— Необычны? – возмутился Мэтью. – Чем же, интересно? Как будто ты выбираешь того, кого любишь!

Капитан почувствовал, что начинает закипать.

— Ты избил целый отряд и еще пытаешься меня отчитывать? – рявкнул он. – Да вся база на ушах из-за этих двух идиотов! Я, конечно, понимаю: женщин нет, но если так приспичило – деревня не так далеко! Так нет, им надо было здесь все устроить… А тут военная база, а не публичный дом!

— Ты видел их вдвоем? – теперь уже Мэтт сорвался на крик. – Это не блажь, не сиюминутное желание, это любовь, капитан! Прекрати все опошлять!

Он вскочил со стула и направился в сторону собеседника, а в глазах его сверкали молнии. Командир вздрогнул.

— Что ты можешь говорить об этом, когда не понимаешь? – рявкнул рыжеволосый, делая еще один шаг. – Ты вообще любил когда-нибудь или не видишь ничего, кроме своего бесценного кодекса воинов?

Еще шаг. Сердце капитана забилось быстрее, предчувствуя опасность. В глазах рекрута блестело желание умертвить его, и на мгновение он почувствовал, что не уверен, что сможет выиграть в схватке, случись она.

— Да как ты вообще можешь сравнивать, — фыркнул Мэтью. – Тот, кто никогда не спал с мужчиной. Ты хоть целовался с кем-то, кроме своих шлюх?

Еще шаг – и спина капитана базы коснулась стены. Бежать было некуда, рыжеволосый поймал его. Руки Мэтта легли с обеих сторон от его головы, блокируя все пути к отступлению. Капитан сжался, приготавливаясь к прямому удару лба.

Которого не последовало. Вместо того горячие губы накрыли его собственные — и мир вокруг разлетелся на куски.

Странно, он готов был почувствовать отвращение, неприязнь, но, как не пытался, не мог найти в своей душе ничего подобного. Вместо этого будто бы теплая волна прокатилась по его груди. Капитан ощутил удивительную мягкость и нежность чужих губ, прикоснувшихся к его губам. Темноволосый воин пытался понять, осознать, что происходит, но не мог. Все потонуло в бездонной пучине чувств.

Поцелуй длился мгновение и вечность. Секунду спустя Мэтт, будто бы только осознав, что он делает, отодвинулся от него и отвернулся.

А капитан так и застыл у стены, пытаясь перевести дух. Еще с полминуты они стояли молча, а затем Мэтью нарушил тишину:

— Я ошибся. Слепого нельзя заставить видеть. Тот, кто никогда не любил, не в силах понять любовь, – он повернулся, кинул взгляд на оппонента и усмехнулся, продолжая:

— А тому, чьих губ касался лишь холодный ветер Нордмонда, не пристало судить любовь, какой бы она не была.

Командир базы отвернулся, закусив губы, в то время как Мэтью пытался придти в себя, осознать содеянное и – странное дело – подавить рвущийся из губ нервный смешок. Ну, ничего себе, что оказалось! А ведь, судя по реакции темноволосого воина, Снэйки своими словами попал прямо в яблочко!

— Неделя в карцере, Рэд, — услышал он ледяной голос и вздрогнул. Вот уж не думал Мэтью, что командир так быстро возьмет себя в руки. – И еще две недели на кухне выбьют из тебя всю дурь.

Далее послышались быстрые шаги и звук хлопнувшей двери.

Мэтт сполз на пол, беззвучно хохоча.

«А капитан крепкий орешек, — подумал он. – Похоже, у нас ничья».

Сидя в камере, я продолжал вспоминать этот поцелуй. Нелепый и неуклюжий, легкое прикосновение, длившееся короткий миг, дрожащие губы, в которых не было ни тени страсти…

Разные губы касались моих до того. Полные и тонкие, горячие и сухие. Я не чурался отношений на одну ночь: во время войны, когда другого шанса может просто не быть, целомудрие – последнее, о чем задумываешься. Но за всю свою жизнь я ни разу не прикоснулся к тому, кто никогда не целовался прежде. Я всячески избегал таких, как он. Они встречались в армии время от времени. Фанатики кодекса, воины пустоты, посвятившие всю свою жизнь битвам, считавшие любые чувства помехой, а радости плоти — слабостью.

Слишком чистые, слишком правильные для такого неправильного меня, поставившего чувства выше своего пути воина. Я считал, что не имею права ломать им жизнь, менять их, заставлять свернуть с дороги света. Но капитан… я сделал это с ним.

Рассказ Зака и слова капитана о борделе поселили во мне уверенность, что командир – не из их числа. Сотню темноликих мне в глотку, да если бы я только знал, что все не так, то никогда бы до него не дотронулся!

Всего лишь поцелуй… Небольшой камушек на пути воина, о который я заставил его споткнуться. Не трагедия, не катастрофа. Но почему тогда все мое существо считало иначе? Что в нем было такого, в этом поцелуе, что так мучило меня? Почему я не мог выкинуть из головы эти воспоминания?

========== Глава 10 ==========

Капитан медленно вздохнул, сосчитал до трех и выдохнул. Он стоял посредине тренировочного зала, пытаясь привести мысли в порядок, вот уже какой раз за последние три недели. Три недели – командир базы поверить не мог, что прошло уже так много времени. Три недели – они пролетели, как целая жизнь, и как один день.

Капитан сделал выпад, блок, на мгновение застыл на месте, и повторил кату снова.

Все постепенно возвращалось на круги своя. Эд и Зак, не сговариваясь, подали рапорты об отставке, и, еще раз поразмыслив, командир базы отклонил оба. Пусть сами вылезают из того, что натворили. А после дебоша, который учинил Рэд, стало как-то проще. Все сначала обсуждали их шепотком, будто бы боясь, что рыжеволосый рекрут выскочит из-за угла, а потом и вовсе перестали. Рэд…

Капитан помотал головой, развернулся и продолжил тренировку.

Долгие годы он возводил стену между собой и остальным миром. Кирпичик за кирпичиком, подкрепляемая постулатами кодекса воинов, каждый день стена становилась все толще и выше. Чувства и эмоции остались запертыми где-то за ней. Ему удалось – командир базы стал настоящим бойцом, нашел свой путь, призвание. Каким бы сложным не было сражение, каким тяжелым не был поединок, он всегда мог принять быстрое и четкое решение, без колебаний. Стена казалась ему абсолютом, главным столпом его существа, незыблемой основой, которую ничто не могло разрушить.

Но в тот день, когда в зал для тренировок впервые ступил рыжеволосый воин, когда капитан впервые схлестнулся в дуэли взглядами с пронзительными зелеными глазами, что-то изменилось. Тогда командир базы еще не понял, что произошло, но на самом деле это было первой трещиной в его защите. А потом появились они. Чувства. Интерес и любопытство, недоверие и гнев.

На базе жило много воинов. Разные характеры, разные взгляды на жизнь. Командир не мог похвастаться тем, что все его любили. Конфликты, время от времени, случались, но каждый раз разум его был чист от эмоций. Он легко мог выйти из любой ситуации, действовать с холодной головой. Но почему же с Рэдом так не получалось? Случайное слово, фраза, оброненная рекрутом, взгляд могли вызвать в душе капитана такой ураган эмоций, который переворачивал все его существо. Как и тогда.

Темноволосый воин остановился, задумчиво касаясь пальцами своих губ. И сейчас, спустя столько недель, этот поцелуй жег его изнутри. Что же Рэд сделал с ним? Что за заклятие применил?

«Нет», — командир базы сжал губы, снова вставая в боевую позицию. Путь воина – путь пустоты. Он должен избавиться от любого проявления эмоций, как от мусора, тянущего его к земле. Все, как в сражении: ослабишь защиту, и враг нанесет удар. Больше такого не повторится. Он найдет нужные кирпичики и укрепит стену, сделает ее еще лучше прежней. Рэд отбудет свое наказание, и снова станет одним из тысячи рекрутов базы, частью серой толпы воинов королевства. А он останется капитаном.

— Кэп! – приветственно улыбнулся Рик, стоящий на пороге.

— Вице-капитан, — капитан остановился на середине движения, и выпрямился. – Что нового?

— Ты дежуришь сегодня, — обрадовал его помощник.

Темноволосый нахмурился, а потом вспомнил: ну, конечно, сам же просил его поставить. И как он забыл? Все этот рыжеволосый рекрут со своими фокусами.

— Кто мой напарник? – поинтересовался капитан, накидывая рубашку.