— Помню, как была здесь в последний раз перед переездом в Штаты, — Каролина окинула взглядом ведущую наверх широкую лестницу в центре гостиной. Она часто бывала здесь, когда приезжала в Париж, хотя предпочитала останавливаться в отеле, словно боясь снова привязываться к чему-то.

— Мне было так одиноко, — печально произнесла Габриэлла, — когда ты уехала.

Ребекка, видя переживания дочери, поддерживала ее, приглашая Каролину в гости. Но они тогда еще были очень малы, к тому же, семья Перри была занята бесконечными переездами, так что первые несколько лет девочки общались по телефону. Они навещали друг друга всего несколько раз, да и то только тогда, когда Андрэ Перри приходилось бывать в Париже с рабочими визитами. Когда отношения в семье Каролины ухудшились, она стала при каждой удобной возможности сбегать в Париж, иногда в сопровождении своего брата.

— Помню, как я хотела хотя бы раз приехать к тебе в гости тогда, в детстве, — продолжила она.

Каролина усмехнулась:

— Сложно приглашать гостей, когда ты живешь в состоянии бесконечного ремонта.

Друзья Каролины редко бывали у нее дома, поскольку ей постоянно приходилось называть разные адреса. Она вдруг ухмыльнулась, вспомнив, как однажды пригласила сокурсниц на вечеринку в пижамах. Когда они приехали, то никого, кроме привратника, в доме не обнаружили. Каролина же, попивая чай в своей кухне, недоумевала, почему их так долго нет. Позже выяснилось, что она как-то забыла упомянуть, что неделю назад переехала в новый дом. Подруги не понимали, как можно было забыть о такой «незначительной» детали. Но Каролина, привыкшая к переездам, уже давно не придавала им особого значения.

— Ты даже не представляешь, как мне было плохо без тебя. Мы ведь с тобой почти не расставались до моего переезда, — Каролина опустила взгляд. Кажется, ее глаза слегка увлажнились. От утренней обиды не осталось и следа. В конце концов, разве у нее был кто-то ближе, чем Габи? Габи, которая всегда поступалась своими интересами ради подруги. Она готова была отдать все, что имела, только бы Каролина была счастлива. Хотя той и нужно-то всего было, чтобы Габи была рядом. И она была. Никогда не спрашивая, не упрекая, не давя. От природы обладая удивительным даром чувствовать людей, она всегда знала, когда нужна подруге.

Габи была не из тех, с кем можно помолчать. Она никогда не давала подруге уйти в депрессию, погружаясь в кашу своих проблем. Она предпочитала действовать иным способом — загрузить Каролину новыми впечатлениями по самое горло, так, чтобы у нее не осталось ни одной свободной минуты, чтобы уйти в себя.

Конечно, в их отношениях, как и в любых, случались проблемы. И они обе очень переживали, когда случалась ссора. Но еще в подростковом возрасте они как-то единогласно пришли к мнению, что вряд ли может случиться то, что их действительно разлучит. И с тех пор они предпочитали не тратить время на обиды, поскольку обе знали, что любая ссора рано или поздно все равно закончится, и холодные войны пользы никому из них не принесут. Первой звонила не та, которая была неправа, а та, которая быстрее понимала, что скучает.

— Я и теперь не намерена с тобой расставаться. Куда ты от меня денешься? — Габриэлла крепко прижала подругу к себе, слушая, как та начинает всхлипывать.

— Понимаю, это глупо, — послышался глухой голос Каролины, разбавленный сдавленными рыданиями, —, но я до сих пор не могу простить им то, что они увезли меня отсюда.

— Кэри, милая, ну не надо. Видишь, теперь и я покидаю Париж.

Каролина вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— В конце концов, кто может нам помешать бывать здесь так часто, как нам захочется? — подмигнула Габи.

— Это, и правда, глупо… Ведь я полюбила Нью-Йорк, с его дорогами, заполненными желтыми пятнами такси, и тихими улочками в глубине кварталов, и сверкающей Пятой Авеню. Это город контрастов. Его даже сравнить с чем-то сложно. Я не представляю себя где-то в другом месте, — покачала она головой, — Париж навсегда останется моей родиной. Но Нью-Йорк мой дом. И я не хочу это менять.

Она вдруг резко подняла голову, преисполнившись какой-то непоколебимой уверенности.

— Ты же знаешь, я буду жить там. Надо просто подождать, — отчеканила она.

Габриэлла внимательно посмотрела на подругу. Она понимала, что та имеет в виду квартиру, в которой они когда-то жили с семьей.

— Если честно, как бы я не любила этот дом, на самом деле я очень рада, что переезжаю в Штаты, — пожала плечами Габриэлла.

— Почему?

— Потому что как бы ни был прекрасен Париж, и как бы мне не было хорошо здесь, с тобой мне лучше, даже на краю света, — она улыбнулась.

— Иди сюда! — Каролина притянула ее к себе. — Кстати, ты уже думала об учебе? Что ты планируешь?

— Да. Я подумывала о том, чтобы перевестись в один из Университетов Лос-Анджелеса, но таких сильных юридических факультетов, как в Сорбонне, там и в помине нет. Все достойные альтернативы находятся на восточном побережье, — протянула она как-то уж слишком загадочно.

Глаза Каролины лихорадочно заблестели.

— О, Габи, ты серьезно? — она подпрыгнула от радости, прекрасно понимая, что речь идет о Лиге Плюща*. — Обещай, что ты подумаешь над этим!

Габи драматично приложила руку ко лбу.

— Ох, право, я даже не знаю, — замотала она головой.

Каролина наигранно нахмурилась и скрестила руки на груди.

— Хорошо, я обещаю рассмотреть данный вариант, — официозно произнесла Габриэлла, уперев руку в бедро.

— С радостью сообщаем Вам, что будем рады видеть Вас в нашей лиге, — подыграла Каролина. — Дартмут?

— Дартмут — дерьмо! — воскликнула Габи.

— Тогда, может, Принстон? — размышляла подруга.

— Не люблю оранжевый цвет, ** — скорчилась Габи, и, приложив указательный палец к губам, устремила взгляд в потолок, - я, вообще-то, подумывала о Колумбийском, — задумчиво продолжила она.

Каролина, затаив дыхание, ждала окончания фразы. Неужели они, и правда, будут учиться вместе? Ей было трудно поверить в это.

— Но, к сожалению, ваш юридический факультет не в состоянии дать мне больше, чем Сорбонна, так что, — она таинственно замолчала, глянув на слегка поникшую подругу, — если я и выберу один из Плющей, то это будет Йель, — закончила она.

— Габи, как бы мне не хотелось учиться вместе с тобой, я вынуждена признать, что Йель действительно станет для тебя самым достойным местом обучения, — улыбнулась подруга.

— У них прекрасное отношение к иностранным студентам, — добавила Габи, — к тому же, я была примерной девочкой, — игриво повела она плечами, — и хорошо училась, так что мой перевод в Йель не составит труда.

Габриэлла, несмотря на всю показную взбалмошность, была одной из лучших студенток своего курса, проявляя искреннюю заинтересованность, как в общественной, так и в научной деятельности университета. Возможно, она поступила опрометчиво, отказавшись от стажировки в Олд Прайсез. Эта старинная компания могла бы дать ей очень много возможностей для применения теоретических знаний на практике. Но она не жалела об упущенной выгоде, ведь, в конце концов, то, что она приобрела, благодаря этому отказу, было гораздо важнее.