— У Сингера дома зомби! — взвизгнула я, ткнув пальцев в тётку.

— Я не знала, что ты приведешь гостей, — мелодичным голоском произнесла незнакомка. Она поставила блюдо с едой на стол. Мои слова ничуть не смутили её. Будто, она их вообще не услышала.

— Сейчас четыре утра, — с какой-то… нежностью, что ли, произнес Бобби. — Не стоило готовить, малыш.

Я мысленно скорчила гримасу и выругалась. Меня сейчас стошнит от этих милостей.

— Мне не трудно, — улыбнулась та. — Сейчас еще принесу тарелок.

Женщина вышла из гостиной, а Сингер виновато посмотрел на парней, которые, в свою очередь, ошарашено смотрели на кепочника.

— А теперь, объясните, кто это, черт возьми?! — прошипела я, не врубаясь, что тут происходит.

— Это моя жена, Карен, — тихо ответил тот.

Винчестеров окончательно ошарашило.

— Но, постой, твоя ведь, жена… — точно. Это же было так просто. Идиотка. — Стой, серьезно? Это то, о чем я думаю?

Дин хотел что-то сказать, но промолчал. А я… Не знаю, мне всегда нравится язвить по поводу и без повода. Но только не сейчас. То, как Сингер посмотрел на парней — не передать. Словно он видел в них людей, которые могут отобрать у него самое дорогое, что он уже терял. По сути, так оно и было.

Хм, если вам нечем заняться в половине пятого утра — приготовьте себе еду. И пригласите за стол двух охотников, суккуба, инвалида и зомби. Уверена, прием пищи будет незабываемым.

— Ммм, это потрясающе, миссис Сингер! — пробормотал Дин, жуя пирог с мясом, который приготовила жена Бобби.

Сначала я была такая же, как и Сэм — насторожено приглядывалась к еде, косо смотрела на женщину и натянуто улыбалась. Но все изменилось, когда я попробовала еду. В тот момент я поверила, что эта женщина — невинна, как дитя!

— Спасибо, милая, — улыбнулся Сингер, когда Карен подошла к нему. Он взял её руку и, слегка запинаясь, сказал: — Карен, дорогая, ты… не оставишь нас на минутку?

Улыбнувшись, женщина вышла тихо из гостиной, не сказав ничего. Естественно, мы трое, все ей улыбнулись напоследок. Когда двери за Карен закрылись, простодушие и вежливость слетели с лиц Винчестеров. При чем выглядело это так странно — они обвиняют Бобби, а я продолжаю есть пирог.

— Ты спятил? — прошипел Дин. — Какого черта, Бобби?

— Я все могу объяснить, Дин, — заикаясь, ответил Сингер. Первый раз вижу его таким уязвимым.

— Что объяснить? — вскипел Винчестер. — Твою ложь? Или идеальную зомби, которая печет пироги на твоей кухне?

Про пироги он точно сказал — эта идеальная женщина, прекрасно готовит. Кстати, о другом, Сингер сразу же стал огрызаться:

— Во-первых, она моя жена, — сказал тот. — Поэтому, будь по-тише.

Винчестер сразу сник. Я потянулась за ещё одним кусочком пирога, когда в беседу вмешался “дипломат”:

— Бобби, чтобы это ни было, — сказал Сэм, — это не твоя жена.

— И откуда ты знаешь? — зло спросил Сингер.

— Ты серьезно? — спросил Сэм таким тоном, будто разговаривал с ребенком. Ну, или со мной.

— Слушайте, вы думаете я идиот? — спросил тот. — На пороге появилась моя бывшая жена, а я не проверил её всеми известными нам способами?

Парни более-менее уже успокоились.

— И кто это? — устало произнес Дин. — Зомби? Воскресшие?

— Ладно, — я отодвинула в сторону свою пустую тарелку, когда доело пирог. — То, что это не люди — ежу понятно. В любом случае, уверена, что ни серебро, ни святая вода, ни соль на них не действует.

На мои слова Сингер лишь молча кивнул.

— Бобби, она вылезла из гроба? — спросил Дин.

И тут последовала самая бомба:

— Нет, не могла, — чуть ли не с отчаянием произнес кепочник. — Я её кремировал.

Парапапапам.

Позже Сингер рассказал, что таких случаев по городу произошло несколько. Помимо нам известных воскрешенных, Бобби назвал несколько неизвестных, в том числе — воскрешение маленького сына шерифа Миллз — той самой, которая так рьяно отстраняла нас от этого дела. Всего оживленных мертвецов было 15.

— Хорошо, допустим так, — произнесла я, стряхивая крошки со стола рукой. — Но неужели перед этим не было никаких знаков, знамени, хоть чего-то. Пол города ожило, а этому ничего не предшествовало? Не верю.

— Вообще-то были, — сникло ответил кепочник. — Сильные грозы.

— Это то, что мы говорили! — воскликнул Дин, хлопнув по столу. — Что еще?

Вместо ответа, тяжело вздыхая, Сингер подъехал на коляске к секретеру в углу и взял оттуда книгу. Одного взгляда мне хватило, чтобы мороз пробежал по телу, а меня всю передернуло — кепочник держал в руках Библию. Он начал читать с книги.

— И сквозь пламя восстал предо мною бледный конь, — я невольно сжала кулаки. Не знаю уж каким образом, но малейшие цитаты непосредственной из Библии заставляли меня впадать в панику. Стиснув зубы я просто решила дождаться, пока кепочник закончить читать эти гребаные слова. — И всадник его нес косу и я понял: если восстал он, то восстанут и они, и от него и через него.

— Значит, за этим стоит Смерть? — тихо спросил без особой радости Дин, когда Сингер отложил книгу.

— Смерть… Смерть мрачный жнец? — с толикой страха произнес Сэм. Ну да, только дурак не испугался бы такой новости.

На все эти вопросы кепочник лишь тихо ответил “да”. Парни пару раз переглянулись, обоим было не по себе.

— Значит, еще один Всадник, — устало произнес Дин, потирая переносицу и глаза. — Видно, сегодня четверг.

Признаться, я немного не поняла юмора. Но вид у старшего Винчестера был ужасен — он не на шутку переполошился таким известием.

— Ну ладно, — я попробовала всех отвлечь. — Зачем Смерть воскресил 15 человек в такой дыре, как Су-Фолз?

Я не особо удивилась дружному ответу “Не знаю”. Дин внимательно посмотрел на Сингера и произнес:

— Если за всем этим стоит Смерть, то, кем бы они не были, это не к добру, — сказал Дин, вспоминая воскресших. Мне уже не понравился тон Винчестера. А еще мне не понравилось то, что исходило от самого кепочника непосредственно — это была тоска, отчаянье и страх. — Ты знаешь, что мы должны сделать.

О, нет, они хотят убить эту женщину, которая так прекрасно готовит?! Гады!

Бобби долго смотрел на Дина. При чем сейчас, вся колкость и грубость кепочника пропали. Он был загнан в угол: получил то, что когда-то потерял, и что теперь должен потерять снова.

— Но она ведь ничего не помнит, — тихо сказал он, видимо, не покидая шанса убедить Винчестеров в другом выходе ситуации.

— Ты о чем? — переспросил Дин.

— Как вселился демон, — ответил Сингер. — Как я убил её. Как она вернулась.

А это по-видимому, причины и последствия смерти бедолаги Карен. Как же тут все сложно, однако.

— Бобби, — снисходительным и утешающим тоном произнес Винчестер. Но кепочник его перебил:

— Не надо говорить “Бобби”, — тот перекривил Дина и его утешительный тон. — Просто послушайте.

Все тут же заткнулись, прислушиваясь. Из-за дверей доносился звук, похожий на пение. На кухне что-то шипело и гудело, было слышно, как нож ударяется о дощечку.

— Она всегда напевает, когда готовит, — впервые я услышала в голосе непоколебимого кепочника Сингера нежность и толику приятной тоски. — Она всегда напевала, когда готовила. Хоть, слуха у неё никакого! И я… никогда не думал, что услышу это снова.

Что-то непонятное шелохнулось во мне. То, с каким видом Сингер сидел в коляске и говорил это, задевало почему-то. Я понимала, что любые такие вещи, как воскрешение — ненормальны, такие явления надо устранять. Но вместе с тем, мне казалось это жутко несправедливым. Только вот, что именно: несправедливо воскрешать мертвых или отбирать их у живых?

— Да вы прочтите Откровение! — обреченно воскликнул Сингер. — Там везде говориться, что мертвые восстают из могил во время Апокалипсиса, но нигде не сказано, что это плохо! Может это единственное хорошее, что вышло из всей этой заварухи?!

К сожалению, в этой заварухи нет ничего хорошего. Так лишь кажется. В последний момент Дин сделал решающий выпад: