– Спишь?, – ее хриплый голос разрушил сложившуюся тишину, однако девушка не среагировала — она продолжала спать. Женщина вздохнула и, поставив бокал на ручку кресла – «он точно упадет», сморщился парень — необычно тихо опустилась на край кровати в полуметре от спящей. Ее рука ласково и нежно коснулась ее щеки, поправляя волосы, – эх, дорогая моя … Намучаешься ты, да и уже намучалась... Мать из меня никакая, а отца и вообще нет... Никакой ласки от меня, нет этих всех семейных вечеров, посиделок, просмотров фильмов... Я ведь не умею смеяться, только кричать и вечно быть всем недовольной. Никогда не поинтересуюсь, как твои дела, не дам совета … Ты этого не заслужила, ты хорошая девочка, в тебе … в тебе есть какой-то свет, какой-то огонек, который я не могу понять... Господи, – она опустила голову, закрывая лицо руками, – как же я хочу, как я мечтаю, как молю Бога о том, чтобы у тебя все в жизни сложилось... Но ведь надо и самой стараться. Вот я, например, не достаточно старалась, и что сейчас со мной? По три парня в неделю, четыре работы одновременно, да алкоголь с посаженным здоровьем. Но ты сильная, я знаю. Ты справишься, ты через все пройдешь, как бы трудно не казалось. Но самое главное, о чем я молю, это чтобы ты нашла того, который в нужный момент может стать скалой, защитой, а в другой встанет рядом, сжимая твою руку и просто глядя в глаза, не давая ни шанса на сомнение, что что-то не получится. Как же тебе он нужен... И пусть он будет не идеалом, пусть будет буянить иногда, не соглашаться, устанавливать свои правила, но чтобы в серьезной ситуации вы были единым целым... да.., – протянула Эббигейл, тянясь за стаканом и опустошая его. Потом запустила руку в волосы и уставилась на часы, – что-то я засиделась. Тишина, спасибо за внимание, ждите в следующем месяце, – по возможности поправив все, она вышла из комнаты, все-таки слегка щелкнув дверью.

Все это время Брайан не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть, слова женщины проникали до самой последней ниточки его тела, впитываясь в кровь. Было что-то невероятно сильное, пробирающее насквозь в этом пьяном бреду. Ему дико хотелось, чтобы это услышала Лекс, но это было невозможным. Она живет с уверенностью, что ее мать ни во что ее не ставит, а тут такой монолог. Однако это нельзя изменить, не может же он сказать: «слушай, принцесса, тут такое дело — твоя мать тебя очень любит и заботится о твоем будущем, просто у нее язык нормальный появляется только под градусом» Если после этого брюнетка захочет садануть его сумкой, он не удивится.

«Однако мне пора валить»

Приподняв оконную раму, Брайан уселся на подоконнике, вернув все в первоначальное состояние, хотя вероятность, что девушка решит отмерять сантиметром, настолько сместилась рама, равнялась нулю. Луна вновь спряталась за тучи, появляясь где-то вдали. Брюнет слишком соскучился по ней, только в ее свете, даже не под силой Серой Луны, он чувствовал себя живым, и поэтому в следующую секунду он уже несся вперед, словно намереваясь догнать ночное светило. Минуя городские улицы, дороги, поля, краем глаза улавливая проносящиеся мимо леса, брюнет бежал вперед, глядя в небо и почему-то испытывая желание засмеяться. Он вообще чувствовал себя странно в эту ночь, будто это был одновременно он и в то же время не он. В конце концов, он остановился на уступе огромного водопада, который выпуская из своего ущелья мощные потоки воды. Грохот стоял неимоверный, но почему-то тишина глушила его, делая каким-то малозаметным фоном. Однако вид тут открывался волшебный: выглянувшая луна освещала длинную долину, серебря несущиеся воды, делая прибрежные камни похожими на самоцветы, деревья отливали темным изумрудом, облака тяжелым пухом оседали посыпанными сахарной пудрой боками. Вся природа молчала, храня свой секрет и тайну, не предлагая ее разгадать, однако обещая сделать приключение увлекательным. Стоя на высоте и чувствуя ночной ветерок на своей разгоряченной коже, юноша чувствовал себя абсолютно свободным и молодым, чистым и всемогущим. Ему так и хотелось раскинуть руки и закричать, признавая себя королем мира. Его одежда трепыхалась от ветра, редкие капли долетали и оседали от нее, даря прохладу. Улыбка, именно улыбка, а не кривая ухмылка, озаряла светящееся лицо парня, пока он дышал полной грудью, разрешая себе быть просто мальчишкой, просто подростком, без Силы, без обязанности и без этой дикой, порой невыносимой тяжести на груди. Но все когда-то заканчивается, и когда брюнет поднял вверх лицо, его до этого детские и невинные глаза потемнели и стали более резкими. Чувствуя, как адреналин закипает в жилах, он нагнулся над краем, глядя в пропасть, где вода опадала на острые, большие камни. Теперь уже ухмылка пронеслась по лицу, пронзила глаза, наполнила их азартом, и, недолго думая, Брайан шагнул вперед, теряя под собой почву и несясь вниз с головокружительной скоростью. Его одежда моментально намокла, точно он окунулся целиком, мокрая одежда еще больше ускорила падение.

Секунда.

Две.

Три.

Четыре.

Пять. И, спружинив на полусогнутых ногах, он выпрямился на одном из камней, поднимая глаза вверх, туда, откуда он прыгнул.

«Неплохо», усмехнулся он, буквально чувствуя на языке струящуюся Силу и энергию, которая покалывала в кончиках пальцев и отдавалась электричеством в волосах. Прикусив губу от предвкушения, он прыгнул, выбрасывая вперед свое тело, и, преодолев двадцать метров, вновь очутился под своими ногами влажную от воды почву около водопада. Скала и тучи создавали здесь кромешный мрак, если бы не луна, которая сквозь воду освежала берег.

– Веселишься?, – насмешливый голос заставил его вздрогнуть и слишком уже поспешно обернуться, – да ладно? Ты еще умеешь пугаться? Вот уж не подумал бы, – издевался мужчины, стоя в нескольких метрах от юноши и сложив руки на груди. Все его тело, как и раньше, было прикрыто длинным, черным плащом, однако сейчас можно было различить почерневшие, будто обгоревшие, пальцы с темными кольцами.

– Кажется, я уже предупреждал, что лучше не подкрадываться ко мне со спины, – прошипел в ответ Брайан, мгновенно суровея и принимая стойку. Веселости и легкости как не бывало.

– Попридержал бы ты при себе свое недовольство и гордыню, Хранящий, – осклабилась тень, делая шаг вперед, – не ожидал увидеть тебя здесь. Хотя, если подумать, где быть, если не тут, когда осознаешь, что времени осталось не так много, – ветер стал ледяным, окутывая обе фигуры и заставляя их одежды взметнуться следом за ним. Юноша плотнее прижал руки к бокам, щурясь и запахиваясь в легкую куртку, – ты же можешь его убрать, – наклонив голову, прошептал тот, – сам же знаешь.

– Знаю, – буркнул брюнет, мысленно пытаясь подчинить себе стихию. Каждый их четверки умел управлять всеми стихиями, но какая-то была развита сильнее, и воздух не был коньком Брайана. В этом больше специализировался Алан. Однако пару секунд контроля, и сила ветра ослабла, становясь обычным ночным бризом. Усмехнувшись, парень поднял глаза на демона, который довольно кивнул, – неплохо. Но мог бы лучше.

– Забыл тебя спросить, – огрызнулся в ответ брюнет, тряхнув волосами.

– А как дела с …, – мужчина не договорил: посередине фразы он бросил в Брайана огненный шар. Мгновенно среагировав, тот поймал его, заставляя потухнуть. Спустя мгновение, он сморщился и сжал кулаки, кусая губы, – все еще опаляешь кожу?

– Не твое дело.

– Ну-ну..., – они замолчали. За это время парень принудил боль двинуться вниз, проходя по всему телу и в итоге затеряться в земле. Когда молчание стало невыносимым, Брайан бросил, стараясь задать вопрос небрежно, хотя боялся его больше всего.

– Сколько мне осталось?

– Сколько?, – эхом отозвался демон, поднимая на него бардовые глаза, – раньше я мог бы сказать с точностью до недели, но теперь … что-то прикрывает тебя, твое будущее от меня. Я не знаю. Может, неделя, а может пят лет.

– То есть, до тридцати мне не дожить?

– Если только станешь смертным, – хмыкнул мужчина.

– А мои друзья? Ты видишь их будущее?, – с дрожью в голосе задал он следующий вопрос.