Немного дальше было ранчо Костромитинова, около 100 акров, находившееся несколько южнее устья реки Славянки. Здесь также находилось несколько зданий, среди которых была главная резиденция управляющего, довольно большой дом — 6 на 4 метра, склад длиной 14 и шириной 6 метров; кухня с двумя печами; казарма (16×6 м) из трех комнат и с двумя крытыми верандами. И опять же там была большая баня, необходимая принадлежность каждого русского селения.

На ранчо было два специальных бревенчатых помещения для молотьбы хлеба: одно большое (20×20 м), а другое поменьше (8×8 м). Было также несколько подсобных зданий.

В пяти милях к северу от залива Румянцева (Бодега) было ранчо Черных. Это ранчо было одним из наиболее благоустроенных, с большим фруктовым садом и виноградником, где было до двух тысяч виноградных лоз. Из зданий, построенных на ранчо Черных, можно отметить большую казарму из шести комнат, общие размеры которой были 15 на 6 метров. Там же находились кухня в 32 квадратных метра и большой склад.

Несмотря на то что центр деятельности русских жителей был на территории селения Росс, нельзя не отметить также того, что на защищенном берегу залива Румянцева находилось еще одно небольшое селение, обязанностью его жителей было обслуживание кораблей, приходящих в порт. В порту Румянцева была удобная стоянка для кораблей, и поэтому большая часть грузов для Форта Росс выгружалась в Бодеге, а кроме того, там же нагружались суда зерном и другими продуктами Форта Росс и прилегающих к нему ферм (ранчо) для отправки в Новоархангельск.

В Бодеге находился довольно большой дом из четырех комнат, длиной 6 метров по фронту. Тут же, недалеко, была баня размером 8 и 4 метра и большой склад размером 20 на 10 метров. В отдельном доме была кухня с печами для выпечки хлеба и плитой. В селении на берегу также было несколько мореходных лодок, на которых можно было плавать вдоль берегов. Там же находились специальные лодки из тюленьей кожи (вероятно, байдарки).

Заметный след в изучении Форта Росс оставил морской офицер Дмитрий Иринархович Завалишин, совсем молодым посетивший Калифорнию и Русскую Америку на борту фрегата «Крейсер» в 1822–1824 гг. Завалишин обследовал форт и пришел к убеждению, что территория русских владений должна быть увеличена, если Российско-Американская компания рассчитывает, что Форт Росс станет главной продовольственной базой русских колоний в Америке.

Вернувшись в Петербург в 1824 г., Завалишин представил правлению компании и императору Александру I обширный и детальный план занятия большой территории в Калифорнии. Он считал, что территория Форта Росс, ограниченная морем с одной стороны и горной цепью с другой, не только мала, но и неудовлетворительна для ведения сельского хозяйства. Близость океана была причиной того, что зерно покрывалось ржавчиной. По плану Завалишина следовало продвинуться не только вдоль долины реки Славянки, но и, перевалив через горы, занять обширную, богатую, солнечную равнину до ее естественных рубежей.

Такими рубежами, по мысли Завалишина, могли быть: на севере — граница с США, т. е. до 42-й параллели; на юге — северное побережье залива Сан-Франциско; на востоке — до долины реки Сакраменто, а еще лучше до отрогов горной цепи Сьерра-Навада.

В воспоминаниях, написанных через сорок лет после посещения Калифорнии, Завалишин пишет: «…как скоро обнаружилось все неудобство прибрежных мест для земледелия и стало ясно, что предположенная цель не может быть достигнута на занятой первоначально местности, то отыскание и занятие новых удобных мест сделалось первой потребностью». Завалишин всецело разделял планы правителя Русской Америки относительно способов освоения обширных земель Калифорнии. Он цитирует правителя, который писал правлению: «…купить по крайней мере до двадцати пяти семейств крестьянских… за переселение в Америку… дать свободу и обязать заниматься земледелием около крепости Росс» (Д. Завалишин. Дело о колонии Росс).

Фантация у Завалишина была богатая, однако надо отдать ему справедливость: он не только мечтал о расширении русских колоний в Калифорнии, но и действовал в этом направлении.

Во время его пребывания в Калифорнии мексиканская империя, созданная в 1822 г., раздиралась междоусобной борьбой. Калифорния не признавала нового мексиканского правительства и в то же время не хотела объявлять независимость. Такое положение дел и привело Завалишина к решению воспользоваться неурядицей. Он быстро разобрался в обстановке и понял, что в Калифорнии происходит борьба двух партий: мексиканской, сторонниками которой были главным образом военные круги, и испанской — лояльной испанской короне и поддерживаемой миссионерами. В сущности, обе стороны были слабы. У первой были солдаты, но очень плохо вооруженные, у второй — масса крещеных индейцев.

Вначале Завалишин пытался связаться с мексиканской партией, но его заигрывание с ее представителями успеха не имело, и он перекинулся на сторону миссионеров. Он приметил умного и честолюбивого патера, настоятеля миссии Св. Франциска, Иосифа (Хозе) Альтимиру. Заведя с ним знакомство, Завалишин сумел внушить ему мысль о том, что в этой междоусобице миссионерам лучше всего перекинуться на сторону России. В своем докладе он писал, что надеется привлечь «иных по фанатизму, других по корыстолюбию, иных по ненависти к республиканскому правлению, остальных — внуша описание со стороны Англии».

Видимо, чтобы не делать задуманного слишком открыто, Завалишин решил объявить о своей идее создания некоего вселенского рыцарского Ордена Восстановления, которому предстояло в числе прочего захватить власть в Калифорнии, а затем присоединить ее к России. Идея, казалось бы утопическая, служила Завалишину в какой-то степени прикрытием, ибо его планы бескорыстием не отличались. Патеру Альтимире и другим миссионерам он рисовал радужные картины: орден поможет восстановить трон, покончить с республиканцами и масонами, а главное — ордену будет покровительствовать сам русский император[11].

Уже во время первой беседы с Альтимирой Завалишин понял, что монах его планам сочувствует. Вероятнее всего, опытный во всевозможных интригах и политике Альтимира просто-напросто решил, что слухи об основании ордена будут ему на руку и поэтому полностью согласился с планом Завалишина и «признал» пока еще не существующий орден. Завалишин после разговора с Альтимирой, похоже, обрел уверенность и даже стал называть себя Великим магистром Ордена Восстановления.

Честолюбивым планам Дмитрия Завалишина положило конец восстание декабристов 1825 г. Замешанный в планах заговорщиков, он был арестован и сослан в сибирскую каторгу на 20 лет.

Интересно, что, даже находясь под следствием, в заключении, еще до приговора суда и высылки в Сибирь, Завалишин не оставлял своих фантастических планов и писал императору Николаю I, что «плодородные гавани и географическое положение Калифорнии заставили его желать присоединения этой провинции к России».

В том же письме он писал о своих попытках сблизиться с миссионерами: «Я стал деятельно учиться испанскому языку, вошел в связи с миссионерами и начальниками и умел заслужить их доверенность, желая, чтоб общество, мною учреждаемое, не токмо в главной цели своей, но и во всех побочных действиях было полезно отечеству. Я предполагал сделать Калифорнию главным местом его пребывания, преобразовав его в орден рыцарский».

И наконец, уже в ожидании этапа в Сибирь Завалишин в письме Николаю I в начале 1826 г. опять возвращается к своим планам относительно Калифорнии. Он пишет: «Калифорния, поддавшаяся России и заселенная русскими, осталась бы навсегда в ее власти. Приобретение ее гаваней и дешевизна… позволяет содержать там наблюдательный флот, который бы доставил России владычество над Тихим океаном и китайской торговлей, упрочил бы владение другими колониями, ограничил бы влияние Соединенных Штатов и Англии».

В промежуток времени между правлением Кускова и Ротчева Фортом Росс руководили еще три правителя: Карл Шмидт (1821–1825), П. Шелихов (1825–1829) и П. С. Костромитинов (1829–1836). Период правления Алесандра Гавриловича Ротчева (1836–1841) оставил самый яркий след в истории этого селения в Калифорнии. Ротчевы были людьми образованными. В крепости Росс они постарались окружить себя привычной обстановкой. Они собрали приличную библиотеку на русском, французском и немецком языках, в доме было пианино, чудная мебель. Иногда они устраивали приемы, на которые приезжали гости из испанских миссий. Duflot de Mofras, посетивший Форт Росс в 1841 г., писал, что дом Ротчевых был обставлен с бóльшим комфортом, чем даже дом губернатора Калифорнии в Монтеррее. В доме звучала музыка Моцарта и гостей угощали прекрасными французскими винами из собственного погреба.