- Вы можете нам помочь? Мы не больны! - Джунг буквально прокричала это. Военный остановился, не дойдя до беженки трёх метров, крикнул в ответ:

- Дети! Нам нужны только дети! От десяти до пятнадцати лет! Только дети!

- Да! - женщина захлебывалась слезами, они смешивались с водой, застилали глаза. Сун медленно подходил к матери со спины, ведя Йонг за собой, еще не понимая, что происходит. Джунг указала в сторону их барака.

- У нас есть дети, которые вам подойдут! Мальчик и девочка! Вы заберете их, чтобы спасти? - она обернулась и с мистическим ужасом рассмотрела стоящих совсем рядом детей, опомнилась через мгновение.

- Это они! Возьмите их!

Военный осветил фонарём две маленькие фигурки, с интересом оглядел сначала Суна, потом Йонг.

- Сколько им лет? Не похожи даже на десятилетних!

- Мальчику девять, десять будет через месяц, девочка родилась недоношенной. Возьмите их, пожалуйста!

Джунг соврала, не моргнув глазом, знала это единственная возможность спасти детям жизнь. Мужчина колебался, он не знал, какое решение принять. У него четкий приказ, нарушать который не дозволено. Джунг упала на колени, прямо в грязь.

- Возьмите их, умоляю! - Сун вздрогнул как от пощёчины, никогда не видел, чтобы мама так унижалась. Военный тяжело дышал, осветил детей еще раз.

- Ну, хорошо, мы возьмём их, здесь всё, больше никого нет?

- Есть! - Джунг схватила Суна за плечо, подтянула к себе. Настало время прощаться.

- Для вас здесь никого нет! Что вы хотите!? Я же сказала вам убираться!

Тётушка Монкут появилась позади Чоу, с легкостью перекрикивала ревущую стихию. Дети вздрогнули, замерли. Военный выхватил пистолет, направил на старуху.

- Пожалуйста, дайте им забрать детей! - отвлекая внимание Монкут, Джунг завела Суна и Йонг за спину, толкая в сторону мужчины, надеялась, он перехватит их и уведёт.

- Пожалуйста, не мешайте им, они хотят спастись! - военный вышел вперёд, не опуская оружие, но не намеревался использовать его, обратился к женщине. - Прощайтесь.

- Прости меня, Сун, но так будет лучше для вас! - Джунг обняла сына.

- Нет, ты поедешь с нами! - Чоу задрожал от страха, не мог допустить мыслей, что снова окажется один.

- Кто вы такие!? Вы строите из себя спасителей!? - тётушка Монкут отвлеклась на разговор с военным. - Вы звери, а не святые агнцы! Покайтесь!

- Хорошо, я поеду с вами! - Джунг покосилась на старуху, подхватила детей, понесла к тентовому кузову.

- Мы пришли, чтобы помочь! Мы собираем детей, чтобы спасти их, укрыть от вируса! - военный старался разрядить обстановку, не видел в руках Монкут оружия, но был готов к любому развитию событий.

- Спасти от вируса, который вы сами распространили!? - усмехнулась она.

Джунг старалась не отвлекаться и действовать быстро, обогнув грузовик, наткнулась на еще одного военного в защитной маске, он принял из её рук мальчика, потом девочку. Детей подняли в кузов, приказали женщине отступить.

- Нет, мама! - Сун протянул руки, крича и захлебываясь слезами. - Мама, мама!

Джунг отшатнулась от машины, ноги стали ватными, в голове помутилось. Она не знала, зачем сделала это, чувствовала острую необходимость обезопасить детей. Где-то в глубине души понимала, что вирус рано или поздно доберется до их укрытия. Женщина отошла от кузова, почти перестала слышать крики сына, приглушенный выстрел заставил её кинуться к кабине. Она не видела, что произошло, перед глазами предстала развязка, военный стоял над телом Монкут, держа пистолет обоими руками. Он приблизился к ней, заглянул в лицо. Старуха лежала в грязной луже, не моргающие глаза заливал дождь.

- Что случилось! - Джунг закрыла рот рукой, силилась подавить приступ паники. Она не ожидала, что он применит оружие.

- Простите, она хотела помешать нам, - военный покачал головой, он извинился, но женщина не чувствовала в его голосе ни сожаления, ни сострадания. Обогнув её, спокойно пошёл к кузову машины, на ходу убирая пистолет.

- Зачем вам дети!? - Джунг осмелилась ухватить его за рукав куртки, остановить на полпути. - Что вы с ними сделаете?

Военный не ответил, отвёл глаза. Хотел продолжить путь, но женщина не отпустила его.

- Кто вы? - Джунг не дождалась ответа, вздрогнула, услышав жуткий протяжный вой. Он разрезал шум дождя, пронёсся над лагерем, как предвестник нехороших событий. - Что это!?

Женщина искала источник звука, в ужасе попятилась.

- Вирус меняет их, - голос военного как колокол набата. - Ученые называют их Фиалами...

Мужчина вырвался из хватки Джунг, оттолкнул её. Запрыгнул в открывшуюся дверь кабины, выхватил пистолет.

- Уходите отсюда, дальше на восток, дольше проживете!

Двигатель грузовика взревел, выпустив густые клубы дыма. Водитель сдал назад, Суна отбросило от края кузова, Йонг успела ухватить его и удержать на месте. Чоу уже не кричал и не сопротивлялся, на его лице, как и на лице девочки, была надета защитная маска. Тяжелая машина развернулась на месте, подняв фонтан грязи задними колёсами. Она помчалась прочь от лагеря, оставляя на лесной дороге глубокую колею. Сун не увидел мать, не увидел тело тётушки Монкут, получив приказ, военный закрыл кузов тентовой перегородкой.

Часть II

Пытка ожиданием

Следующие пять дней Суна и еще нескольких мальчиков приблизительно одного возраста держали в карантине. Брезентовая палатка открывалась и закрывалась только снаружи, и выбраться из нее самостоятельно не представлялось возможным. Чоу и не хотел никуда бежать. Все пять дней сидел в самом дальнем углу почти ничего не ел и тихо плакал от обиды. Думал, что мама бросила его на произвол судьбы, избавилась как от ненужного балласта. Их вместе с Йонг и еще несколькими детьми привезли на военную базу рано утром, когда дождь почти закончился, и на небе забрезжили лучи рассвета. Из редких разговоров военных в грузовике Сун смог понять, что везут их на перевалочный пункт, откуда потом переправят на какую-то Стрелу. Мальчик был слишком подавлен, чтобы прислушиваться к каждому слову. Йонг напротив выделялась любопытством и сосредоточенностью, не отпускала руку Чоу ни на мгновение. Теперь она согревала его своим теплом в трудный час. Их разделили по приезду в лагерь, как объяснили солдаты, мальчиков и девочек содержали строго по отдельности. Сун не противился разлуке, Йонг долго оборачивалась, провожая подавленного друга взглядом. Они не виделись уже пять дней.

Чоу отвлекся на тихий стон, поднял голову. Трое мальчиков значительно старше его играли в камень-ножницы-бумага на щелбаны. В этот раз досталось парнишке в светлой футболке и очках. Сун не знал их имен, не принимал участия в играх. Военные не выдали ни игрушек, ни других предметов, чтобы скоротать время, по сути в палатке находились только спальные мешки и низкие лавочки вместо столов.

- Эй, плакса, ты откуда!? - Чоу не отреагировал на вопрос самого старшего мальчишки, опустил подбородок на поджатые колени, смотрел в пустоту безразличным взглядом.

- Оставь его, Квон, может у него горе! - тонкий писклявый голос принадлежал проигравшему очкарику, что получив причитающийся выигрыш, тёр отбитую щелбанами макушку.

- Горе!? Да у нас у всех тут горе! - задира встал, подошел к Суну, осторожно толкнул ногой. - С какого ты города, плакса? Или ты один из этих деревенщин?

Чоу упорно молчал, не отвечал на провокации, напрягая слух. За пустым звуком ничего не значащих слов, он отчетливо услышал шум прибоя. Он не видел, куда привёз их грузовик, но чувствовал близость стихии, вспоминал рыбалку с отцом и те редкие вылазки к озеру у заброшенного лагеря, где они жили с мамой. Мама... На глаза Суна снова наворачивались слёзы. Он потянулся к монете, сжал её в кулаке.

- Эй, что с тобой плакса!? - гоготнул Квон, пытаясь толкнуть его ногой еще раз. - Может, по мамочке скучаешь? Или тебя бросили как щенка?