– И?

– Шишкин будет в шоке.

– Подожди. Что конкретно ты затеяла?

Тут Евгения замолчала и широко улыбнулась. Он знала, что Кауру будет просить утолить её любопытство.

– У тебя совесть есть?

– Что? – расхохоталась девушка. – Совесть? А главное, – кто мне это говорит? Ой, скажи кому – не поверят.

– Совести у тебя нет, – констатировала воительница. – Нет, ты будешь колоться или нет?

– Бизнесмен заикнулся, что желает увидеть город цветущим и тонущим в растениях. Так и быть… кхе... «просьба» будет выполнена на пятьдесят процентов.

– Это одолжение? Офигеть!

– Ты просто обязана пойти с нами, дабы узреть его ошарашенный взгляд.

– Конечно, пойду! А ты думала, я здесь буду сидеть? А вот фигушки!

– Вот и славно. Осталось дождаться его. Там-то он даст поручение. Зря он сюда меня притащил, ох, зря!

– Слушай, а ты не задумывалась о карьере тёмного воина? – спросила Кауру.

– Нет, – покачала головой Евгения. – Мне и духом леса ничего так живётся.

– Ну и зря. Могли бы вместе сеять ужас в сердцах не только людей, паладинов, но и тёмных.

– Чего это тебя потянуло на тёмных?

– Да ты что! Знаешь, как интересно издеваться над ними!

Вошёл Пётр Васильевич Шишкин. Он был зол. Кауру вообще должна прилагать все усилия, чтобы город был его, а она вообще не чешется.

– Ты вообще делом не занята! – набросился бизнесмен на воительницу.

– Я-то занята, но что-то я от тебя не могу дождаться шагов. Думаешь, что я щёлкну пальцами, и весь город будет у твоих ног? Смешной такой. Чтобы произошло сие знаменательное событие, необходимо палец о палец ударить. А будешь на меня печенье крошить, душу твою сейчас заберу.

– Не сможешь. Договор ещё не выполнила.

Лесной дух выпустила плети. Те опрометью бросились к бизнесмену. Кауру едва успела их перехватить. Пётр тяжело дышал, ведь плети были перехвачены в паре сантиметрах от его груди.

– Не надо, Евгения, – покачала она головой. – Он мне самой нужен. Будь хорошим духом.

Славина переводила взгляд с Шишкина на Кауру и обратно. Плети ушли в предплечье. Бизнесмен надменно ухмыльнулся.

– Как ты вообще согласился на это? – спросила Евгения у него. – У Кауру на лбу написано, что она вредная.

– А тебя это вообще не должно волновать! – рявкнул он.

– Как это? Должно! А всё потому, что я теперь в твоей банде.

– Это не надолго. Как только ты выполнишь мой приказ, я тебя убью!

– Это чем?

– Огнём!

Девушки засмеялись.

– Открою тебе страшную тайну, Петя, – задушевным голосом начала воительница. – Духа стихий нельзя убить простыми подручными средствами. Обычный бытовой огонь не страшен для неё, а вот если на неё будет покушаться дух огня или скинут в жерло вулкана, то тут будет эффект. Но насчёт последнего неуверенна, ибо ни разу ничего подобного не видела и не слышала.

Бизнесмен глянул на Славину. Та подтвердила слова воительницы кивком.

– В твои обязанности входит усмирять сверхсуществ! – напомнил Шишкин Кауру.

– Я то помню. Вот если сорвётся с места и вцепится руками за шею, тогда буду оттаскивать. А так, даже утруждаться не буду.

– Вообще-то, она пыталась чем-то отвратительным до меня достать!

– Желательно зубками, – проворковал медальон. – Так надёжнее.

– Это ещё кто?

– Где? – прикинулась веником в сарае Славина.

– Да не обращай ты внимания! – отмахнулась Кауру. – У Евгеши часто просыпается внутренний голос. Только вот слышат порой все. Что-то вроде раздвоения личности. А что ты так смотришь? Я тебе не говорила? По ней ужо давно плачет войцешековская психбольница.

Евгения смотрела на тёмную воительницу с открытым ртом. Та, увидав её выражение лица, залилась хохотом.

– Слушай, Кауру! – обратилась к ней лесной дух. – Как кто-то узнал, что ты будешь просто прекрасной тёмной воительницей?

– Тут всё до безобразия просто! Пришёл ко мне один тип и сказал: «Мать, ты как хочешь, но быть тебе тёмной воительницей!»

– Да, ладно!

– Ага. Пока я стояла, вытаращив на него глаза, он быстренько надел крылья и вручил жезл и патетично так произнёс: «Не, ну а что? Весьма неплохо выглядишь! Первое время будешь ошарашенная ходить, а там привыкнешь!» Потом испарился. Знаешь, кто это был? Сам Кесел! Этот чёрноволосый тип потом долго улыбался, когда видел меня или вызывал, дабы дать мне задание.

– Взяла бы, да отказалась.

– От титула тёмной воительницы? – опешила Кауру. – Ага, разбежалась! Порой ТАКИЕ вещи открываются, что потом два дня глаза на выкате. Знаешь, как интересно!

– Так! Хватит горланить! – рявкнул бизнесмен. – Быстро собрала всё и на выход!

Как это часто бывает, злой гений решает, что лучше свою пакость начать с администрации города. Здание большое, вместительное. Нужно же начудить так, чтобы всем было хорошо. Вот и потребовал Пётр Васильевич от лесного духа полной изоляции господ чиновников от внешнего мира. Зачем? А просто так.

Поразмыслив над указаниями господина Шишкина, Славина принялась выливать из пробирки зелёную жидкость. Растения и цветы мгновенно выскакивали из земли и сразу же старались повернуться к солнцу. Итог был таков: здание администрации цвело. По фасаду вились клематисы, плетистые розы, глицинии и ипомеи. Перед зданием выросли клумбы с редкими цветами.

До Кауру дошло раньше Шишкина. Воительница схватилась за живот и прислонилась спиной к выросшему дереву. Она видела красоту здания. Бизнесмен думал, что так всё задумано. Кто знает, что у лесного духа на уме?

А когда Евгения закончила своё творенье и заявила, что всё сделано и ждёт дальнейших указаний, Пётр Васильевич покраснел от злости. Он кричал на Славину, а Кауру ещё сильнее хохотала.

– Всё? – спросила Евгения.

– Нет!

И понеслось всё по новой. Дух леса не воспринимала его слова всерьёз. Вот ещё чего не хватало!

– А теперь?

– НЕТ! Я что приказал сделать?!

– Дык, а я что сделала?

У Петра Васильевича открылось второе дыхание.

– Кауру, а он всегда такой? – спросила Евгения.

– Обычно тихий и спокойный, но что-то разнесло его у здания администрации. Ты его сильно задела.

С позором господин Шишкин ушёл, забрав девушек. Так как наказать он сам лично не может лесного духа, то приказал это сделать Кауру.

– А что ты хочешь? – заинтересовалась тёмная воительница.

Тот что-то шепнул ей на ухо, а воительница округлила глаза и воскликнула:

– Слушай, я хоть и порождение тьмы, но такое мне даже Кесел не простит!

– Делай! – рявкнул он.

– И что он хочет? – прищурилась Славина.

– Подвесить тебя на ноги над огнём где-нибудь в Тартаре.

– Фью! Всего-то?

– Ага! Мне потом Кесел не простит. Ты же висеть спокойно не будешь, так? Так. Проснётся желание высвободиться и освежить антураж. А ты была в Тартаре?

– Нет, а вот в Эдеме была. Мне там понравилось. В Тартаре говоришь классно? Сводишь?

– Хм, а пустят? Только ты это, зелень держи при себе.

– Я не понял! – процедил Шишкин. – Меня что, нет?! Обе замолкли! А ты Кауру выполняй мой приказ!

Дверь с грохотом закрылась.

– А как же посмотреть на сие представление? – удивилась Евгения.

– Знать, доверяет мне. Хочешь, накажу?

– Как хочешь.

– И ты даже не спросишь, почему я позволяю так с собой разговаривать? – удивилась Кауру.

– А зачем? Значит тебе так нужно.

– Можно итак сказать. Пусть повыпендривается. Ладно, я пойду до него докопаюсь, а ты отдыхай. Эта заноза ещё чего-нибудь учудит.

– А как же доказательства?

– О наказании? О, поверь! И не из таких ситуаций выпутывалась.

* * *

Дома Аня была одна. Она была зла, и на любовника, и на Святослава. На первого, потому что тот пришёл к ней не во время, а на второго, потому что не простил её. Да, она виновата, но надо было как-то развлекаться, пока он был в отпуске. Извинения Святослав принял, но всё равно расстался с Аней. Так будет лучше.