Почесав затылок, я наблюдал, как кобылка резво, в шесть ног, убегает от преследователей. Причем преследователей было ровно двое: Кирилл и Вика. Ник и Аля, наоборот, пытались остановить одноклассников, кажется, искренне думая, что лошадь ожила и сейчас держит путь прямиком в ад, рай или что там бывает у лошадей. Наш классный тоже бежал, вот только его целью было схватить Кирилла, чтобы он не помял сценический костюм. Женя и Ванька просто развлекались, хоть последний этого и не показывал, а Маришке вообще всё было побоку, она, всё ещё удерживаемая за руку Савкиным, отчаянно зевала, придерживая платье, чтобы оно не так волочилось по полу.
Я улыбнулся, блин, ну точно дурдом, такое может быть только с нашим классом, остальные вон тоже повыходили, стоят ржут. Как-то вспомнилось, что я пообещал найти Лерку, остальные сами разберутся.
Виктор Андреевич говорил, что она пошла переобуться, значит, возможно, всё ещё находится там.
Свернув в сторону главного здания, зашел внутрь, по привычке вытирая ноги о подстилку с надписью: «Welcome». Помещение обнаружилось сразу же – дверь была закрыта, но не на ключ. На секунду промелькнула мысль, что Лера может там переодеваться, а за невольное подглядывание ещё и зарядит сапогом в нос, но тут же исчезла, так как до конца антракта оставалось всего ничего - пять минут.
Тихо отворив дверь, я замер, в шоке наблюдая за одноклассницей. Она, едва стоя на носочках и обняв шею мужчины, целовала его. Тот, бережно поддерживая её за талию, низко наклонившись, отвечал. И поцелуй был далеко не детским, да и девочка, пусть и была хрупкой, но совсем не выглядела, как ребёнок.
Это бы выглядело невероятно красиво, особенно из-за лучей, освещавших комнату через большие окна, если бы… если бы мужчиной не был её отец.
Почувствовав моё присутствие, оба оторвались друг от друга, поворачиваясь ко мне. Глаза Леры стали округляться, в то время как её отец побледнел, становясь белее мела. А я мог лишь стоять столбом на пороге.
- Л… Лера?.. – только и вылетело из моих непослушных губ.
========== Глава 37: Не так, как кажется ==========
- Миша, - спустя секунду она отмерла и, разомкнув объятия, схватила меня за руку, вытаскивая прочь из комнаты, - пап… ты не переживай, я разберусь…
Выйдя из здания, Лера только хотела что-то сказать, как я закрыл ей рот рукой:
- Попозже, сейчас наш выход.
Хмуро кивнув, та поплелась за мной, я же был просто в смятении, пообещав себе, что в обязательном порядке вытрясу из одноклассницы все подробности.
Выступление прошло на удивление гладко: голос Леры звучал без дрожи и запинок, только бледность давала понять, что поцелуй не был галлюцинацией. Я тоже старался не отставать, а остальные тем более.
А по окончании я просто вытянул одноклассницу за руку, крикнув остальным, что мы скоро вернёмся. Лера всё понимала и не сопротивлялась, у меня же в голове вертелся только один вопрос: «Какого фига?» - это ж статья, и чокнутого папашу повяжут без разговоров, девчонке-то даже не шестнадцать.
Словно прочитав мои мысли, та сказала:
- Он не виноват, я первая начала.
Ну да, типичные слова жертвы, которой жаль своего насильника – детское милосердие.
- И это не милосердие, или что ты там подумал, - маленькая ладошка крепко сжала мою руку.
- Ты же говорила, что мысли человека можно прочитать по его мимике, а сейчас ты абсолютно не видишь моего лица, - я попытался хоть немного успокоиться.
Напрасно, только распалялся ещё больше, не в состоянии понять КАК, вот КАК такое может быть? Это же, блять, педофилия! Или у этого папашки совсем ролики с катушек съехали? Так это в психушку прямая дорога, я даже денег на поездку дам!
- Чтобы понять, что ты сейчас чувствуешь, не обязательно смотреть в лицо, - неуверенно ответила она, пытаясь подстроиться под мой всё ускоряющийся шаг.
Мы быстро вышли из здания и направились в сторону лавок, тех самых, что стояли шестиугольником, окружая большое дерево. Опустившись на одну, а рядом усадив Леру, я испытующе посмотрел ей прямо в глаза, всем своим видом требуя объяснений.
- В общем, - она первая отвела взгляд в пол, тем самым признавая вину, - это было несколько лет назад. Мне тогда одиннадцать было. - Девчонка сглотнула, а я мысленно застонал: одиннадцать лет?! Это же совсем ещё малышка. – Мама умерла очень давно, я даже лица её не помню, но папа всё равно сильно грустил, и… я предложила ему быть вместо мамы. Папа только улыбнулся, сказав, что дочка у него замечательная. Вот поэтому я и старалась всё делать: стирать, убирать, гладить, мыть посуду… Один раз… - брюнетка сглотнула комок в горле, - мне друг рассказал, чем занимаются его родители ночью, даже вырезку из какого-то журнала принес. У папы тогда никого не было и быть не могло, только работа, работа, работа… А я, придя домой, предложила ему это. Он, конечно, сначала отказывался, даже выпорол так, что ходить не могла, но потом ему пришлось согласиться…
Я слушал и пытался понять всё, что она мне говорит. Но до меня по-прежнему не доходило. Единственное, что я сейчас чётко понимал, – зачем она всё это мне рассказывает – я ведь могу преспокойно пойти в милицию, а там уж разберутся, что к чему.
- Пойми, - тонкие пальчики с силой сжали моё запястье, - он не мог не согласиться. - Лера закусила губу и упрямо посмотрела в мои глаза. – Я угрожала ему самоубийством. Стояла на подоконнике и клялась, что спрыгну, если он не займётся со мной… этим. Или перережу вены. Или брошусь под машину. А он ведь знал, что ему я никогда не вру…
- Ты бы правда спрыгнула? – решился спросить, после недолгого молчания.
Но та не ответила, погруженная в свои мысли и воспоминания. Видимо, девочка никому про это не рассказывала, а теперь, начав, уже не могла остановиться.
- …И тогда, перед тем как сделать «это», он поставил мне условия. - Лера смотрела в сторону главного здания, но не на него, а сквозь, будто сейчас, в этот момент, находилась совсем не здесь. - Я должна быть отличницей и лучшей, что бы это ни было. Одна ошибка – и всё прекратится, причём я даже не заикнусь о самоубийстве. Он не нанимал мне репетиторов, пришлось всему учиться самой – просиживать часами в библиотеке, вместо того чтобы гулять с подружками, постоянно учиться, читать, заучивать на память, и это только для того, чтобы папа встретил меня горячим ужином, а после увёл в постель… Знаю, первое время он и сам боялся того, что между нами происходит: скрывал засосы лейкопластырями, старался быть как можно нежнее и почти не касался меня на людях, но потом как-то привык. Я люблю папу, но не так, как дочка, совсем не так, и если наши неправильные отношения вдруг прекратятся, я умру даже без суицида…
Она всё говорила, говорила, не раз сбиваясь, не находя нужных слов, а мне только и оставалось слушать её самую сокровенную тайну, не имея права возражать. Я не тот человек, который может в чём-то её упрекать, ведь и сам «ненормальный». Люди – странные существа…
Лера затихла, и мы молча сидели, смотря, как все расходятся по домам. Сколько же длился её рассказ?
- Не говори никому, хорошо? – вдруг попросила девочка, по-прежнему смотря в пустоту, - я редко ошибаюсь, поэтому знаю, ты верный и хороший друг. А ещё очень добрый. Будь это кто-то другой, я бы не всё ему рассказала, но это ведь ты…
Да уж, и что тут скажешь?..
- Хорошо, но будь осторожнее.
Девчонка благодарно улыбнулась, а я не мог не улыбнуться в ответ, хоть знал, насколько ужасен её секрет. Так же, как и мой. Мы стали ближе, ведь теперь связаны общей тайной.
Прошло минут десять, прежде чем к лавкам подошел Женя.
- О чём шепчетесь? – и снова эта похабная ухмылка, я к ней почти привык.
- О том, как трудно на свете жить, - хмыкнул я, наблюдая, как на бледном лице Леры появилась слабая улыбка, ведь мои слова – чистая правда.
- Тогда можешь поболтать об этом со мной, - меня оперативно подняли с лавки и потащили к воротам. – Пока, Лера, можешь поговорить о своих проблемах с классной, а своего психолога я тебе не отдам.
