Вот, что отдавало дерьмом — выжранные кишки.
Решив не задерживаться более у юного мертвого тела, Мэдлер поплелся дальше с гримасой боли, в сопровождении отчаянных стенаний. Наконец он дошел до восточного крыла. Оглядываясь, Вэлан приметил, что парню в полосатой майке удалось убежать довольно далеко от места заточения монстра, а значит, что-то монстра задержало, и вряд ли это была дверь, даже две.
Вампир ускорил шаг. Рядом с его камерой с вывернутой вместе с петлями и бетонными кусками стены дверью лежала раскуроченная девушка. Ее горло было прогрызено до позвоночника, и из челюсти совершенно замечательно вываливался язык: он был частично оторван и вытащен через дыру в горле. Ноги и руки переломаны, под тазом густое алое пятно и специфический кровавый запах. Как только он дошел до обонятельных рецепторов гибрида, все вокруг покраснело. Мэдлер закрыл глаза и взялся за переносицу, успокаиваясь.
Это была не обычная кровь, а менструальная, и скорее всего именно она могла снести сидящему взаперти озабоченному монстру крышу, как только он ее учуял. Продолжая болезненно мычать и раздраженно рычать, со скорбной физиономией он прошел в изолятор и натянул портки.
На полу валялись его ногти, зубы, куски кожи. Еще раз брезгливо и тошнотворно проохав, Мэдлер вышел. На обратном пути взгляд его упал на небольшой элемент черного цвета, валявшийся в углу. Вэлан подошел ближе и поднял цифровую камеру. Объектив разбит, аккумулятор разряжен только наполовину, камера еще записывала. Полностью сконцентрировавшись, Вэл стал отматывать запись. Руки затряслись, пульс участился:
— Ты что снимаешь? Там вертолет какой-то прилетел! Смотри! — камера снимает залив и Золотые ворота, за кадром слышится девичий голос. Картинка меняется: на записи момент, где они с Дереком только прилетели на остров, оператор приблизил фокус:
— Это же Мэдлер, мать его, Вэлан и Дерек Фрейзберг!
— Ты шутишь?
— Нет, — хохотнул парень.
Запись обрывается, начинается следующая:
— Мы сейчас в тюрьме Алькатрас, — парень повернул камеру на себя и говорил шепотом. — Почему мы здесь, спросите вы? Это судьба, дорогие, вот что я скажу. Мы приехали в Сан-Франциско, как его называли когда-то “Фриско”, возможно, такие люди, как Аль Капоне, который сидел именно здесь, — парень, видимо, за кадром показывал пальцем свободной руки в пол, имея ввиду “здесь”, — на концерт группы “V/I/P”, но, к сожалению, нам не удалось прорваться на него без билетов, так что теперь мы тут. И что вы думаете? Только что, прямо здесь же, высадились солист и гитарист этой самой группы! Здесь будет что-то горяченькое...
— Людей только что эвакуировали, слышишь меня? — пшикнула девчонка.
— Да, всех эвакуировали. И так как мы сюда пробрались нелегально... А-ха-ха... — парень перевел камеру на девушку. — Поснимай меня, а?
Девица взяла камеру в руки.
— Как думаешь, что здесь будет? — поинтересовалась она у парня.
— Не знаю, но что-то интересное. Очуметь! Тут так атмосферно! И нет никого... Ка-а-айф...
— Это точно.
Вэлан промотал вперед несколько часов съемок их блужданий по тюремным коридорам и снова остановился:
— Ты слышал?
— Голос знакомый.
— Это солиста голос, не узнал, что ли? — хохотнула девушка. — Бежим!
— Они там что, клип снимают?
— Наверное.
Тут камера трясется, раздается закадровый смех. Молодая парочка бежит навстречу смерти...
Мэдлер промотал еще немного. На мгновение камеру отключили. В следующем видео девушка опять держит ее в руках. Они с парнем стоят напротив одиночки, из которой доносится адский ор, и смеются.
— Что там происходит?! Давай, я открываю, ты снимаешь.
— На счет “три”.
— Раз, — парень отодвинул первый засов, — два, три!
Дверь распахнули, камера нацелена вперед. Решетка с треском и грохотом вылетает из стены, выбитая чем-то серо-красным и волосатым, сопровождаемая полуором, полуревом. Тут раздается визг обоих молодых людей, камера падает на пол, отворачивается к стене.
Слышится звук убегающих ног, девчачьи крики и рыдания. Камеру отпихивают в угол, она немного разворачивается, снимая лишь неразборчивые тени. Поняв, что на видео нет ничего толкового, Мэдлер выключил аппарат, не в силах больше слушать то, что было в аудио-варианте.
Его выпустили, его просто взяли и выпустили...
Простояв в прострации некоторое время, Вэл извлек карту памяти, сломал ее пополам и сунул в карман. Бросив камеру на пол, он уверенно направился в то административное помещение, в котором велось наблюдение за всем объектом под названием “Алькатрас”.
С пультом управления разобраться было сложно, но Вэлан нашел нужную ему запись. В этом варианте все было наоборот: никакого звука, но наличие картинки, хоть и не очень четкой.
Мэдлер смотрел на чудовище, вырвавшееся на свободу. Смотрел на себя: получеловека, полумонстра, насилующего молодую девчушку и ухмыляющегося в это время кривым ртом с острыми зубами. Было похоже, что он хохотал.
Правая рука — человеческая, левая — звериная, обе с когтями, впиваются в плечи и ребра жертвы.
Правая нога — человеческая, левая — звериная. Раздвинуты по бокам жертвы.
Левая часть черепа лысая, из правой торчит острый длинный рог, прикрытый отросшими волосами.
Из правой части спины красуются два довольно больших крыла, иначе это было никак не назвать. Два лысых костлявых крыла, прикрытые парой тройкой черных перышек.
И страшная-страшная рожа.
Толком было не разглядеть, что на ней происходило, но точно ничего хорошего. Монстр в очередной раз кончил, только теперь не в руку и не на пол, а в разорванное чудовищным хером лоно, переломав при этом девушке все конечности. Вгрызся в глотку, вытащил зубами язык, сорвался на четвереньках с места, сверкнув коротеньким хвостиком, и появился уже на другой камере, на которой настиг вторую игрушку.
Молча выключив мониторы, Мэдлер не спеша вытащил все жесткие диски, какие нашел, и поплелся на выход из тюрьмы.
Времени было почти шесть утра. Отпущенные службами двадцать четыре часа были на исходе.
Мэдлер вышел наружу. Вокруг летали три вертолета, прожекторами освещая остров.
Разломав надвое все найденные цифровые носители, которые могли записать произошедший в тюрьме ужас, вампир швырнул их в залив, мрачно проводил взглядом и отправился прямиком в руки человеческого правосудия.
Когда он вышел на открытое пространство, вертолеты сразу же засекли движение. Все три прожектора упали на измазанного в крови монстра.
Ему что-то вещали по громкоговорителям, что-то приказывали делать, но Вэлан не разбирал слов. Перед глазами стоял тот урод, оскверняющий несчастное юное тело. Ладно если бы просто убил, так нет, он сотворил столь гнусную вещь, в столь гнусном виде. Все это вместе.
Она же была жива... Господи...
К горлу снова подкралась тошнота. Что это вообще было? Чем он был? Пялясь в одну точку, Мэдлер сел на землю. Он смотрел на свои руки. К горлу все сильнее и сильнее подбиралась тошнота. Его тошнило от самого себя.
====== Ночь 32. Вендетта ======
После того как криминалисты взяли все необходимые соскобы и образцы с тела Вэлана, его отправили в душ.
Под присмотром надзирателя он включил чуть ли не кипяток и стал усердно смывать с себя следы двух жестоких убийств.
Он царапал длинными ногтями покрасневшую от горячей воды кожу, выдергивал из длинных волос (вместе с ними же) кусочки кишок, скреб язык, чуть ли не жуя мыло, продолжая содрогаться в рвотных потугах.
— Быстрее! — подгонял тюремщик.
Когда монстр закончил отмываться, на него надели оранжевую робу, белые кроссовки, больше похожие на тапки, на запястья нацепили браслеты с длинной перемычкой и повели в комнату допроса.
Так как на Алькатрасе никого кроме двух изуродованных трупов и Мэдлера не нашли, детектив на девяносто девять процентов был уверен в том, кто эти трупы оставил, криминалисты должны были лишь подтвердить его умозаключение, развеять сомнения, заключавшиеся в одном жалком оставшемся проценте.
