Мэтт разделил с ним остатки провизии, и некоторое время они хрустели молча, сидя в разных углах пещеры.

— И все-таки я не пойму, — разговор начал обычно молчаливый капитан. – Зачем ты здесь, на границе миров? Ты маг с рангом, мог бы служить в самом центре!

Снэйки пожал плечами:

— Я хочу помочь королевству. А тут достаточно сложная ситуация.

— И это все? – взгляд ледяных глаз пронзил его насквозь.

— Нет, — признался бывший палач. – Еще я хочу получить второе имя.

Капитан прислушался внимательнее, ища подвох, но не нашел. Неужели Рэд имел такую черту как тщеславие? Айс не мог в это поверить.

— Большая цель, — признал командир базы. – К ней можно идти всю жизнь.

Снэйки кивнул, вгрызаясь в бутерброд. Свое второе имя он получил, когда ему не было даже двадцати, так что капитан мог бы сэкономить время на лекции. Но вслух, разумеется, ничего не сказал. А вместо этого задал другой вопрос:

— Что будет с Эдом и Заком?

— Я отклонил их просьбы об отставке, — бросил на него быстрый взгляд командир базы. – Они останутся на базе. Разумеется, надеюсь, впредь они будут вести себя в рамках приличия.

Мэтт довольно улыбнулся. Хоть что-то начало улучшаться в этом мире.

— Но это абсолютно не повод для повторения, — почему-то, сам не зная почему, добавил Айс. – Надеюсь, ты не собираешься искать себе на базе такого же дружка?

В его голосе сквозила такая злая ирония, что Снэйки разозлено вздернул нос.

— А что, если и так? – усмехнулся он.

Капитан обреченно покачал головой.

— Похоже, неделя в карцере так ничему тебя и не научила, — вздохнул он.

Снэйки удивленно поднял брови.

— А должна была? – спросил он. – Я думал, что тут дело в проявлении излишнего насилия… ты же не посадил меня из-за одного невинного поцелуя?

— Конечно, нет, — быстро отрезал капитан, пытаясь отогнать жар от начинающих краснеть щек.

Но вот две недели на кухне он добавил исключительно из-за этого.

— Хотя, следовало бы, — с вызовом в голосе встретил командир базы взгляд Снэйки. – Оскорбление старшего офицера – тяжкое обвинение.

Бывший палач обреченно покачал головой.

— Ты так ничего и не понял, — вздохнул он. – Вопрос был в том, чтобы показать, что поцелуи мужчины и женщины ничем не отличаются, что тут нечего осуждать. Откуда я знал, что у тебя нет опыта в таких делах?

— Это не твое дело, — отрезал Айс, чувствуя, что краснота щек становится угрожающей. — У меня не было на это времени, понятно? Была война, и я…

— Кодекс воинов, — закончил за него Снэйки. – Вот что я скажу тебе, капитан. Воин должен быть воином, это так. Но воин, не познавший любви, всего лишь орудие без воли. Он не знает, ради чего сражается. Он сражается ради самой войны и, в конечном счете, бесполезно погибает, так и не поняв, зачем жил. Подумай об этом.

Губы его командира приоткрылись, пытаясь найти достойный ответ.

Как бы он хотел их коснуться, чтобы показать на деле, что значат эти слова! Снэйки сжал руки в кулаки. Нет… он не должен. Как бы не любил, он не должен ломать жизнь другому, заставлять чувствовать то, чего нет. Поэтому Рэд сделал единственное, что мог в этой ситуации: отвернулся и начал собирать остатки завтрака в котомку.

Поздним вечером того же дня два усталых путника, наконец, достигли ворот базы. У входа было непривычно тихо. Айс удивленно огляделся – охрана-то на месте? Неприятное ощущение возникло где-то в груди и стремительно охватило все его существо.

Мэтью, похоже, тоже решил, что что-то было не то, потому как его правая рука тотчас же забегала по рукояти ножа. Взгляд застыл на дальней части комплекса, там, где было здание больницы.

Капитан перевел взгляд в ту сторону и тихо выругался – вот где был весь народ – и, плюнув на все церемонии, сорвался на бег.

— Что случилось? – гаркнул он, расталкивая толпу рекрутов.

— Капитан! – раздались шепотки. Рекруты расступались перед командиром, будто бы увидев привидение. А Айс уже стремглав летел в сторону палат, понимая, что случилось что-то страшное.

Основная толпа оказалась у входа в одну из комнат. Там Эд оперировал самые сложные случаи. Капитан, прокляв сдавшие нервы, протянул уже руку, чтобы открыть дверь, и тут ее перехватили, буквально отдернув от ручки.

— Темноликие тебя подери! – проорал кто-то знакомый. – Так ты жив и невредим, сволочь ты такая!

Айс моргнул. Лишь у одного человека в этом мире хватило бы наглости накричать на него на глазах у всего войска и уйти безнаказанным.

— Конрад? – переспросил капитан, будто бы сомневаясь в увиденном.

Растрепанные волосы цвета воронова крыла, карие глаза, сейчас буквально метавшие молнии, полинялая форма – похоже, тот только что вернулся с патруля.

— Ублюдок! – крикнул он в лицо Айсу. – Не мог даже сдохнуть спокойно, чтобы он хоть жизнь положил не зря!

Комок подступил капитану под самое горло.

О ком ты? – выдавил из себя он хриплым голосом.

Конрад тем временем продолжал сыпать проклятьями.

О ком ты? – повторил Айс уже громче и, когда тот не ответил, схватил за ворот и, как следует, тряхнул.

Конрад застыл, словно приходя в себя. Губы его задрожали.

— Рик, — выдохнул он.

Теперь в горле был не просто комок, а будто бы из груди высосали весь воздух и оставили умирать.

Кто-то за его спиной витиевато выругался и рванул вперед. Широкая фигура Конрада прикрыла дверь раньше, чем Снэйки успел потянуть за ручку.

— А ты куда лезешь, мелочь? – рявкнул Конрад, меряя взглядом рекрута. Ниже его почти на голову, рыжеволосый, в форме рядового, пытался протиснуться в палату.

— Вот же наглые юнцы пошли, — пробормотал темноволосый, окончательно приходя в себя.

Рекрут не сказал на это ни слова, просто отодвинул опешившего Конрада, будто бы тот весил не больше котенка. Зеленые глаза на мгновение пронзили его, еще миг – и Мэтью открыл дверь. Конрад даже пошевелиться не успел.

Человек, находившийся в комнате, вздрогнул. Похоже, он стоял на пороге, собираясь открыть дверь, но Мэтт его опередил, и уставился на понурую фигуру Эда.

Эд? Что? – бросился к нему капитан.

Снэйки закусил губы. Ему не нужно было слышать слов, которые Шелли пытался выдавить из себя – слишком много раз за жизнь он повидал такое выражение лица.

— Мне… жаль… — выдавил из себя доктор.

Айс застыл на месте, не в силах больше сделать ни шага.

Мэтью рванулся в комнату, а за ним, ругаясь на ходу, побежал Конрад.

— Куда, мелкий?

Снэйки не ответил. Лишь быстро подошел к лежащему на столе, прошелся рукой, вокруг которой возникло золотистое свечение, вдоль его тела.

-Да я тебе сейчас! — Конрад попытался остановить его, но Айс устало махнул рукой:

— Позволь ему. Он маг.

Рэд задержал кисть еще на мгновение, а потом она упала безвольной плетью. Лицо бывшего палача превратилось в восковую маску без эмоций.

Ну? – голос капитана дрогнул.

Снэйки покачал головой.

— Прости. Я не умею воскрешать мертвых.

Айс подошел поближе к Рику и рухнул на соседний стул, зарываясь рукой в волосы, не отрывая глаз от белого, без единой кровинки, лица своего вице-капитана.

Все вон, — просто сказал он.

Конрад попытался что-то возразить, но ответом ему был нечеловеческий рык.

— Я сказал, вон! – рявкнул капитан.

Первым отреагировал Мэтью. Он поднялся, кивнул, и пошел прочь, не оборачиваясь. Слишком хорошо он понимал, что сейчас тот чувствует. Слишком много раз он сидел так, чувствуя, как его мир рушится. Достаточно, чтобы понять: в такие моменты любые слова будут лишними, просто… просто никто не должен это видеть.

— Пошли, — шепнул Снэйки, подтолкнув в спины Шелли и Конрада. Странно, но те повиновались. Уж слишком страшной была эта картина – ледяной бесчувственный капитан северной базы у кровати своего друга, из последних сил, кусая губы, сражавшийся с потоком слез.