая Мышку. Слимз первый не выдержал игры в гляделки.

   - Если у тебя есть десять рилонов, зачем тебе сто золотых?

   - А вы когда-нибудь видели лишние деньги? И потом, я поддерживаю местных производителей, - Грустно сказала Лика, отчаянно переживая за свои умственные способности.

   - Дура. Можно еще пару месяцев подождать. Может, за тебя предложат больше.

   - Лерон? - попробовала гадать Хейлин, - фаланг мне забыть не может? Или гнезда Ги Зеса, я им чуть Ковен не сорвала. Кому это еще нужно? - Гадала она вслух.

   Сиплый, приняв ликину руку как эстафетную палочку волок ее вниз еще этажа два. Наконец они вошли в большое низкое помещение с бетонными столбами подпорками. Наверное в центре, стояли еще трое типов в черных балахонах с капюшонами.

   - Раздевайся, - зашипел Слимз.

   Лика сняла куртку, шапку и шарф с варежками и отдала их Холену, предполагая, что это все. Дальше в таких климатических условиях раздеваться она не собиралась. Холен перекинул ее одежду тому, кто ее вел.

   - Все, хватит с вас. - Сказала она Сиплому. - На мне все чистое, Эльфийская работа, синтетики нет.

   Сиплый, аж задохнулся от злости, но в руках у него болталась ликина одежда, сковывая передвижение. Лика, почуяв опасность, со всех ног рванула к троим в балахонах, не раздеваясь, как была, в костюме и свитере под ним. Трое изумленно шарахнулись в разные стороны.

   На полу лежал плоский большой камень, а на нем покоилась широкая металлическая чаша, наполненная кровью земли. Чем-то воняло, совершенно неаппетитно. Чаша совсем не походила на институтскую, довольно примитивная по форме, грубой работы отливка, без подставки, кажется из бронзы. Лика раздраженно склонилась над темно-красным металлом. Зеркало, как живое, зашевелилось ей на встречу. Трое в балахонах брали ее в клещи с флангов. Слимз остался стоять далеко позади, чуть ближе находился тип с ликиной одеждой в руках. Двое подходили все ближе, на помощь к ним спешил из угла подвала переодетый в балахон Юлий. Все двигались очень осторожно, на цыпочках. Каждый их шаг отдавался в зеркале металла сильной встряской. Вот почему у нас в институте чаша каменная, кажется литой колонной, выросшей из пола, что бы зеркало не трясло.

   Лика решила, что если эти типы попытаются применить к ней насилие, она будет громко орать. Решение, было, по-видимому, написано у нее на лице. Ближайший капюшонистый тип приложил палец к губам. Лика подняла рукав, освобождая сгиб локтя. Мужчина достал медальон и начал раскачивать перед ее глазами. Мышка очень не хорошо улыбнулась. Второй с лева быстро поймал ее протянутую руку, фиксируя сгиб. В правой руке у него оказался острейший обсидиановый нож. Увидев, сей страшный по своим размерам инструмент, Мышка дернулась, зеркало заколебалось угрожающе. Юлий за колонной схватился за голову, Лика сцепилась взглядом с типом с ножом. Слимз покрутил пальцем у виска, Юлий погрозил кулаком.

   Циркачи, подумала Мышка. Уж лучше в гнездах работать за десять золотых, чем с этими недоделанными за сто. Таким ножом полоснет, вообще без руки останешься. Зеркало в чаше колебалось как море в десятибалльный шторм. Тип с ножом отступил. Лика показала ему на кусочек, маленький кусочек своей вены и провела на ней малюсенькую полосочку. Тип с ножом согласно кивнул. Подошел, снова взяв ее руку, и легко провел ножиком по указанному месту. Маленьким ручейком потекла кровь. Лика выматерилась про себя. Капнула в зеркало первая капля. Что-то бухнуло в висках.

   Лика увидела в зеркале кольцо с ярко-голубым камнем. Голубой прекрасный кристалл на грязном худом пальце с гигантским ногтем, сантиметров в шестьдесят. Ее перекосило от отвращения. Бух! Упала вторая капля. Альвэ... Смерть и холод, ее предсмертные судороги. Лика тряхнула головой. Как же ей холодно! Только непонятно, там или здесь. Она умирает от холода там! Не может быть! Нет, она не мертва, поднимается на колени, ей плохо и холодно, одной в мрачном лесу. Бух. Дорога в этом лесу. Бух, скрипят тормоза странной машины.

   Ее жизнь скачет как в калейдоскопе. Бух. Бассейн в роскошном доме на берегу зеленого моря. Над морем горит оранжевый закат с золотыми облаками. Она смеется с другими девушками, на ней голубой купальник. Красивые высокие стаканы с фиолетово-голубоватым соком и дольками фруктов. Бух и горят костры. Аутодафе. Человеческий пепел застилает небо. Виселицы пронзают ночь. Разорванные тела, летящие с верхушек деревьев внутренности. Дурацкий спор с самой красивой женщиной, из всех какие только бывают. Глупый спор из-за стульев. И так, долго-долго. У Лики рябило в глазах, и раскалывалась от тысяч голосов голова. Бух, бух, бух.

   Мужчина за громадным письменным столом. За ним старинная шпалера с изображением бредущего по лесам и долам монаха. Коротко стриженный белобрысый паренек и огромный с дом, аквариум. Розы, кипарисы, южные лохматые сосны. Заснеженный, абсурдный мир с живыми бегающими айсбергами. Смешные лохматые снежные дракончики, пушистые червяки, размером с удава, и она несется на санках с огромной огнедышащей горы, покрытой снегом. Крылья и когти, машины и ружья, балы и драки, классная доска и исписанные странными каракулями листы, все кружилось вокруг нее сумасшедшим хороводом. Темно-фиолетовый кристалл в золотом перстне, Стрэсс, Тэра и Тимур, перекошенная морда Мрака. Моэрт. Что-то кричит ей маленький Рит. Ее ищут, зовут, а она потерялась в этих голосах и картинках.

   Пластиковая белая сумочка с белками на боках, голубой костюм в белый горошек, берег Азовского моря и дикий абрикос. Огромный обрыв к морю и обрыв на реке с комарами и костром. Вонючий Эрчик, виляющий обрубком хвоста, вывалявшийся в дохлой щуке на берегу реки и облитый для аромата одеколоном "Красная гвоздика". Димка, сосед из Казахстана девяти лет с увеличительным стеклом. Первый поцелуй в третьем классе. Мамина брошка, утащенная тайком в детский садик и разлитые духи "Шанель" номер пять. Сколько ей сейчас, не больше пяти. Рассыпавшиеся бусинки голубого жемчуга, закатившийся шахматный король и сувенир Царь-колокол с отбитым краем. Колесо обозрения в городском парке. Они поднимаются высоко вверх, так, что видно весь город, больше. Отец крутит руль, вращая сидения, и она орет, орет, орет.