- Вставай и ложись сюда, - Лис подошел к кровати и, откинув одеяло, бережно поднял неизвестного на руки, а потом переложил на кровать за ширмой. - Быстрей.

Эмиль забрался на кровать, которая была на удивление холодной. Приборы, так и пиликали, как ни в чем не бывало. Пока омега раздумывал над этим феноменом, Лис укрыл человека одеялом и, вздохнув, накрыл его лицо простыней. Эмиль вздрогнул всем телом. По всей видимости, этот человек изображал его во Франции и попал под ракету. Лис вздохнул еще раз, а потом затащил за ширму коляску и вернулся к омеге.

- Стирай грим, - Лис протянул упаковку влажных салфеток. - На фоне бинтов он будет лишним.

Эмиль стал обтирать лицо. Он уже и забыл, что его с утра разрисовывал брат, это было так давно, словно в другой жизни. Лис подождал, когда Эмиль закончил судорожно вытирать лицо, и, проверив все ли он стер, удовлетворенно кивнул. После этого он достал из карманов бинты и начал перебинтовывать Эмилю голову, прикрывая частично нос и глаза. Лис бинтовал умело и быстро. За его спокойными движениями чувствовался большой опыт, а это значило, что альфе приходилось заниматься оказанием медицинской помощи раньше.

Эмиль терпеливо ждал, когда Лис закончит превращать его в мумию. Вскоре тот отстранился от омеги и подошел к соседней кровати, чтобы сравнить насколько похоже получилось. Сквозь бинты было плохо видно, что происходит снаружи. Это не шло ни в какое сравнение с черным мешком, но выбирать не приходилось. Лис бережно уложил Эмиля на кровать и поправил одеяло, после чего бесшумно выскользнул в коридор.

Эмиль лежал и судорожно прислушивался, вздрагивая от каждого шороха. Было страшно понимать, что лежишь в кровати, где раньше лежал покойник. И, кстати, он до сих пор лежит здесь, за ширмой. Хотелось потребовать как минимум свежего постельного белья, а еще лучше, чтобы труп вывезли в морг. Но вспомнив, как бережно Лис держал тело погибшего на руках, Эмиль почувствовал ужасный стыд от своей невольной истерики. Человек погиб, потому что оказался на том месте, где должен был быть он, а, значит, погиб вместо него.

- Спасибо тебе, незнакомец, - Эмиль постарался удержаться от слез. - Прости, я не хотел, чтобы ты погиб вместо меня. Я, я… я не знал, что происходит, но я постараюсь, чтобы твоя смерть не была напрасной.

Омега услышал, как тихо скрипнула дверь. Он напрягся, не зная чего ожидать. Сквозь бинты видны были два силуэта, которые тихо подходили к его кровати.

- Это он, - раздался шепот Лиса. - Сделай быстрее, что надо и вали отсюда, пока тебя не увидели.

- Не подходи! - Эмиль выставил руки вперед. - Я сейчас закричу, и сюда вся больница сбежится!

- Тише ты! - шепотом прикрикнул Лис и поймал руки омеги. - Это я - Лис, а это наш человек, он сейчас все датчики подключит, как положено, чтобы комар носа не подточил.

- Не волнуйтесь, - мягкий баритон мурлыкнул в тишине. - Меня ваш брат Анджей специально консультировал, что и как надо сделать.

Вскоре теплые руки придавили Эмиля к кровати, заставляя лечь на прежнее место, а после этого аккуратно распахнув пижаму, быстро прилепили к телу датчики. Звучание приборов несколько изменилось.

- Все в порядке, - баритон укутал омегу и обошел кровать по кругу. - А теперь я поставлю капельницу, чтобы все выглядело правдоподобно. Не переживайте, там просто набор витаминов, и ничего больше.

Те же теплые руки осторожно воткнули иглу в вену. Эмиль настороженно прислушивался. С завязанным лицом появилось такое чувство беспомощности. Стало страшно от того, что ничего не видишь и поэтому ничего не можешь сделать сам. Не можешь даже оценить человека стоит ему верить или нет. Эмиль понял, что давно привык принимать решение самостоятельно, и теперь безоговорочно доверять посторонним людям было страшно.

- А теперь успокойся и лежи тихо, по показаниям приборов ты здорово напуган, а это неправильно, - человек погладил Эмиля по одеялу. - Врачи в больнице не в курсе проводимой военной операции. Если они увидят, что ты пришел в сознание, то вызовут полицию для допроса. А нам этого не надо. Поэтому успокойся и лежи тихо. Ничего не бойся, мы будем рядом.

- Дайте мне нож, - Эмиль посмотрел на крупный силуэт, который молчаливо стоял рядом, и протянул руку. - Анджей сказал, что у жертвы нет шанса выжить, если она сама не будет бороться за свою жизнь. Я буду последним рубежом обороны.

- Не переживай, - Лис, похоже, растерялся. - Мы за тобой присмотрим.

- Пожалуйста, дайте мне нож, мне так будет спокойнее, - Эмиль не собирался сдаваться. - Не волнуйся, я сам себя не порежу.

Альфы молча переглянулись, а потом в свободную руку омеги лег небольшой метательный нож.

- Хорошо, - Лис хмыкнул. - Если тебе так будет спокойней, пианист. Что, от страха штанишки намочил? Смотри, игрушка острая, как бы сам себя не поцарапал, отвечай потом перед старшеньким.

- Я пошел, - баритон поправил одеяло и практически бесшумно вышел из комнаты.

- Я буду рядом, - Лис склонился над Эмилем, чтобы тот все хорошо слышал. - И постарайся не шевелиться и не разговаривать. Ты как бы в коме лежишь. Могут зайти врачи или настоящие медбратья. Я рядом и внимательно за всеми наблюдаю. Мы не знаем, как выглядит Омбра, но зато я знаю в лицо большинство медработников. Чтобы не происходило - молчи и дыши носом. Это не слишком тяжелое для тебя задание, пианист?

Эмиль вздохнул и задержал дыхание, чтобы не рявкнуть на придурка. Он все выскажет потом, а сейчас, главное, чтобы все получилось. Лис, удостоверившись, что его услышали, скользнул за ширму и там замер. Эмиль полежал немного, а потом у него зачесался нос, от бинта, потом бок, а и следом и нога. Ну, просто невыносимо!! Эмиль сжал нож в руке и попытался подумать о сыновьях и альфах.

Интересно, что они сейчас делают? Они сегодня будут спать в его комнате или уложат там только детей? А сами где устроятся? И как потом им жить в замке? Замок, хоть и большой, но совершенно неприспособленный для семейной жизни. Спальня наследника это не детская комната, а супружеская кровать давно принадлежит Одину. Ведь не выгонять же главу клана из его собственной спальни? Эмиль только сейчас понял, что последние три года совершенно не задумывался о собственном быте. Его устраивало, что дети всегда были с ним. Его не беспокоило, что Один занимал большую спальню, а он практически жил в собственной гостиной, днем принимая там людей, а ночью устраиваясь там же с детьми на диване. Его все устраивало, а спальня наследника так и оставалась музейным экспонатом. Похоже, пришло время перемен в его жизни.

Так незаметно за раздумьями стало легче переносить неподвижность, и даже тело перестало чесаться. В комнату заглянул доктор, он записал, что-то в планшет, который висел в ногах кровати и ушел дальше. Потом приходил медбрат и заменил капельницу, которая закончилась на новую. А потом опять тишина и только писк приборов. Эмиль расслабился, и задремал, но вдруг чуткое ухо музыканта уловило странные шаги.

Человек шел не скрываясь, только наступая осторожно, как по тонкому льду. Так ходят охотники в лесу. Эмиль сжал нож в руке и постарался дышать тихо и размеренно. Сквозь бинт закрывающий лицо, был виден силуэт некрупного человека. Он прошелся по палате, присматриваясь и принюхиваясь, заглянул за ширму, где лежал еще один неподвижный пациент. Похоже, увиденное ему понравилось. Человек подошел к кровати Эмиля, посмотрел на записи в планшете, а потом вдруг отогнул край одеяла и стал рассматривать его ноги.

Непонятно, что его заинтересовало, но он опустил на щиколотке носок, присматриваясь. А потом потер щиколотку влажной салфеткой. Охотник довольно хмыкнул и вернулся к двери, чтобы закрыть ее изнутри. Эмиль судорожно вспоминал, что такого мог увидеть неизвестный. Но потом его словно молнией прошило насквозь - на ноге был след от цепи! Когда омега прыгнул на неизвестного в подвале, то цепь поранила кожу, и на ней отпечатались звенья. В горячке всего происходящего и потом, когда на голову обрушилось столько информации, Эмиль совершенно забыл о синяке и сорванной коже на лодыжке. Но этот человек явно знал, что искать.