- Сколько, Лидия? Представь: год, десять лет, целое воплощение?

- Даже целое воплощение могу.

- А два?

- И два.

- И даже десять воплощений сможешь без наших сказок?

- Конечно смогу. Это же сказки!

Я молча на нее смотрела. Спокойно так вглядываясь, в эти выцветшие, банальностью, глаза.

- А если бы я сказала, что читая эти сказки, ты увеличиваешь себе возможность попасть к нам?

- Ну, тогда бы я читала.

- Как часто?

- А как часто следует?

- А как часто ты бы читала?

- Ну... раз в неделю. Зависит от того, будет ли у меня время. Люди, - сказала она, - очень много времени забирают. Каждый требует внимания.

- Они что, котята?

- У котят есть кошка-мама, а у людей нет никого.

- И ты решила стать для них мамой-кошкой?

- Если никто не хочет - я буду. Это мой долг. К тому же, чем еще тут заняться? Не сказки же целыми днями читать, - и рассмеялась, будто это смешная шутка.

И на третий день я не пришла к Лидии.

А еще, она больше не сможет отыскать кулон-семечко, что мы ей подарили.

6

Я шла по улице ночного города. И, снова, услышала дикий детский крик. Подняла голову. Третий этаж. Аккуратно, на мягких пальцах, забралась наверх. Застыла у окна, наблюдая за происходящим внутри.

Старшая сестра била младшую. Я не вмешалась. Младшая девочка уже вовсю ненавидела свой возраст. Тут мне делать нечего, это война двух злобных людей - и спустилась. Снова дикий ор. Я свернула в переулок. Там сидел человек. Грязная одежда, растрепанный вид, он просто сидел и глядел на кирпичную стену.

- Как вечер? - спросила я его.

Он медленно повернул голову и посмотрел на меня белыми радужками.

- Люди не видят тебя, а я вижу, - произнес он хрипло.

- Доживаешь свой век, - я осмотрелась, - здесь?

- Ну не рукоприкладством же заниматься, отрывая для себя кусок в уютной квартирке.

Так своеобразно он ответил, давая мне знать, что слышал мысли старшей сестры, которая избивала младшую, уже с самого начала показывая ей, что родительской квартиры ей не видать.

- А что, только так, они тебя к себе пустят?

- Им безразлично, кто я и что вижу, если я не делаю для них того, что хотят они.

Видящий-слепой продолжал внимательно смотреть на меня.

- Тот, из людей, кто понимал, что я делаю и давал мне приют, не требуя, за это, от меня компромиссов с внутренним светом - умер от старости. А его родственники выгнали меня. Вторую неделю уже, - он обвел взглядом переулок, - здесь.

- Со мной ты не пойдешь, - сказала я то, что увидела.

- Нет. Моё место среди людей. Видеть и слышать всё, что они делают, думают, чувствуют и почему.

- Ты летописец?

- Наблюдатель.

Я присела и спросила:

- Есть нечто, из того, что подвластно видеть и слышать тебе - что ты хочешь показать мне?

- Да, - и коснулся пальцами моего лба.

Я увидела площадь, шест, привязанную девушку и пламя.

"Ей там не место" - прошептал он.

И я переместилась вслед за видением наблюдателя. Оставаясь невидимой для людей, что орали и улюлюкали в ритм криков девушки, я приблизилась к ней. Она воспринимала меня - видела другими глазами, как и "слепой".

Ей, действительно, тут - не место. Чистейшее сверкание поля. Она могла бы защитить себя, раскрывая силовые линии баланса, направляя их вектором наружу: вам-ваше, мне-моё. Ускоряя проявление очевидного. Её внутренняя чистота позволяла этому действию свершиться с феноменальной мощностью. Однако, понимая, сколько людей погибнут от своих же импульсов, в попытке поймать её - девушка выбрала, что лучше они сожгут её оболочку, чем она вернет им их инфернальные сигналы обратно. Она не хотела оставлять след в мире людей... таким образом.

Ей нравилось звучать излучением и бродить по полям и равнинам, сидеть на холмах. Нравилось слушать пение птиц, наблюдать за животными. Нравилось по ночам выбираться на крышу домика и смотреть на звезды, напевая им свою любимую песню, на языке совсем другой цивилизации

Её занятия описываются в той самой книге, в разделе: как определить ведьму.

Близость с природой, а не с людьми - и тебя на костер.

В 21 веке уже разворачивается похожая тенденция: ты не хочешь быть среди нас, людей? Так мы тебе поможем. Мы убьем твое тело.

Ты либо с нами, либо - сам выбрал. Нечего ходить по улицам с таким радостным лицом, на котором волшебство, буквально еще чуть-чуть... и, будет прорисовываться древними символами. Мы люди, а ты - нет!

Покажешь это - и мы озаботимся тем, чтоб ты тут не задержался.

"Покричим вместе?" - спросила я девушку, узнавая позволение войти в её тело.

Смотря на меня дикими от ужаса и боли глазами, которые она изображала для людей, чтобы они не заподозрили, что ей не так уж и больно, только очень жарко, а то придумают еще, что похуже с ней сделать - она, мысленно, позволила мне войти. И я вошла.

... и ветер поднялся на площади.

Мы кричали вместе, а пламя угасало. В пространство ворвались десятки и сотни бабочек, кружа над нами. А для людей - они видели, как ветер утихомирил пламя, как бабочки окружают ведьму. Как её тело исцеляется на глазах, возвращая юность и красоту.

- Дьявол.. . - заверещал кто-то, и остальные поддержали. - Это Дьявол! - кричали они разбегаясь по сторонам, прячась в переулках, запирая дома на замок. Будто бы это их спасло - будь это действительно Дьявол.

Даже стражники спрятались.

"Я не хочу здесь быть" - произнесла она мысленно, осматривая исцеленное тело.

Веревки рассеялись и она стояла у шеста, посреди безлюдной площади.

Я вышла из её тела, уплотняясь.

- Если ты хочешь, я могу перенести тебя туда, где тебе будут рады.

Она кивнула с очень трепетной и нежной улыбкой.

И я переместила её в небольшую деревеньку на окраине Йоркшира, в то время, когда насилие еще не добралось до тех мест. И еще не скоро доберется. Тысяча и триста лет, как минимум.

6.1

- Конечно, они не упомянут бабочек в истории, - усмехнулся друид. - Дьявол и бабочки...!

Я засмеялась и достала из кармана кулон с волшебным семечком.

- Еще один человек выбрал банальность?

Он вынул семечко из оправы и переложил к остальным, в небольшую корзинку.

- Это была травница.

- А что у неё за причина?

- Слишком много забот с людьми.

Он захохотал.

- Теперь, у неё их станет еще больше.

- Без нашего поля....

- Это вопрос, когда она откажется помочь, слыша как дух природы молчит, на просьбу очередного просящего.

- Каким именно образом ей покажут, что у неё нет права на отказ, раз у неё есть такой дар.

- То, в чем она и убеждает себя.

- Её внутреннее и их внутреннее - сойдутся на помосте внешнего. Убьют они её сразу или сначала подожгут амбар, чтобы напомнить, какие вещи она обязана делать, раз она травница.

- Припугнут, скорее всего. А она очень боится увидеть то, каков выбор людей, которым она все эти годы посвятила ... свои годы.

- Не посвятила, а обязала себя, - услышала я знакомый голос.

- Карл! - друид поднялся и обнял гостя. - Какими дорогами ты ко мне?

- Да вот, решил узнать, почему Ядвига отдала на растерзание ту ведьму, которую я попросил защитить, при этом вынула из огня и спрятала, в другом времен`ном отрезке, девушку, которую вообще... не следовало трогать.

- Я внимательно смотрю, кого оберегаю. А ту ведьму... от неё людей следовало бы уберечь. Хотя там, такие экземпляры, что они её сами утопят, если она станет такой личностью, которую я бы - с радостью оберегла.

- Вот! - усмехнулся он. - А её потомок мог открыть лекарство от рака.