Габриэлла невольно улыбнулась, вспомнив о Клоде, и опомнилась, только когда заметила, как Каролина присела на узкую кушетку у лестницы, положив сумочку рядом с собой. Она смотрела в стену, взгляд был пустым, словно мысленно она находилась не здесь.

Поймав на себе взгляд подруги, она вздохнула:

— Вспомнила, как уезжала из своего дома, — девушка медленно окинула взглядом гостиную.

Протянув руку, она коснулась круглых перил, и вдруг заметила на них тонкие мелкие трещинки, покрытые новым слоем лака. Почему она не замечала их раньше? Она ведь касалась этих поручней бесчисленное множество раз. Краска на стенах сейчас казалась темнее. А над лестницей, оказывается, висели картины. Неужели она столько раз смотрела на эти стены и не видела всего этого? И неужели нужно было обязательно прощаться, чтобы, наконец, это заметить? Когда они перестали ценить простые вещи, вроде горячего шоколада после долгой зимней прогулки, или катания на карусели под проливным дождем? Или дома, в котором живешь много лет. Почему нельзя было просто радоваться жизни во всех ее проявлениях? Почему люди начинают ценить что-то только тогда, когда теряют это? Она тряхнула головой, сбрасывая с себя неприятные воспоминания.

— Ты уверена, что дело только в этом? — Габи скрестила руки на груди.

Каролина перевела растерянный взгляд на подругу, начиная понимать, что она имеет в виду. Они до сих пор не поговорили о том, что произошло на яхте. Но сейчас ее мысли были заняты совсем не этим. Она уверенно кивнула.

— Кэри, просто знай, что ты всегда можешь поделиться со мной всем, если захочешь, — Габриэлла присела рядом.

— Я знаю.

— Хорошо, — обняла ее та. — Я думаю, тебе стоит позвонить Ноэлю. Ты вообще давно с ним говорила? — вдруг спросила Габи.

— Несколько дней назад, — пожала плечами та. — Он сейчас где-то в восточной Европе, с ежегодным Джуллиардским благотворительным концертом, — махнула она рукой.

— О, как я скучаю по твоему брату, — раздался голос Ребекки, и в другом конце гостиной послышался гулкий цокот каблуков, — я вовсе не хочу обидеть твоих родителей, но ты и Ноэль всегда были для нас с Себастианом кем-то вроде названных детей, — улыбнулась она, подойдя к девочкам.

— Я передам ему твои слова, Ребекка, — пожала Кэри ее руку, — думаю, мы скоро увидимся в Нью-Йорке.

Ребекка подняла брови и удивленно посмотрела на дочь.

— Габи, ты ей не сказала?

Габи хлопнула в ладоши:

— Я совсем забыла, мама, — радостно улыбнулась она.

Каролина переводила взгляд с одной на другую, не понимая, о чем ее забыли предупредить.

— Дорогая, Нью-Йорк вполне может подождать, — сказала Ребекка, — мы будем счастливы, если ты поедешь с нами в Лос-Анджелес, и погостишь в нашем новом доме. И да, твоя комната уже ждет тебя, — широко улыбнулась она, пребывая в восторге от своей новости.

Каролина испытала невообразимую радость от мысли, что проведет с подругой еще какое-то время. По правде говоря, это было ей сейчас необходимо.

— С радостью, спасибо за приглашение, — восторженно воскликнула она, ощущая, как ее сумочка, лежащая рядом, вибрирует. — А вот и Ноэль, — усмехнулась она, доставая телефон. Габи и Ребекка радостно переглянулись.

— Ну, как проходит твое лето, сестренка? — раздался веселый голос брата из трубки.

Каролина задумалась. Она и сама не знала, как ответить на этот вопрос. Она улетела из Америки чуть больше недели назад, а с ней уже столько всего произошло. Она едва не утонула, и узнала, что человек, которому она доверяла, пытался утопить ее отца, И еще она встретила Джастина. На фоне этого все остальное меркло. Воспоминания о том несостоявшемся поцелуе в подсобке заставили ее вздрогнуть.

— Эй! Ты меня слышишь? — окликнул ее Ноэль. Послышался звук, напоминающий щелчок открывающейся жестяной банки, а следом характерное шипение.

— Лето, как лето. Ничего особенного, — безразлично бросила она, - ты, что, пьешь пиво? У тебя же сейчас полдень!

— Кэри, это газировка, — укоризненно ответил он. — Вообще-то я в Варшаве, и если я ничего не путаю, мы с тобой в одном часовом поясе.

В трубке вдруг раздался возмущенный возглас.

— Ты опять раскидал свои вещи, чувак!

— Ты не один? — спросила Каролина.

— Это Брэнсон, он передает тебе привет, — рассмеялся тот.

Вообще-то его звали Брэд Томпсон, но друзья звали его Брэнсон. Они с Ноэлем учились на одном курсе. Брэнсон был глуповатым и напыщенным, но Ноэль общался с ним, потому что он был лучшим другом его бывшей девушки, Вивиан Бэйкер, с которой когда-то его и познакомил. К тому же, Брэнсон был талантливым музыкантом, что Ноэлем очень ценилось. И Ноэль, и Каролина относились к Брэнсону с высокомерной снисходительностью, что, в принципе, было для него привычно. Они искренне недоумевали, как Вивиан, будучи весьма сообразительной особой, могла с ним общаться. Хотя, вообще-то, она была очень странной, словно не от мира сего. Хипповатая, мечтательная Ви была как раз из тех, кто считает ворон на улице. Каролина никогда не была в восторге от девушек брата, но она и не могла быть объективной, поскольку привыкла быть единственной девушкой в его жизни. Но с Ви Ноэль был действительно счастлив, и Кэри сочла, что этого достаточно.

Они встречались около полугода. Вивиан была убежденным веганом, не говоря уже о том, что, в принципе, вела здоровый образ жизни. Поэтому новость о том, что Ноэль уже не первый месяц крепко сидит на наркоте, стала для нее убийственной. Несколько последующих недель их друзья наблюдали ссоры и примирения, клятвы и слезы, пока, в конце концов, Ви не поняла, что человека нельзя заставить сделать то, чего он делать не хочет. Ноэлю повезло, что родители так об этом и не узнали. Он тяжело переживал разрыв, очень скоро поняв, что чаши весов не равны. Ви была для него всем, но она твердо дала понять, что не намерена быть созависимой. Ноэль решил, что не хочет из-за глупой зависимости потерять следующую девушку, которая станет ему так же дорога. Он все же отказался от пагубной привычки, хотя и с неимоверным усилием. Пришлось избавиться от окружения, с которым раньше он проводил приятные вечера за косяком и амфетаминами. Но с тех пор прошел год, и Каролина понимала, что Ноэль никогда и никого не полюбит сильнее. Он грезил только ею.

— Итак, ты опять застрянешь в Париже на все лето? — раздался в трубке его голос.

— Нет, семья Габи переезжает в Лос-Анджелес, и Ребекка пригласила меня погостить, — задумчиво потерла ухо Каролина, глядя на Ребекку.

— О, дорогая, без Ноэля этот дом будет пуст, передай ему, что мы с Себастианом с нетерпением ждем его, пусть вылетает сразу, как освободится, — погрозила пальцем та.

— Ура! — воскликнула Габи, — И как мне самой не пришла в голову эта мысль?

Габриэлла и Ноэль отлично ладили. Они оба обладали мощной энергетикой. Ученые должны были использовать их тандем как альтернативный источник энергии. Ими можно было бы осветить не один десяток домов. Каролина в их компании всегда была кем-то, вроде няни. Пока эти двое выдумывали безумные игры, снося все на своем пути, Каролина только и делала, что причитала. Они смеялись над ней, когда она рыдала в углу из-за каждой небольшой царапины, жалея себя, словно жить ей осталось не больше часа.