- Ты что, Поттер, совсем дурной? Решил встретиться с Темным Лордом? – раздался от двери надменный голос Малфоя, в котором проскальзывали нотки удивления.

- Тебе что надо? – грубо ответил Гарри. – Целый день просидел в своей норе, вот и оставался бы там дальше.

- А я думал, вам помощь для спасения Северуса нужна, – протянул Малфой. – Но если нет, и вы уже сами все придумали, пойду обратно в свою «нору».

- Подожди! – окликнул Гарри собравшегося выйти из гостиной Хорька. Тот медленно обернулся. – Что ты можешь предложить?

- Сначала извинись, Поттер, – упрямо посмотрел на него Малфой, – а потом поговорим.

- Ну, извини, Малфой, – развел руками Гарри. Он не хотел идти на поводу у этой белобрысой немочи, но и от помощи отказываться не собирался. Ведь Хорек несколько месяцев жил под одной крышей с Риддлом и мог что-то знать о его привычках или слабостях.

- Скудные извинения, конечно, – хмыкнул Малфой. С недовольным видом он прошел в гостиную и сел в кресло. Осмотрев стоящих напротив Гарри и Гермиону, он милостиво указал им на диван. – Садитесь, разговор может затянуться надолго.

Гарри скептически приподнял бровь, затем все же кивнул и сел. Гермиона примостилась рядом.

- Только сначала договоримся: если ты действительно хочешь поделиться своими соображениями, давай без твоего извечного ехидства и ерничанья, – вопросительно посмотрел на него Гарри.

- Попытаюсь, – как-то печально усмехнулся Малфой.

- Ну, тогда к делу.

- Я долго думал, что бы мы могли предпринять для спасения Северуса, – начал Хорек, сразу же переходя на серьезный тон. – Если вам нужно, я нарисую схему Малфой-мэнора и даже укажу слабо защищенные места. Только вот не знаю, сможешь ли ты, Поттер, пройти сквозь семейную защиту и щиты от Лорда. В поместье беспрепятственно могут заходить только те, у кого на руке есть Метка.

- И ты, Малфой, – кивнул Гарри.

- Что? – удивленно посмотрел в ответ Хорек. – Я, конечно, могу, но даже не собираюсь приближаться к мэнору, пока там квартирует Темный Лорд. Я не такой дурак! Боюсь, стоит мне попасться, и участь моя в тот же миг будет решена. К тому же, мы не знаем, может, Темный Лорд уже давно переехал.

- Да ты трус, Хорек! – возмущенно посмотрел на него Гарри.

- Я не трус, я – осторожный, – пожал плечами Малфой. – Мне продолжать? И почему, запретив мне ехидничать, ты сам считаешь нормальным оскорблять меня?

- Ладно, Малфой, не заводись, – покачал головой Гарри. – Я тоже постараюсь сдерживаться. Возвращаясь к твоим словам: прежде чем что-то предпринимать, хотелось бы все же удостовериться, что Риддл сейчас в Малфой-мэноре.

- Именно поэтому я здесь, – важно кивнул Малфой. – Нужно попытаться связаться с мамой. Я уверен, получив от меня весточку, она передаст нам все, что знает.

- Но письма и патронусы отправлять нельзя, – вмешалась в их диалог Гермиона, которая до этого слушала молча.

- Вот в этом и проблема, – нахмурившись, покачал головой Драко.

- А домовики на что? – спросил Гарри.

- При чем тут домовики? – непонимающе посмотрел на него Малфой.

- При том, что они намного лучше, безопаснее и надежнее почтовых сов. Только вот Кричер в Малфой-мэнор попасть не сможет, пока не получит разрешение хозяина или приглашение от ваших эльфов.

- Что? – недоверчиво посмотрел на него Малфой.

- Ну ты даешь! Да ты же с детства живешь в магическом мире, кичишься своей чистокровностью, а про домовых эльфов ничего не знаешь? – покачал головой Гарри и позвал: – Кричер!

Домовик тут же появился посреди гостиной.

- Кричер, расскажи нам, есть ли возможность связаться с эльфами Малфой-мэнора так, чтобы об этом никто не узнал, кроме госпожи Нарциссы.

- Есть, конечно, – кивнул Кричер, и его уши резко колыхнулись. – Юному господину Драко нужно вызвать свою эльфийскую няню.

- И что? – нахмурился Гарри. – Разве домовики не обязаны подчинять главе семьи? Она же Люциусу все расскажет!

- Обязаны, – подтвердил эльф. – Но няня не расскажет. Она всегда верна лишь своему воспитаннику и обязана действовать в его интересах, даже вопреки воле главы семьи. Это особый вид договора с домовыми эльфами, когда господа выбирают будущему ребенку няню. Она ни при каких обстоятельствах не навредит наследнику и может действовать даже против его воли, если действия подопечного могут привести к угрозе жизни или здоровью. Это же относится и к прочим членам семьи.

- Ничего себе! – присвистнул Малфой. – А я о таком даже и не знал.

- Я тоже. Но о своих упущенных возможностях погорюешь потом, – хмыкнул Гарри. – А теперь вызывай свою няню.

- А тебе не кажется, что уже слишком поздно? Да и мама, должно быть, спит, – недовольно посмотрел на него Хорек.

- Мама твоя, может, и спит, а Северуса пытают, несмотря на время суток, – передернул плечами Гарри. – Зови уже.

- Думаю, Нарцисса будет счастлива получить от тебя весточку даже ночью, – печально улыбнулась Гермиона.

Малфой еще раз показательно вздохнул и громко позвал:

- Элина!

- Приглашаю по воле Хозяина! – сразу же следом за Хорьком прокаркал Кричер.

====== Часть третья. Глава 12 ======

POV Снейпа

Сознание возвращалось медленно. Первые мысли, возникшие в голове, были: «Что со мной? Где я?». Чувствительность тела восстанавливалась постепенно, и чем больше проходило времени, тем невыносимее становилась боль, разливающаяся по всем членам. Руки, ноги, грудь, живот, голова… Каждая клеточка буквально дрожала, напоминая о пережитых мучениях.

Понемногу возвращались и прочие чувства. В нос ударил тошнотворный запах рвоты и испражнений, смешанный с приторным, оседающим на зубах железистым запахом крови. Эта вонь, стегнувшая по обонянию, привела к спазмам желудка, вызывая неконтролируемую рвоту. Но, видимо, блевать мне было уже нечем, потому что желудок сокращался впустую, не исторгая даже желчь. Я попытался сделать глубокий вдох, чтобы унять спазмы, и чуть не задохнулся от боли, прострелившей грудную клетку. С трудом отдышавшись, попытался расслабиться. Тем временем вернулся слух, и до меня донесся гневный короткий выкрик произнесенного заклинания и следом – дикий, нечеловеческий ор, полный невыносимой боли. Где-то недалеко мучили очередную жертву.

Я медленно открыл глаза. Окружающее пространство расплывалось и имело мутные очертания. Проморгавшись, понял, что лежу на полу в камере с полукруглым сводом и крепкой железкой решеткой, заменяющей дверь. Свет давали факелы, горящие где-то в коридоре. Я не видел их, но лишь они могли быть источником неровного, колышущегося освещения. В этом слабом, мерцающем свете мне удалось рассмотреть обстановку камеры: у одной стены сиротливо застыла грубо сколоченная лавка, вдоль другой – в избытке крепились цепи и какие-то страшные приспособления. Вид этих орудий пыток вызвал новый спазм в желудке, и я забился в конвульсиях, чувствуя, что так и сдохну в попытке выблевать все свои внутренности.

Пытаясь расслабиться и унять неконтролируемые спазмы, я сквозь слезы, выступившие на глазах, заметил какой-то яркий блик на полу у самой двери. На мгновение зажмурившись, вновь посмотрел туда. Возле самого входа стоял стакан с водой. Он манил своей недосягаемостью и каплями прозрачной влаги, выступившей на стенках. Сделав над собой усилие, я максимально расслабился и, почувствовав, что тошнота постепенно утихает, сделал рывок, чтобы дотянуться до вожделенной жидкости. В мозгу билась только одна мысль, затмевая все доводы рассудка: «Пить! Пить! Пить!» Однако на первый взгляд небольшое расстояние до двери оказалось непреодолимым для измученного тела. От резкого движения боль с новой силой полоснула по нервам. Некоторые раны вновь открылись, и я ощутил как от выступившей крови потеплела и без того мокрая мантия. Но, сцепив зубы, стараясь не выдать себя рвущимися из горла стонами, я упрямо пытался добраться до манящего стакана.

Не знаю, сколько времени ушло на это, но путь до двери в несколько ярдов показался мне дорогой по раскаленной пустыне в несколько миль. Уже почти достигнув цели, я понял, что исчерпал все силы и даже не заметил, как вновь провалился в беспамятство.