Перед вечерней сменой собрались в конторке старшего мастера. Пётр коротко изложил суть дела. Старший мастер сказал: — Думай, Федя, думай. — Операторы рассмеялись, а Пётр положил перед ними листок с новым маршрутом. Старший из них, едва взглянув на листок, подвинул его к напарнику, перевёл взгляд на Петра и сказал: — Пойдёт. Не совсем так. Ну, увидите… — Решили испытать новый маршрут на двух слитках. Договорились встретиться в конце смены. По дороге Пётр спросил старшего мастера: — Который из них Фёдор?

— Фёдор в другой смене. Сейчас расскажу. В прошлом году зимой эпидемия гриппа была. Помните? Полцеха сидели на больничном, операторы работали без подмены, а тут, в аккурат, у Феди сын родился. Сели они с напарником отмечать и не вышли в свою смену. Диспетчер дал машину, поехали их искать. Еле достучались. Выползают сонные, опухшие. Насилу сообразили, что к чему. Федя и говорит: «Сейчас опохмелимся и поедем». Я начал было возражать, заспорили: я своё, они — своё. Напарник предложил: «Давайте по-честному. Бросим жребий». Спрятал за спину бутылку и смотрит на Федю. Тот почесал затылок и указал на левую руку, а напарник ему: «Думай, Федя, думай». Так и пошло. Если чего надо сообразить: «Думай, Федя, думай».

— И чем кончилось, — спросил Пётр.

— А ничем. Распили бутылку. Пришлось всю смену простоять у них за спиной, но обошлось — проехали на «автопилоте».

В самом конце смены операторы аккуратно «протащили» опытные слитки. Старший мастер осмотрел торцы блюмов, поднял сразу два больших пальца и предложил: — Давайте целую плавку пропустим.

— Для сравнения лучше две по половине, — сказал Пётр.

— Ладно, — согласился старший мастер, — с утра и начнём.

Аспиранту Пётр сказал: — Составим акт, и можешь ехать домой подводить научную базу. Не надо стоять у них над душой. Они сами доведут маршрут до ума. Эффект за мной. Я помню.

Не сразу, не гладко, но проблему удалось решить. И даже раньше, чем обещали Госплану. Пётр использовал передышку: взял оставшийся отпуск, сдал экзамены и закончил диссертацию.

Глава 16

Я прилетел в день защиты и разыскал Петра. Он обрадовался и попросил заняться банкетом. — Предварительно я договорился. Надо подтвердить заказ, составить меню и расплатиться. Ориентируйся человек на тридцать. Смотри, чтобы еды хватило, выпивки они знают сколько надо.

Я впервые попал на защиту диссертации. Всё шло строго по регламенту. Пётр уверенно отвечал на вопросы — он знал своё дело. Оппоненты сошлись во мнении, что, несмотря на указанные недостатки, диссертант заслуживает… Перешли к выступлениям. Молодой доцент заявил, что не видит научной новизны. Возможно, найдено решение актуальной практической задачи, но общее решение для задач этого класса не предложено. Шеф пошептался с представительным мужчиной, сидевшим рядом с ним, и тот взял слово.

— В ход пошли орудия главного калибра, — сказал мой сосед справа.

— Кто это? — спросил я.

— Директор НИИ, приглашенный член Совета.

Тем временем представительный мужчина облокотился о кафедру и заговорил: — Начну с того, чем закончил предыдущий выступающий. Опущу только «возможно». Решена важная практическая задача, — сказал он, педалируя «решена». — Я не считал, сколько в диссертации известных формул и сколько новых. Скорее всего, столько, сколько нужно. Позволю себе напомнить известное правило: работая над решением задачи, всегда полезно знать ответ. Теперь, когда известно, как это делается, можно взяться и за общее решение задач этого класса, но это уже другая работа и другая диссертация.

Проголосовали двенадцать — за и один — против.

— Идеальный расклад, — сказал сосед слева.

— Доволен? — спросил я Петра.

— Скорей бы уже всё закончилось. Ещё банкет и всё!

После банкета мы вернулись в гостиницу.

— Полчасика отдохну и пойду, — сказал Пётр, — а ты ложись и спи до утра.

— Двенадцатый час. Куда ты, на ночь глядя?

— Не догадываешься?

— Женщина?

— Врач. Дежурит сегодня ночью. Поеду в больницу.

— Утром я двинусь в обратный путь.

— Езжай. Я ещё задержусь на пару дней. Спасибо, что приехал.

Мы пожали руки, и Пётр ушёл, оставив меня с догадками об этой врачихе, с которой мой друг собрался просидеть ночь в приёмном покое. Почему-то именно так я представлял себе их встречу.

Пётр разбудил дремавшего водителя такси, устроился на заднем сиденье и закрыл глаза. Последнее время стоило ему закрыть глаза, тотчас всплывало её лицо в оправе волос, бездонные глаза и это особенное выражение лица, как у лосёнка, встреченного на лыжне. Кроме лица, он ничего не запомнил и никогда не представлял её иначе.

Санитарка из приёмного покоя после недолгих уговоров согласилась разыскать Ирину. Вернулась, дала ему халат и проводила в отделение.

— Вам негде ночевать? — спросила Ирина.

Пётр посмотрел на часы. — Теперь уже вчера я защитил диссертацию.

— Так вы за этим сюда ездили?

— Сперва за этим, потом вас встретил…

— Пойдёмте, сядем. У меня есть растворимый кофе. Тяжёлых больных нет, так что у нас будет время.

«У нас», — повторил Пётр, улыбнулся и пошёл следом.

В субботу Ирина сказала Петру: — Я знаю, кто поможет вам убедить Татьяну Михайловну. Приходите завтра к обеду. Я приглашу друзей: он врач, жена — архитектор. Отметим ваш успех, и с друзьями моими познакомитесь.

— Можно поучаствовать? Мне нравится готовить, и побудем вместе. Если это смотрины, я должен предстать в выгодном свете.

— Хорошо. Вы будете готовить своё блюдо, а я — своё.

— Подаю заявку на борщ. У вас есть большая кастрюля? Придете с работы, разогреете и меня вспомните.

— Я и так вспоминаю. С перепиской вы хитро придумали.

— И я маюсь тем же. Закрою глаза и начинается…

Ирина жила в трёхкомнатной кооперативной квартире, построенной родителями для себя. Они уже достигли пенсионного возраста, но никак не могли решиться поставить точку и покинуть зону вечной мерзлоты.

Друзья вели себя просто. Борис сразу сообщил: — С аэропортом ничего не выйдет. Прохиндеи, ханурики! Пол месячной зарплаты отдал, а выехать не смог. Заводится, а с места не трогается.

— Муж мой, говорят, хороший хирург, но в машинах ни бум-бум, — сказала Людмила.

— Сцепление проверили? — спросил Пётр.

— Кто? Я или они? Откуда я знаю. Меня там не было.

— Гараж далеко?

— Не очень. На такси минут десять.

— Если дамы не против, можно съездить.

— Валяйте, может, повезёт с такси, — сказала Людмила.

Когда мужчины ушли, Людмила спросила: — Он тебе нравится?

— Нравится.

— Как он держится с тобой?

— Сдержанно.

— Стеснительный?

— Скорее дует на воду.

— А ты?

— А я тем более.

— Разведенный?

— Нет. У него была не простая жизнь.

— Как интересно! Расскажи, а про интерьер я сама расспрошу.

Мужчины вернулись довольно скоро.

— Своим ходом приехали, — сообщил Борис, — минутное дело, когда знаешь.

— У вас машина? — спросила Людмила.

— Нет. В армии шоферил немного.

— Пётр Иванович, — позвала Ирина, — пойдемте, я дам вам полотенце.

— Да что это вы, как неродные, — возмутилась Людмила.

— Может уж и на ты перейдём? — предложил Пётр.

— Да, давайте все. Сразу после первой рюмки. Боря! Пётр! Я что ли, разливать буду.

После обеда Людмила позвала Петра: — Будешь вытирать посуду и рассказывать какой интерьер тебе нужен и для кого.

Когда Ирина пришла варить кофе, Людмила обняла её. — Слушай, он мне такую трогательную историю рассказал… Я обязательно помогу ему. Квартирку соорудим — пальчики оближешь. Оазис в коммуналке!

В аэропорту друзья остались в машине, а Ирина взяла Петра под руку и пошла с ним на регистрацию.

— За вами, извини, за тобой ответный визит. Посмотришь, как я живу. С моими друзьями познакомишься. Твои — славные ребята.

— А твои поездки закончились?