А потом материнство будет занимать большую часть моего времени.

Но, по крайней мере, ночами Элспет будет спать.

*

Страсть, с которой Мэгги стала оберегать Джанну, и беспокойство за ее состояние впечатляли. Они делали подготовку к рождению Элспет почти скучной. В то время как Мэгги, затаив дыхание, бережно держала за руку Джанну, а Иларио беспокойно ерзал рядом, Карлайл вводил ей успокоительные препараты и тяжелые анестетики. Эдвард сделал разрез до оболочки, Розали передала ему клык, он вскрыл оболочку и вернул клык Розали. Пока она смывала кровь и прилаживала зуб на место, чтобы он снова прирос, я раскрыла оболочку, и там была Элспет.

Мой ребенок.

Я широко улыбнулась и погрузила руки в околоплодные воды, чтобы ее вытащить. Она открыла ротик, и меня осенила внезапная идея — я подставила руку таким образом, чтобы внутреннюю часть моего левого запястья было удобно укусить, и малышка послушно вцепилась в нее зубами. Она была не ядовитой, но жидкость, в которую были погружены мои руки, была похожа на яд — и это могло объяснить шрам. Я не думала, что кто-то будет проводить специальные эксперименты, чтобы проверить мою историю.

— Ой, — пробормотала я, когда взяла ее на руки, потому что она действительно прокусила мне кожу. Но я уже чувствовала, как затягивается рана, и, похоже, Элспет не понравился вкус, потому что она больше не пыталась меня укусить, когда я прижала ее к себе. Карлайл передал мне одеяло и похлопал меня по спине, и я завернула ребенка.

Джанна перенесла всю процедуру настолько хорошо, что Карлайл смог поместить ее в кому еще до того, как Иларио ввел ей яд Мэгги. Напряжение Мэгги было настолько велико, что казалось, его можно пощупать. Джанна была без сознания, и после некоторого времени в таком состоянии и краткого периода непереносимых мучений с ней всё будет в порядке. Мэгги приняла защитную позу, удерживая свою будущую пару так, будто она была сделана из стекла. Иларио выбросил шприцы и начал ходить из угла в угол, пока Карлайл убирал кровь.

А я стала мамой.

У Элспет были мои глаза. Не янтарные глаза вампира, которые все больше светлели после каждой охоты — а карие глаза, которые были у меня, когда я была человеком. Оттенок точно соответствовал фотографиям с моих первых семнадцати лет.

Это не ускользнуло от внимания Эдварда. Когда мы покинули комнату, где лежала Джанна, он об этом сказал.

— Признаться, я скучал по твоим глазам. Я рад, что они не оказались потеряны навсегда.

— Зато у нее твои волосы, — ответила ему я, как только мы отошли достаточно далеко. Так и было: ее волосы были того же красно-бронзово-коричневого оттенка. Только немного пушистее. Пока я восхищенно смотрела на нашу дочь, у меня возник вопрос:

— Ты что-нибудь от нее слышишь?

— Пока нет. Мне никогда не удавалось услышать что-либо от ребенка младше двух месяцев. Обычно что-то улавливается где-то через полгода после рождения. Но я уверен, что с Элспет это произойдет гораздо раньше, особенно если она унаследовала твой ум, — сказал он, усмехнувшись.

— То, что Элис ее не видит, может оказаться удачным для Элспет, — сказала я. Я коснулась ее носика, и малышка выдохнула с негромким звуком.

— Но ты сама отмечала, что человеком не была на такое способна, — ответил Эдвард, непроизвольно улыбаясь при взгляде на ребенка.

Я кивнула.

— Ах да, — сказала я, когда мы были вне пределов слышимости главного дома, — Если кто-нибудь спросит, — я переместила Элспет на другую руку и указала на разорванный рукав, который частично открывал шрам на моем запястье, — то этот шрам — от укуса Элспет. Яда у нее нет, но околоплодные воды близки к нему по составу.

— Понял. А если спросит Мэгги?

Я раздумывала над тем, что ей можно было сказать.

— Я точно не знаю, что она может заметить, а что нет. А ты можешь просто сказать: “Ее укусила Элспет?” Она ведь меня действительно кусала.

— Только не в ответ на прямой вопрос о шраме, — ответил он, — я ведь уже знаю, что шрам ты получила до рождения Элспет. В утверждении должно содержаться что-то, что я буду считать истинным в контексте разговора, а не отдельно от него.

Я выдохнула сквозь зубы и погладила Элспет по волосам. Она была очень теплой.

— Она никогда не поверит, что ты не знаешь, откуда он. Тьфу. Если Мэгги спросит тебя… то меня укусил ребенок-полувампир. Я полагаю, что она сможет неправильно понять это выражение.

Глаза Эдварда расширились, но он кивнул.

— Можно мне ее подержать? — спросил он через мгновение. Я передала ему Элспет, уже скучая по ее теплу и трепыханию ее сердечка.

Когда Эдвард прижал к себе нашего ребенка, на его лице появилось неописуемо отеческое выражение.

— Она идеальна, — прошептал он.

— Я знаю, — ответила я, любуясь ими.

— О-о-ох, — сказала Элспет, улыбнувшись, — улыбка ее была странно зубастой для новорожденного, — и мы отправились в наш сказочный лесной домик, чтобы попробовать заинтересовать ее пищей, не содержащей крови.

========== Глава 26: Маленькая одаренная ==========

Я прочитала мысли Элспет до того, как это сделал Эдвард.

Это произошло по большему счету случайно: он в это время был в городе по поручению Джаспера, и мы были вне его диапазона. Они пытались найти того, кто сможет подделать документы для Элспет, чтобы она могла свободно перемещаться по миру. Эдвард должен был поехать с ним, чтобы помочь найти подобного человека, потому что существующих контактов в Норвегии было совсем мало. Джаспер поехал, потому что он предпочитал проворачивать такие дела путем нагнетания искусственного страха для предотвращения чрезмерной любознательности. Меня это не слишком волновало, но у меня были другие заботы, из-за которых я по-прежнему пыталась избегать Джаспера.

Между тем Элис и я организовали фотосессию, фотографируя Элспет в разных нарядах на различном фоне, так что, когда Рене сможет посмотреть их, ей будет казаться, что это фотографии нескольких лет из жизни ребенка в фотоальбоме начинающих родителей, а не нескольких месяцев, которые на самом деле понадобились Элспет, чтобы стремительно пройти сквозь младенчество и раннее детство.

— Ам, — сказала Элспет. Это был звук, который она, как правило, издавала, когда пыталась определить, понравится ей та еда, которую ей предложили, или нет. Чтобы накормить ее, я опиралась на свои остаточные знания о кулинарии. В коттедже не было настоящей кухни, только старомодный очаг с висящим над ним котелком, так что я готовила в главном здании и приносила ей оттуда еду. (Джанна вышла из комы, и мне бы не хотелось, чтобы Элспет слушала ее крики.) Элспет не очень-то интересовалась едой — ну или моя стряпня была не так уж и хороша, потому что ни один из ингредиентов не казался мне вкусным, и я с трудом могла вспомнить основы кулинарного мастерства. Тем не менее, она неохотно поглощала внушительный объем тех видов пищи, которые нам удалось уговорить ее попробовать; ей нужно было много энергии, чтобы так быстро расти.

— Хочешь кушать, Элспет? — спросила я, переодевая ее из свитера в легкомысленное платье с оборками, которое купила для нее Элис. Мы делали большую часть фотографий в помещении или на фоне чистого неба, чтобы не так просто было определить время года, и Элис, которой я предоставила полную свободу выбирать наряды-однодневки для фотосессии, набрала одежды на любую погоду.

— Ам, — снова сказала Элспет и приложила свою ладошку к моей щеке.

Ощущение было похоже на просмотр воспоминаний в хронологическом порядке, вот только это были не мои воспоминания. Слишком нечеткие для памяти вампира, слишком цельные — для человеческой памяти, и слишком безболезненные — если считать воспоминания с середины процесса обращения. Кроме того, в воспоминаниях была я — мое лицо, как оно выглядит со стороны. Спустя мгновение, я осознала: непонятно как или почему, но Элспет показывала мне свое рождение так, как она его видела. Я видела то, что видела она, но это не мешало моему реальному зрению. Звука не было, как и остальных ощущений. Была просто картинка меня, склонившейся над ней, затем взгляд Элспет переместился на другую часть комнаты.