- Извини, девочка, - он сильнее прижал ботинком мужчину, причиняя тому боль.

- Это твой художник граффити.

- Серьезно? - когда мужчина посмотрел на нее, ее челюсть отвисла. - Дуэйн?

Неужели это Дуэйн пишет все эти гадости на ее доме?

- Знаешь его?

- Да! - она кивнула в ответ. - Ты не удивлен этому?

189

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

- Слишком настойчивый. Слишком противный. Сомневаюсь, что он был бы

чужаком.

Дуэйн злобно посмотрел на нее.

- Отпусти меня, или я затаскаю тебя по судам. Я просто шел мимо, когда этот...

Сэм перевернул его на спину, и Дуэйн запищал.

- Идиот, - пробормотал Сэм. - Без перчаток. Твои отпечатки будут на всех

баллончиках с краской.

Глаза Дуэйна расширились.

- Почему, Дуэйн? - Линда туже затянула пояс халата, защищаясь от ночной

прохлады. На улице прошел дождь, оставив после себя свежий воздух, за

исключением стойкого запаха краски. - Что я сделала, что ты так сильно ненавидишь

меня?

Тишина. Испарина выступила на лбу журналиста, пока он продолжал бороться.

- Поговори с ней, мальчик, - голос Сэма понизился, неся в себе тихую угрозу. -

Или я заставлю тебя кричать.

Дуэйн уставился на Сэма, как мышь на ястреба. Через минуту ему удалось

оторвать свой взгляд, и он сказал Линде: - Почему? Мы трахались, и это было хорошо,

но потом ты меня бросила и стала посещать какой-то грязный клуб. Ты - шлюха.

- Следи за своим языком, мальчик, - когда Сэм сжал в кулак его волосы и дернул,

Дуэйн взвизгнул, как девчонка. Его щека была прижата ботинком, и он уставился на

нее одним карим глазом.

- Ты писал гадости на моем доме, потому что я не хочу с тобой встречаться? -

Это бессмысленно. Дуэйн был не настолько энергичен, поэтому и работал на

небольшую газету "Туманные Берега"... хотя он всегда говорил о том, чтобы взять

перерыв и написать несколько выигрышных статей.

О, небеса, вот, что это было. Ярость вспыхнула внутри нее.

- Ты просто хотел больше грязных историй. И граффити поддерживали сплетни. -

Она услышала какие-то звуки, но не смогла отпустить свой гнев.

- Как будто кто-то поверит тебе, - пробормотал Дуэйн. - Ты - шлюха. И все об

этом знают. Никто в этом городе не поверит тебе.

- Ты написал эту хрень на ее доме, чтобы заполучить чертову историю? - голос

Сэма становился все более яростным.

- Черт, да. Секс-рабыня? Каждый читает это дерьмо, - Дуэйн ухмыльнулся. -

Жаль, что ты не можешь все это нахрен доказать.

- Я думаю, этот прием сработает в суде, - сказал мужчина.

Голова Линды дернулась вверх. Офицер Джо Блаунт стоял в тени. Другой

мужчина, в униформе полицейского, быстро шел по дорожке к ее дому.

Сэм кивнул мужчине.

- Я поймал его с поличным. Баллончики с краской лежат рядом. Скорее всего, на

них его отпечатки пальцев. Вы можете сравнить следы, оставленные на земле, с

подошвой его ботинок.

- Уорд, займешься сбором доказательств? - офицер Блаунт посмотрел на Сэма: -

Я бы хотел, чтобы вы пришли в отделение и написали заявление.

- Без проблем, - Сэм кивнул в сторону Линды. - Она только проснулась, когда я

постучал в дверь.

Джо одарил ее сочувственной улыбкой. А седой полицейский обратился к ней:

- Вы будете выдвигать обвинения, не так ли?

- Буду, - твердо ответила она, игнорируя бессвязный протест Дуэйна.

- Я загляну к вам позже утром. Нет необходимости всем отказываться от сна.

190

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Наконец, понимая, что его жизнь сливалась в канализацию, Дуэйн снова начал

борьбу.

- Эй, мне нужен адвокат. Я хочу...

- Всему свое время, - Джо наклонился и провел пальцем по гладкой кривой

серебряных наручников на Дуэйне. Затем взглянул на Сэма.

- Хорошие наручники у тебя, дружище.

Сэм молча передал ему ключи.

После того как он открыл замок на наручниках, Джо вытащил лист бумами из

кармана и стал зачитывать обвиняемому официальные права.

- Вы имеете право...

Линда повернулась к Сэму. Он охранял ее. Он заботился о ней.

- Спасибо тебе, - она сделала шаг к нему. - Сэм...

Он покачал головой и отступил от нее.

- Нет. Тебе будет лучше без меня, - его взгляд был ледяным, лицо холодным. -

Всего наилучшего, Линда, – и он зашагал по дорожке, удаляясь от дома.

Забрав ее сердце с собой.

Глава 22

«Я не нуждаюсь в нем. Не нуждаюсь». На рассвете Линда, склонив голову,

наигрывала мелодию в миноре. Раньше она пыталась играть беззаботные песни, но

сейчас ее гитара хотела плакать.

В воздухе распространился запах фрезий, напоминая ей о свадьбе Джессики и Z.

Они выглядели такими счастливыми вместе. Она готова поспорить, что Z говорил с

Джессикой, делился своими чувствами. И своим прошлым.

Сэм не делал этого. Но почему?

Может быть, по той причине, что она имеет недостаточно большое значение в

его жизни.

Почему она все еще думает об этом? Линда покачала головой. Она не понимала,

что произошло, и что она сделала не так. Но он был именно тем, кто не объяснил ей,

что случилось. Их отношения - если это, то чем они были - закончились. Он сам так

сказал.

Линда нахмурилась. Она просто смотрела на то, как он уходил от нее.

Возможно, она могла бы с ним поспорить, но его холодный взгляд просто

парализовал ее. Это было слишком похоже на то, как на нее смотрели рабовладельцы.

После того как с ней обращались словно с животным, пустым местом, не

заслуживающим ответа, она не смогла сказать ему на его слова. Ее пальцы сжались,

превращая аккорд "до-минор" в уродство. Прижав рукой струны, она приглушила

звучание гитары.

Это было то, что торговцы людьми попытались сделать с ней. Лишив ее

возможности говорить, словно ее голос не должен быть услышан в этом мире.

Но у них не вышло. Нет, она была здесь, в своем собственном доме, наблюдая за

тем, как за окнами, в чарующем воздухе, в предрассветном небе исчезают звезды.

Тем не менее, они изменили ее, сделали уязвимой. Ее дыхание сбилось на

мгновение, когда она вспомнила жесткое, обветренное лицо Сэма, его сильные руки,

тяжелый взгляд, когда он собирался взять ее. Он был таким суровым, но его глаза

оказались неожиданно светлыми, с закравшимся в них весельем.

На мгновение ей захотелось, чтобы он со всем этим оказался внутри нее.

191

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Она покачала головой и сменила песню. Если ее гитара хотела плакать, то она

должна позволить ей это. Опыт прошлых лет показал ей, что гитара всегда говорила

правду – показывала истину в ее сердце. Ее пальцы скользнули в печальный ритм

мелодии Джоан Баэз «Алмазы и ржавчина».

- Да, Сэм, я действительно любила тебя… о, так нежно, - прошептала она. « Но

ты не любил меня».

Это больно, Боже, как же больно. Ее грудь ощущалась мучительно пустой,

словно зияющая пустотой могила. Первая слеза скользнула по щеке и упала на гитару,

издав постукивающий звук. За ней последовала еще одна.

* * *

Когда Линда вошла в кафе, сидящие в зале заметно притихли. Их пристальное

внимание, сосредоточенное на ней, ощущалось, словно наждачная бумага, грубо

скользящая по коже. Сью-Энн, женщина из церкви, которая всегда вела себя так,

будто у Линды вши, сидела рядом с Пэтси, продавщицей из места, расположенного на

два магазина дальше от ее, и стильной женщиной средних лет.

Тело Линды окоченело, словно ее поместили в морозильную камеру. Пэтси была