Боооже! Ну что она творит, эта чертова Мэйсон, а? Кэлен закрыла глаза. Её тело — предательское, неразборчивое и, черт побери, все-таки ненасытное — обезумело вмиг, налилось тяжелым пульсирующим жаром там, где оно прижималось к сиденью, и прижаться захотелось еще сильнее, и не к сиденью, о нет, завибрировало, затрепетало, закричало беззвучно о своем сумасшедшем желании… И как только Кэлен удалось удержать его, тело, на месте, не дать ему наброситься на объект этого желания, на эту нахальную, беспардонную, провоцирующую чертову Мэйсон, — загадка. Но удержала ведь, собрав в кулак всю волю. Удержала, чуть отстранилась, открыла глаза, повернулась с очаровательной улыбкой, приложила указательный палец к губам Мэйсон:
— Проголодалась, напарник?
Мэйсон смотрела на нее секунду-другую, капельку изумленно, словно не веря… потом усмехнулась, откинувшись в кресле:
— Типа того, напарник. А ты все же стерва…
— Мэйсон, поверь, в стервозности ты от меня не отстаешь, — Кэлен прислушалась к своему телу и облегчено выдохнула: кажется, отпустило, фууух. Мэйсон, хмыкнув, завела двигатель:
— Не без того, напарник.
— Ага, — Кэлен снова прикрыла глаза, расслабленно растекаясь в кресле. — А поесть все же давай заедем куда-нибудь…
Хорошо, что они выкроили эти полчаса на бранч: сегодня он стал для них и завтраком, и обедом… А поскольку в Управлении — только они перешагнули порог убойного отдела — на них тут же посыпались дела, срочные, неотложные, все, как одно, настолько важные, что и не знаешь, за какое схватиться первым, то опасность остаться и без ужина тоже, была более чем реальной.
Пришлось все же разделиться: Мэйсон с ноутбуком Горски под мышкой умчалась к криминалистам-айтишникам, Кэлен же отправилась к Саре Литл, поскольку красотка-антрополог терпеть не могла общение по телефону или переписке, предпочитая личные беседы. Причем, далеко не всегда на профессиональные темы, а потому у Сары Кэлен застряла минут на сорок, из которых лишь три были потрачены на, собственно, объяснение задачи, еще две — дабы убедить Литл в категоричной первоочередности этой самой задачи. А все остальное время Кэлен отбивалась от вопросов о Мэйсон и её, Кэлен, с ней отношениях, — Никки О’Коннор, черт бы её побрал, уже поделилась своими подозрениями на этот счет, и, скорее всего, не только с Сарой.
Так что, вырвавшись, наконец, из изящных ухоженных ручек болтливой, любопытной и жадной до всевозможных слухов и сплетен Литл, Кэлен уже кипела. И жаждала не просто мести, – о, нет! — а напиться крови судмедэксперта, ни больше, ни меньше! А потому сразу же направилась в морг, наплевав с высокой колокольни, что отчет педантичная и обязательная О’Коннор, конечно же, уже прислала. Но как раз отчет сейчас её, Кэлен, меньше всего волновал, не так ли? И в «царство мертвых» она рвалась вовсе не за ним, а приструнить Никки, дабы Никки перестала трепаться. Как Кэлен собиралась это сделать? Черт его знает! Она не думала, ибо в морг её явно не голова вела — эмоции, чертовы неуправляемые эмоции, которых в последнее время становилось все больше и больше, и она, Кэлен, все меньше и меньше их контролировала. И это было так не похоже на нее, прежнюю, превосходно умеющую включать трезвый ум в любых, даже самых сложных и страшных ситуациях.
Но — сейчас её вели эмоции, и Кэлен, скорее всего, наломала бы дров там, в морге — и совершенно точно подарила бы Николь новые поводы для сплетен, если бы на полпути ее не остановил звонок от Мэйсон, пожелавшей узнать, где это черти носят её напарницу и не соизволит ли она, напарница, присоединиться к Мэйсон в допросной, куда с минуты на минуту явится для добровольной беседы — это ведь очень вежливо с его стороны, не так ли?! — Энтони Митчелл, правозащитник, член коллегии адвокатов и их главный — на данный момент — подозреваемый. Кэлен, выслушав эту пламенную речь, озвученную, впрочем, весьма спокойным, скучающим даже тоном, мгновенно отрезвела, мысленно вознесла хвалы Господу, пославшему ей, Кэлен, ангела-хранителя — не иначе же, ну! — в лице чертовой Мэйсон, изумленно попялилась секунду-другую на дверь морга, до которой, оказывается, добралась, — ну надо же, а! — развернулась и понеслась обратно, в убойный.
На входе в отдел столкнулась с Сафером, мимолетно отметила какой-то дикий взгляд, которым он её одарил, отмахнулась, схватила со стола бумаги, полетела в допросную. На мгновение остановилась у окна — перевела дух, глянула внутрь: Митчелл уже скучал за столом, а вот Мэйсон не было видно. Странно. Потянула было из кармана мобильник, и тут же из-за угла вынырнула напарница. Кэлен бросилась к ней, сделала шаг и внезапно поняла, что внутренняя суета, все это время её переполнявшая остановилась, уступив место умиротворенной тишине и какой-то такой уверенной собранности. Черт его знает, что помогло — то ли спокойное, расслабленное лицо Мэйсон, то ли само по себе наличие Мэйсон как таковой — но Кэлен почти мгновенно овладела собой. Даже улыбнулась напарнице и сообщила без всякого смущения:
— Черт, я даже отчет медэксперта прочитать не успела…
— Я успела, — успокоила её Мэйсон. — И есть о чем поговорить, Амнелл. Так что давай на два слова, пусть Митчелл помаринуется пока, — и потянула её в конец коридора, к тому самом подоконнику, на котором Кэлен сидела, — всего лишь в пятницу, два дня назад, а кажется, будто вечность прошла, вот ведь! — пугая Мэйсон. Сейчас она, Мэйсон, выгрузила на этот подоконник папки-скоросшиватели, что принесла с собой, открыла верхнюю:
— В общем, Амнелл, если вкратце, детали этих двух преступлений различаются, существенно. Во-первых, Миа примерно за два-три часа до смерти съела биг-мак. Кроме того, в желудке и в крови обнаружен алкоголь и флунитразепам.
— Рогипнол? Наркотик изнасилования?
— Он самый. Доза приличная, но, похоже, рассчитана довольно точно, чтобы девочка стала вялая, расслабленная, но не уснула и не умерла. При этом, заметь, рассчитана с поправкой на алкоголь…
— То есть, он в этом разбирается… Но это и на Картера может указывать, он врач.
— Может, только Картер в тюрьме был. Как по мне, это может указывать на любого, кто имеет доступ к интернету и уровень интеллекта выше среднего. Тот же Митчелл вполне подходит. Так, следов эфира не обнаружено, понятно, — зачем ему эфир, если есть рогипнол и алкоголь? Кстати, пила девочка сама, добровольно, повреждений ротовой полости, гортани, глотки, зубов нет.
— Доверяла ему?
— Выходит так. Что еще? Сексуальный акт многократный, в отличие от ситуации с Оливией Кинг. Мию, предположительно, изнасиловали два или три раза. Еще: он ее дважды вымыл. До изнасилования и после. Но — мыл он её живую. И одевал тоже. После смерти тело не обрабатывал, очистил только лицо — видимо, удалял все, что могло остаться от подушки, которой душил. Предположительно подушки, поскольку, как ты уже поняла, следов не осталось. Зато на одежде, теле, волосах обнаружены частицы некоего полимерного вещества… в общем, не буду тебя подробностями мучить: после того, как он решил, что задушил, он завернул девочку в пищевую пленку. И повез в Дивайн-Лоррейн отель. Знаешь, что самое страшное, Амнелл? — Мэйсон подняла на нее потемневшие глаза. — Подушкой он её не убил, девочка лишь потеряла сознание. Она задохнулась в этой пленке, пока он её вез.
— Боже… — и снова пронзило ледяной иглой сердце, а горло перемкнуло. — Бедная малышка… — Кэлен сжала кулаки, стиснула челюсти, напрягаясь. Сидите в своем колодце, чертовы слезы, сейчас совсем не до вас, не время же, ну! Тем более чертова Мэйсон её, Кэлен, переживаний не то, что не поддержит, — не оценит же вовсе. Вот, так и есть, Мэйсон удивилась даже, бросив на напарницу быстрый взгляд, поморщилась:
— Держи себя в руках, Амнелл. Тебе жалко девочку, ясно. Но смотри на это, как следователь, а не как… домохозяйка! Смотри на это, как на полезную информацию.
Кэлен задохнулась от возмущения: да как можно быть такой бесчувственно-то, а? Мэйсон же больная, ну точно, больная же! Тут же остановила себя, поправила — не больная, конечно, это Кэлен перегнула. Но вот… без алекситимии*, похоже, не обошлось. А если так, то Мэйсон стоит пожалеть, а не возмущаться её словами. К тому же — и Кэлен нехотя признала это – она, Мэйсон, права: сейчас не время для переживаний, сейчас они детективы, а не… да, домохозяйки. Кэлен выдохнула, кивнула:
