Эмиль от испуга, что убийца рядом с ним, даже слегка задержал дыхание, что сразу отразилось на мониторе. Неизвестный насторожился, услышав тревожное попискивание прибора и замер у двери. Эмиль взял всю свою волю в руки и постарался расслабиться и успокоить заполошно бьющее сердце. Он представил, что в комнате брат и начал тихо и размеренно дышать. Прибор успокоился следом, и неизвестный вернулся к кровати с перебинтованным пациентом.

Неизвестный принюхался. От омеги пахло не только больницей, но и кровью, которая присохла к его спине, пылью и посторонними альфами. Ведь вредный Лис не озаботился тем, чтобы у Эмиля была возможность обтереться от чужого запаха. Хотя, похоже, неизвестного подобный «букет» ароматов скорее успокоил. Он постоял, тихо размышляя о чем-то, потом перевернул ладонь Эмиля и внимательно рассмотрел его пальцы и ладонь. Эмиль подумал, чтобы он там мог увидеть. У него, как и у всякого пианиста, а впрочем, как и у родителя с маленькими детьми, были коротко острижены ногти, а еще, пожалуй, подушечки его пальцев были несколько отполированы клавишами рояля. Это в свое время заметил Анджей, он тогда посмеялся, сказав, что у него пальцы отполированы, как у карточного шулера. Руки Эмиля коснулось что-то холодное и мерзкое, по всей видимости посетитель хотел убедиться в истинности того, кто лежит под одеялом.

Хмыкнув еще раз, неизвестный достал из кармана большие ножницы и стал осторожно срезать бинт с лица. Эмиль закрыл глаза и постарался, не жмуриться, а просто расслабить мышцы лица. Холодные пальцы развели разрезанный бинт в разные стороны и таинственный посетитель довольно хмыкнул.

- А вот и ты, красавчик. Ну что ж, похоже это и на самом деле ты, а не подставная кукла. Когда ты бросился на охранника, я думал, что меня опять пытаются провести, но у тебя такой же взрывной темперамент, как и у твоих проклятых братьев. Можешь открыть глаза, я знаю, что ты не спишь.

Эмиль осторожно открыл глаза и посмотрел на незнакомца. Он был, скорее всего, альфой. Но только не крупным, а худым и жилистым. Тонкие волосы неопределенного цвета свисали вокруг запавших щек. Несмотря на нездоровую худобу, Эмиль не посмел бы назвать его слабым. В его глазах билось сильное, безумное пламя, в котором сгорало тело. Он был, скорее, высушенным, но от этого казался еще более опасным. Никаких мягких округлых линий, только мышцы и сухожилия, обтянутые сухой, как пергамент, кожей.

- Кто ты? - Эмиль смотрел, как полыхает пламя в запавших глазницах, как трепещут крылья тонкого носа. Этот нос напоминал птичий клюв или ледоруб. Он смотрелся не как часть лица, а скорее, как заточенное оружие.

- Я всего лишь тень своего великого отца, - альфа страшно улыбнулся. - Твои братья убили его. Младший заманил в ловушку, а старший убил. Но этого им показалось мало. Они пришли к моей матери и убили ее в ее же собственном доме на глазах остальной семьи. Но я отмщу за невинно пролитую кровь моих родителей. И начну с тебя и твоей никчёмной семейки, - глаза альфы светились безумием, Эмиль не мог отодвинуться, он только сжал рукоятку ножа, готовясь к удару. - Я убил твоих альф и детей. Это было просто - один взрыв, и только кровавые ошметки на дороге! Никто не выжил!

Эмиль от боли задохнулся, но потом потянулся мыслями к своим любимым, и они с радостью ему отозвались! По связи пронеслась волна облегчения и любви, мол, не бойся, мы с тобой! На сердце стало так легко. Эмиль открыл глаза и вздрогнул, увидев угольки в провалах глазниц обтянутого серой кожей черепа.

- Ты лжешь, - Эмиль улыбнулся. - Мы - истинные, и я знаю, я чувствую, что они живы и с детьми тоже все в порядке!

- Ты чувствуешь? - череп злобно ощерился мелкими зубами. - Значит, и они почувствуют твою боль, почувствуют, как я буду рвать тебя на кусочки и смогут понять, как я ненавижу твою семейку! Я не буду торопиться, нам никто не помешает насладиться этим процессом!

Сумасшедший замахнулся на омегу зажатыми в кулаке ножницами, а Эмиль попытался ударить его ножом. Но рука запуталась в пододеяльнике, и омега смог только подставить под удар взметнувшееся волной одеяло. Ножницы скользнули по упругой ткани, а омега тем временем отчаянно брыкался, пытаясь сбросить навалившееся на него тело. Когда волна ужаса отступила, то Эмиль увидел, как на краю кровати Лис скрутил и методично связывает худого, как мумия, альфу. Он засунул ему в рот кляп, и методично обвязывал, словно рачительный хозяин круг колбасы.

- Ты чего так медлил? - прохрипел Эмиль, он от ужаса едва мог говорить.

- Я не медлил. Мне надо было удостовериться, что это именно он. И я вовремя, не раньше и не позже, - Лис довольно ухмыльнулся. - Что, пианист, пора штанишки менять?

- Знаешь, Лис, - Эмиль сел на кровати, и, осторожно выдернув иглу из вены, принялся методично снимать с себя датчики. - Я человек не злопамятный, но, если на тебя когда-нибудь упадет рояль, я с удовольствием на нем сыграю.

========== Часть 59 ==========

Палату сразу заполонили какие-то мордовороты. Они хоть и были в гражданском, но все до одного имели военную выправку. И, конечно, же, были полицейские, которые везде совали свой нос и требовали пояснений всему происходящему.

Эмиль нарычал на всех, как Один на провинившихся штрафников и закрылся в маленькой ванной комнате. Он долго стоял под душем, пытаясь отмыться от посторонних запахов и ощущения липких холодных пальцев психопата. Весь ужас произошедшего обрушился на его плечи, и он самым позорным образом разрыдался, стоя под горячими струями воды. Кто-то стучал в дверь, требуя, чтобы он вышел и дал показания, но Эмиль крикнул, чтобы его оставили в покое и связались с адвокатами клана. И что он засудит любого, кто попробует открыть эту дверь и нарушить его приватность.

Эмиль всхлипывал, пытаясь успокоиться, но взглянув в зеркало и увидев зареванное лицо, снова заплакал. Вскоре истерика потихоньку сошла на нет, и омега судорожно всхлипывая, пытался отдышаться, а заодно придумать, что бы надеть на себя. Он совершенно не удивился, когда дверь открылась, и на пороге появился невозмутимый Анджей с костюмом в чехле и парой обуви.

- Переодевайся быстрее, аэромобиль ждет во дворе. Я обещал Роберту одной ногой сюда – и сразу же домой!

Эмиль дрожащими руками вцепился в костюм, как будто тот олицетворял прошлую жизнь. Жизнь без взрывов и безумных кровожадных монстров. Анджей помог ему одеться, направляя его дрожащие руки в рукава. Он быстро застегнул все пуговицы и зашнуровал ботинки. Когда с одеждой и обувью было покончено, Эмиль обессиленно привалился к стене.

- Мой хороший, - Анджей обнял брата. - Все закончилось, это просто последствия стресса. Ты скоро окажешься дома, поцелуешь детей, отдохнешь, и все произошедшее покажется тебе дурным сном, ночным кошмаром. Поехали домой, тебя уже все ждут.

Эмиль, почувствовав облегчение, всхлипнул, но слез больше не было. Похоже, он исчерпал лимит на многие годы вперед. Анджей приобнял его за плечи и повел сквозь толпу. Перед ними шли два бойца, которые раздвигали любопытных, как ледокол льдины. Они быстро спустились на стоянку. Забравшись в машину, Эмиль почувствовал, что напряжение последних двух суток начало отпускать. Руки мелко задрожали, а зубы начали стучать, как от холода.

- Все закончилось. На самом деле закончилось, - Анджей крепко обнял его за плечи и прижал к себе. - Мы все видели на мониторах, и я тобой очень горжусь.

- А теперь ты можешь рассказать все по порядку? - Эмиль стиснул зубы, чтобы унять их стук. - Он сказал, что вы с Тео убили его родителей. И что это за тень отца такая?

- Хорошо, - Анджей начал растирать ледяные руки брата. - История началась давным-давно: два древних рода Кантарини и Медичи с переменным успехом делили между собой власть и деньги. Медичи всегда рвались к власти, Кантарини в это время подгребали под себя финансы. Эти два семейства то заключали союзы, то топили друг друга в крови. Ну, в общем, развлекались, как умели. Наша семья попала в эти разборки совершенно случайно, когда Доминик Кантарини вдруг признал в нашем Тео свою истинную пару. Ну, ты помнишь, это все было на твоих глазах.