В камере установилась тишина. Вздохнув, я открыл глаза, чтобы тут же упереться взглядом в подол черной мантии Темного Лорда.

- Я знал, что ты в сознании, – с каким-то странным непередаваемым выражением тихо произнес он.

Мне показалось, что в его тоне проскользнуло сожаление. Я посмотрел ему в лицо. Он внимательно рассматривал меня, словно я какой-то редкий экспонат в музее, и от этого взгляда мне стало еще страшнее, чем от предчувствия скорых мучений. Я не понимал, что у него на уме. Неизвестность пугала сильнее ожидания предстоящей боли.

- Как ничтожна и в тоже время ценна человеческая жизнь, – Темный лорд в задумчивости прошелся по камере. Открытая решетка за его спиной так и манила обещанием свободы, но я прекрасно понимал, что это очередное издевательство. В моем нынешнем состоянии я бы даже не смог подняться на ноги, не то чтобы бежать. А Лорд тем временем продолжал: – Вот ты, Снейп. Для меня твоя жизнь – подлого предателя и изменника – ничего не стоит. И у меня буквально подрагивают пальцы от желания оборвать ее сейчас же. Но! – Он остановился и вновь с каким-то странным выражением посмотрел на меня. – Есть те, для кого твоя жизнь дороже собственной. И если правильно все организовать, то можно получить жизнь того, кто для меня намного важнее такой никчемной шавки как ты.

- Даже я не знаю таких людей, для которых моя жизнь имела бы хоть какую-то ценность, – прохрипел я сорванным голосом, не понимая, о чем он говорит. Не будь мы с Гарри в ссоре, я бы первым делом подумал о нем, но наше расставание вполне ясно показало его ко мне отношение. Однако страх за этого взбалмошного мальчишку постепенно начал закрадываться в душу. Я прекрасно знал его порывистую, импульсивную натуру, чтобы понимать: несмотря на проявленный негатив, он может ринуться меня спасать, считая, что виноват в моем пленении.

- А вот я знаю, – попытался безразлично произнести Темный Лорд, но ему не удалось до конца скрыть удивление в голосе. – Думаю, Гарри Поттер не откажется поменяться с тобой местами. Слишком уж он переживает за твое состояние.

- Глупости! – я пытался не выдать страха, но это удавалось с трудом. Даже смотреть вверх было тяжело, не говоря уже о том, чтобы скрывать свои эмоции. – Между нами уже столько лет существует взаимная неприязнь. Об этом все знают. Зачем ему рисковать ради меня своей жизнью?

- У меня иные сведения, – прищурился Темный Лорд, внимательно рассматривая меня. – К тому же я что-то не заметил вашей взаимной неприязни, когда ты спасал его в Годриковой Лощине.

- Обязательства, данные его матери, – попытался безразлично пожать я плечами, но боль от этого движения тут же резанула по ребрам и отдалась по всему телу. – Я поклялся защищать его, но это никак не отменяет существующую между нами ненависть.

- И, тем не менее, Гарри Поттер очень переживает за тебя, – хмыкнул Темный Лорд, – по моим ощущениям, гораздо сильнее, чем за своих друзей-гриффиндорцев, запертых в Хогвартсе.

Я не стал спорить, чтобы не вызвать еще больших подозрений с его стороны и лишь еще раз, превозмогая боль, пожал плечами.

- В любом случае, я ведь могу проверить свои догадки. И сделаю это прямо сейчас. – Он склонил голову на бок, ожидая моей реакции.

Но мне было уже все равно, что он собрался делать. Меня вымотал этот разговор, лишив последних сил.

Я видел, как Темный Лорд медленно поднимает палочку, как в глазах его загорается огонек безумства и превосходства. И тут я понял! Понял, что он делает. Так вот почему он так часто приходил ко мне – он показывал все эти пыточные сеансы Гарри! Но додумать, к чему это может привести, я не успел. Сорвавшееся с палочки Темного Лорда заклинание прошило меня волной боли. Я пытался держать себя в руках, помня, что он специально издевается надо мной, чтобы вызвать ответную реакцию Гарри. Но организм измученный пытками уже невозможно было контролировать. Стараясь уйти от источника мучений, я задергался, сползая на пол. Как бы я не сжимал зубы, как бы не боролся с собой, но вскоре болевые спазмы затмили разум, и я закричал.

Спустя мгновение боль отступила, и не успел я отдышаться, как на меня обрушилось уже не Круцио, а какое-то другое пыточное заклятие. Ощущение, что с меня живьем снимают кожу, было невыносимым по своей остроте. Заклятия сменяли друг друга. Я уже не слышал и не видел ничего, вопя сорванным голосом и корчась от невыносимой муки. Последнее, что запомнил, как извивался в судорогах и хрипел уже не в силах кричать…

Из темноты я выплывал медленно. Пространство вокруг казалось жидким колышущимся туманом. Постепенно зрение вернулось, и я увидел, что вновь остался в камере один. Сознание мутилось от боли. Я не мог понять, был ли наш разговор с Темным Лордом наяву, или это бред воспаленного воображения. Вспоминая подробности разговора, я пришел к выводу, что он произошел наяву. Я все больше впадал в панику, опасаясь, что Лорд на самом деле попытается использовать меня как приманку. Зная самоотверженную натуру Гарри, я не сомневался, что тот без долгих размышлений кинется в расставленную ловушку. Находясь здесь, в заточении, я не мог ничего сделать, чтобы предотвратить это. Единственным выходом из создавшегося положения была моя смерть.

Я дернул рукой, пытаясь нащупать медальон, подаренный Грейнджер, но его не было. Не удивительно. Тюремщики отлично знали свое дело и вряд ли оставили бы на мне какие-то артефакты. Но у меня была надежда на то, что Гарри держит свой медальон при себе, и в случае моей смерти, поймет, что не стоит больше рисковать собой из чувства долга. Да и Темный Лорд вряд ли будет в восторге, если его планы сорвутся. Ну а Гарри через их связь, скорее всего, почувствует отголоски эмоций этого монстра.

Дело оставалось за малым – умереть. Но как? Да, я чувствовал, как с каждой минутой, с каждой вытекающей каплей крови мой организм ослабевает. Но умереть от обескровливания, или же от обезвоживания… мне такой вариант не подходил, потому что это слишком медленно. Мне нужен был быстрый и надежный способ. Идеальное средство – яд, но, как и стоило ожидать, карманы оказались пусты. Удивительно еще, что мантия была моя, а не накинутая с чужого плеча хламида.

Я осмотрел камеру, пытаясь отыскать способ уйти из жизни. На противоположной стене, на высоте нескольких футов был вбит острый крюк, видимо, чтобы цеплять на него связанного пленника. Но в своем нынешнем состоянии я просто не смог бы добраться до него. В душу начала закрадываться безнадежность. Даже умереть по собственной воле мне не дано. Я перекатился на спину. Боль прострелила тело и я почувствовал, как из открывшихся вновь ран засочилась кровь. Сколько я уже ее потерял? Судя по расплывающемуся зрению и ярким точкам перед глазами, а так же слегка онемевшим рукам и ногам – достаточно. Может, стоит ускорить этот процесс? Я протянул руку, пытаясь без палочки сделать на запястье надрез, но магия не слушалась. Стиснув зубы, сделал еще одну попытку… тщетно. В изнеможении я опустил руки. Одежда была пропитана кровью, да и пол подо мной весь измазан, но серьезных открытых ран, к сожалению, не чувствовалось. Темный Лорд знал толк в пытках и умел, причиняя пленнику максимальную боль, сохранять в нем едва теплящуюся жизнь.

Я закрыл глаза, чувствуя, как медленно проваливаюсь в темноту обморока. Безумная надежда, что больше не очнусь, билась в груди, но вряд ли мне не дадут так просто умереть в этой камере.

Сколько я так пролежал – не знаю. В бреду мне виделись любимые зеленые глаза, веселый смех, упрямо поджатые губы и неумелые поцелуи Гарри. Из полузабытья меня вывел осторожный звук шагов. Кто-то явно крался по коридору, не желая быть обнаруженным. Я внимательно всматривался в проход, в надежде первым заметить таинственного посетителя подземелий. И увидел. Если бы не длинные светлые волосы, освещенные бликом факела, я бы вряд ли узнал Люциуса, настолько он изменился. Осунувшееся, изможденное лицо, сгорбленные плечи, заметно трясущиеся руки и волосы… его всегда ухоженная платиновая шевелюра потеряла свой блеск и сейчас спутанная и всклокоченная в неверном свете факелов казалась седой.