Она, Кэлен, еще была во власти этого своего странного то ли сна, то ли болезненного переживания… Впрочем, сны — это ведь, кажется, прямая дорога к бессознательному, не так ли? Сны ведь, кажется, проявляют то, что, бодрствуя, мы от себя старательно прячем… И что же, получается она, Кэлен, на самом деле чувствует себя виноватой? За то, что ей было хорошо с Мэйсон? За свое влечение к Мэйсон? За свою… влюбленность в Мэйсон? Но ведь это бред, бред же, ну! Разве Кэлен может этим управлять? Может взять и запретить себе чувствовать нежность к Мэйсон? Ага, да. Еще и Мэйсон же попросить научить её, Кэлен, это делать — управлять эмоциями, запрещать себе их. Ибо Кэлен совершенно точно этого не умеет. Не может. Да и хочет ли? Хочет ли она отказываться от того, что есть теперь между ней и Мэйсон? Хочет ли отказываться от своих — и хватит уже это от себя скрывать, в самом деле! — чувств к Мэйсон? Нет же, нет! Но… раз она, Кэлен, чувствует себя виноватой, получается, она считает, что должна отказаться… Должна — но не хочет. Не хочет — но должна… И Кара считает, что Кэлен должна. И Кара не простит Кэлен, — хотя бы потому, что Кэлен не планирует его, прощение, просить! Вот не станет, и все тут! Черт побери, Кэлен ведь не выбирала всего этого, не так ли? Влюбившись в Кару, она, Кэлен, не выбирала получить «бонус» в лице Мэйсон. И категорически не выбирала влюбиться в две личности, обитающие в одном теле — и разрываться теперь между ними. На минуточку, её именно Кара втянула во все это — своим молчанием, тем, что не предупредила, скрыла правду… не предоставила Кэлен возможности выбрать. И Кэлен ведь не винит её, Кару, не так ли? Наоборот, Кэлен приняла эту странную, нелепую, мучительную ситуацию, смирилась с ней, пытается как-то адаптироваться, приспособиться к ней. И между прочим, честно платит свою цену! А вот Кара свою цену платить не пожелала… Так почему же Кэлен должна чувствовать себя виновной? Ведь не должна же, не должна, ну?

Разговор с Эбигейл Горски, — старой грымзой, как потом, в сердцах, окрестила её, совсем, кстати, не старую, на самом-то деле, едва разменявшую пятый десяток, Мэйсон — поначалу пошел тяжело. Откуда информация и фотографии? Из надежного источника, пожелавшего остаться анонимным, детективы. Нет, я не могу вам его назвать. Ордер? А кто вам его выпишет? Первая поправка, помните, да? Так что дерзайте, детективы, пробуйте получить ордер, возвращайтесь, если вам это удастся…

Мэйсон билась с ней, «старой грымзой», минут двадцать. Увы: не помогло ни её, Мэйсон, нахальное обаяние, — и Кэлен с удивлением поняла, что оно, оказывается, действует не всегда и не на всех, ну надо же, а! — ни уговоры, ни угрозы. Мэйсон медленно, но верно закипала — Кэлен это видела. А Эбигейл Горски все стояла на своем, упрямо поджимая и без того тонкие и какие-то бескровные губы, сверкая колючими, невозможно светлыми голубыми глазами, и все повторяла «нет» на разные лады, скрестив на практически отсутствующей груди тощие длинные руки. Кажется, Мэйсон отчаивалась… Кэлен молчала все это время — по её же, Мэйсон, просьбе. Молчала, слушала, наблюдала. И чем дольше наблюдала, тем больше ей казалось, что… Кэлен положила ладонь на запястье набравшей в очередной раз в легкие воздух Мэйсон, останавливая её, предупреждая следующий вопрос, и очень мягко посмотрела на Горски:

— Чего вы боитесь, Эбигейл?

— Что? — редактор криминального отдела вздрогнула и, не мигая, уставилась на Кэлен.

— Эби… мы ведь с вами не первый год знакомы, вы, кажется, лет пятнадцать уже занимаетесь криминальными новостями, если не дольше? Правда, я не знала, что вас назначили шефом отдела. Недавно, да?

— Д-две недели, — почему-то Горски ответила, хотя, признаться, Кэлен ожидала очередного отпора.

— Вы на испытательном сроке, Эбигейл? Поэтому так защищаете ваш источник? Боитесь, что вас дезинформировали? В этом случае ведь будет скандал, и ваша карьера, едва начавшись, закончится. Да?

— Да, детектив Амнелл, — Горски опустила ресницы, вздохнула… и внезапно расслабилась, обмякла даже, уронив голову, подперев её рукой. — Черт… Это ведь мой последний шанс, эта должность… Двадцать с лишним лет я бегала простым корреспондентом, меня все время обходили с назначениями. И вот… две недели… и тут — такая бомба. Которая может рвануть подо мной.

Мэйсон возмущенно запыхтела, и Кэлен чуть сжала её руку. Эбигейл вскинула на них глаза:

— Меня действительно дезинформировали?

— Нет, Эби. Более того, скорее всего материалы твоему источнику передал убийца, — Кэлен не отводила взгляда. Горски вздрогнула, сильно, в глазах мелькнул испуг, и даже щека дернулась нервной судорогой:

— Боже…

— Или твой источник и есть убийца, — добила её Кэлен. – Эби, помогите нам. Неофициально. Без протокола. Ваше начальство не узнает ничего лишнего, обещаю. Наоборот, можем потом представить все так, будто «Филадельфия Инквайер» и лично вы оказали неоценимую помощь полиции. И — потом вы первая получите эксклюзив, обещаю. Послушайте, он изнасиловал и убил маленькую девочку. И он не остановится ведь, Эби. Кто ваш источник?

— Кэлен, — она мучительно сморщилась, закрыла глаза, потерла их. — Я облажалась, потому и боюсь. Боже… Эти фотографии и информация пришли на мой электронный адрес. Я не знаю, кто их отправил, понимаете! Я сделала текст и поставила в номер статью на основе ненадежных данных, полученных от неизвестного… Потому я так боюсь.

— Горски, — Кэлен улыбнулась, чуть подалась вперед, к ней. — Давай без экивоков. Вот сейчас ты мне уши трешь. Я только в убойный пришла, зеленая совсем, а ты уже была фигурой в криминальной журналистике города. Что бы, такая тертая, и поставила непроверенные данные? Чтобы ты не убедилась в подлинности фотографий? — Кэлен всмотрелась в её глаза, Эбигейл глаза опустила. Кэлен кивнула удовлетворенно: — Ты проверила. Как, Эби?

— Амнелл… у меня есть свой человек в офисе коронера. Он подтвердил. Только не спрашивай, я все равно не скажу, кто он.

— И не нужно. Понадобится — сами выясним, — Кэлен откинулась на спинку стула. Вдруг поняла, что её ладонь все еще лежит на запястье молчащей Мэйсон. Подумала мгновение… и решила руку не убирать. Снова улыбнулась Горски: — Спасибо тебе. Письмо точно пришло с незнакомого адреса?

— Точнее не бывает, Кэлен. Тут можешь не сомневаться.

— Удалила уже? Нет? Хорошо. Эби, оно нам понадобится, а еще лучше — если дашь доступ к своей почте. Дашь? И хорошо бы твой ноут на несколько дней нашим техникам…

— Бери, — Горски решительно хлопнула по столешнице ладонью. — Тебе я доверяю, Амнелл. И… черт, прикрывая свою жопу, я совсем от страха двинулась… Господи, думаю о своей карьере, вместо того, чтобы помочь вам вычислить этого выродка. Бери ноут, пароль, все, что нужно. Поймайте его, детективы.

Комментарий к * Такого отдела в “Филадельфия Инквайер” не существует, как и этого человека. И отдел, и человек придуманы автором, ибо использовать реально существующее подразделение, а главное имя реально существующего человека без его согласия автор считает себя не вправе.

====== Часть 30 ======

— Амнелл, и какого черта ты не сказала, что знакома с этой старой грымзой? — Мэйсон молчала, когда они покидали редакцию, молчала, пока спускались, шли на парковку. Молчала, лишь пыхтела сердито. И только устроившись на водительском кресле, пронзила Кэлен взглядом и задала этот вопрос, старательно сдерживая возмущение. Кэлен подавила улыбку, глянула из-под полуопущенных – ну, хоть как-то скрыть засиявшие глаза! — ресниц:

— Ты не спросила, Мэйсон. Ты велела мне молчать, не вмешиваться.

— Ты стерва, Амнелл, — облизала губы, не отрывая пылающего взгляда от лица Кэлен, сдвинулась на сиденье вправо, приближаясь, потянулась, еще и пальцем поманила. Кэлен чуть свела брови в легком недоумении, но склонилась к ней. И Мэйсон, почти касаясь губами, обожгла горячим шепотом её, Кэлен, ухо: — Умная, безумно красивая стерва… просто погибель, Амнелл. Я бы тебя сейчас… съела, сладкая.