Но его остановил голос, прорвавшийся сквозь стену страха и бьющий по ушам стук сердца:
— А-ну стой-ка, Вел! Что за дела? Похищаешь ее душу прямо сейчас, до Финала? — резонно заметил индус, тень которого я увидела в светящемся проеме двери.
— Уйди, Сиддхартха, не мешай мне. — Глаза моего ненавистника сверкали сердитым блеском — Вел не поворачивался к окликающему его Игроку.
— Так, — протянул Солнце, делая шаг к нам, — кажется, кто-то что-то скрывает от своего Хозяина…
— Что еще скрывает? — Чародей повернулся ко мне в профиль, и я увидела, как гневно вздернулась его бровь.
Игрок усмехнулся, пожимая плечами.
— О том, что душа нужна в расплату Владыке. Но зачем она тебе?
И это спасло меня — Велдон разжал мои руки.
— Эта смертная просто разозлила меня — не сдержался.
— Будь терпеливым, Вел. Ты же хороший волшебник, не так ли?
Теперь я видела тень Рея, медленно уходящего из комнаты.
— Отведи ее в гостиную.
Все закончилось, и я понимала, что все еще дышу.
Чувствуя боль в сердце и на коже, подошла к фокуснику. Я стояла перед своим другом, как маленькая девочка, которую сильно отругали и поставили в угол. Но это больше, чем наказание.
Я ослабла и просто упала в объятия мужчины. Из меня вырывались горькие всхлипы, которым я не позволяла перерасти в рыдания, но смело давала выход слезам, от которых оставалось влажное пятно на ткани мужского сюртука.
Руки индуса, в отличие от рук чародея, грели меня и заставляли успокоиться.
Они давали исцеление и дружескую опору.
— Испугалась, дорогая? — улыбаясь и проглаживая меня по волосам, спросил Солнце, когда я подняла на него взгляд.
Но не продержалась даже несколько секунд, и слезы полились из глаз с новой с силой; я прятала их, прижимаясь лицом к груди фокусника и не стыдясь перед ним, что, взрослая, еще не разучилась выплескивать наружу свою боль.
Вылив из себя слезами все, что терзало лезвием внутри, я наконец вернулась к реальности.
— Солнце… Пойдем за Греллем.
— Сожалею, милая, но он уже в клетке.
Губы раскрылись, выпуская прерывчатый выдох.
Грелль
Я сидел, прислонившись к холодным прутьям клетки и опустив голову на колени. Закрытое пространство взяло свое и потому не получалось выбраться.
Безумство закончилось несколько минут назад, и все образы, мир, в который мгновенно переносилось мое сознание, ушли в прошлое, но не отпускали, держась за сердце стальными клешнями.
Мне никогда не было просто.
Тишина и замкнутость опустошали изнутри мое испещренное шрамами ретивое. Я тяготился ими, ощущая, как боль расползается в голове, бьет без остановки и заставляет терпеть эти мучения до тех пор, пока окончательно не стихнет.
Все вокруг выглядело так, словно я находился в зоне отчуждения.
Корящий за все других, но не себя.
— Вах, кого я вижу! Пять лет как не виделись! Хорошо в клетке, Сатклифф?
Мой удивленный взгляд медленно сместился с колен на противоположную сторону клетки, но я понял, что сильно знакомый голос доносится сзади. Обернувшись, ошеломленно уставился на проникшего сюда жнеца, который навсегда запомнился мне тороватым всех отношениях.
— Рональд? Что… что ты тут делаешь?
Скептически изогнув бровь, диспетчер скривил губы в добродушной усмешке и припустил очки, придерживая за оправу двумя пальцами.
— Не поверишь — работаю. Тут просто одну девушку убивать собрались. Собирались. Ложный вызов. — Рональд досадливо почесал затылок. — Блин, накрылась пленочка…
Пальцы перестали крепко держать прутья, просто разжались и медленно поползли по железкам вниз.
— Так он не сделал с ней ничего. — Прижимая ладонь к груди, я глубоко вздохнул. — О Господи…
— А ты ее знаешь? — Рональд, чей облик портила полосками разделявшая нас вертикальная решетка, удивился не меньше.
— Это не важно. Пока меня не было в Департаменте, что там у вас? Что изменилось?
— Ну чего говорить? По сравнению с нами, у тебя тут, вижу, все намного интереснее. Я до сих пор не могу понять, почему ты перестал ходить в женских костюмах? Ты ж вроде как…
— Это было всего лишь игрой. Притворством…
Задумавшись над моими словами, шинигами затем поднял на меня взгляд, всем видом показывая свое недоумение.
— А чего ради, Сатклифф?
— Долго объяснять, Рон, но факт в том, что я был не таким, каким меня видели много лет.
— А чего ты тогда тут сидишь?
— Из-за безумства.
— А, из-за этой мелочи…
— Мелочи, говоришь? Да я из-за этой, как ты говоришь, мелочи уже пять лет сам не свой.
Рональд прыснул со смеху, будто я сделал что-то невразумительное и этим самым помог сотруднику лишний раз улыбнуться.
— Что, шалунишка, напортачил?
— Ну не больше, чем ты, — на моих губах наконец мелькнула тень улыбки.
— Да, я такой, это правда. А насчет Департамента… — его голос сделался серьезным. — Всё как обычно, за исключением того, что Уильяму тогда пришлось исключить тебя из диспетчеров. Он искал тебя, обращался во все Департаменты, но тебя нигде не могли найти. Уильям все еще надеется, что ты вернешься.
— Я не знаю, смогу ли. Наверное, не вернусь.
— Пф, неужели забыл, как избавляются от безумства? Дело-то былое. Тогда я только пришел в Академию. Я еще тогда был не очень симпатичный и больше килограмм на двадцать. От однокурсников я слышал, что закрытой вечеринке вы решили тайком сбежать из Академии, и вам это удалось.
— Да, были времена…
— Когда вы оказались в людском мире, одной из ваших тусовщиц стало плохо и с ней стала такая же фигня происходить.
— Да, помню… Тогда мы нашли в библиотеке одну книгу, чтобы предотвратить эту болезнь… Рональд, в моей квартире была эта книга.
— Я понимаю твои намеки, дружище, но там сигнализация в каждой квартире. Погоди, — вдруг сказал Рональд, вызвав мой взгляд, который тут же пересекся с его, но лишь потом я заметил связку ключей в поднятой руке на уровне полного хитрости лица, — кажется, у меня есть интересная идея…
Не переставая удивляться этому жнецу, я улыбнулся сам и сощурился.
— Вот кто у нас истинный шалунишка.
— А то, Грелль! — воскликнул диспетчер, покрутив на пальце связку ключей и мгновенно отделив нужный от остальных.
Юлия
— Смотри, мы сделаем такой фокус. — Рука фокусника загадочным образом образовала комок света на зеркалом: оно отразило эти лучи. Улыбаясь, Солнце отвел ладонь в сторону. — Голограмма — отличная штука.
— Она сработает? — перехватила я его добрый взгляд.
— Конечно, я сам пробовал. Просто вселяем тебя в зеркало, ты делаешь там разнообразные движения и говоришь, а потом все это мое зеркало будет отражать в увеличенном виде, как настоящее. Знаешь, Джулия, а еще интересно то, что в Финале принимают участие еще две Игры. Одна из России и другая из Штатов, ну и наша.
— А откуда такие подробности?
— От Гробовщика. Велдон лично с ним виделся. Такая информация доступна только ему.
Солнце продолжал колдовать над зеркалом, сжимая его в своей руке.
Я повернулась к Игроку, вспомнив имя во вспышке вернувшихся кадров.
— Гробовщик? Тот самый?
Грелль
— Ты уверен, что она у тебя здесь? — прижимаясь затылком к стене, засомневался Рональд, наблюдающий за моими поисками. — А вдруг ты забыл, что выбросил?
— Подожди немного, я точно знаю, что она здесь.
Запыленные книги долго сыпались на пол, пока одна из них, ощущаясь мягким переплетом под пальцами, не оказалось той самой, которую я так и не вернул в библиотеку.
— Вот она.
— То есть теперь ты можешь прямо сейчас дуть в эту пещеру.
— Не сейчас. Позже.
— Когда позже? Такой шанс, а ты — позже?! Да ты точно сумасшедший!
— Я им был пять лет, мне не привыкать. Но ведь безумцы всех умней. — Я распахнул перед собой шкаф и обернулся к шинигами. — Сейчас я тебе докажу это.
Приподняв подол платья, я влез ногами в туфли и разжал держащую ткань пальцы.
