Это был не он – с нею говорил какой-то ненавистный незнакомец, а не кто-то столь важный для неё.

- И теперь я во всём виновата! Да как ты можешь…

- О, - он глубоко вздохнул. – Говорить с тобой просто невозможно.

- Тогда и не пытайся! Ты ничего не исправишь, Магнус. Ты не можешь даже попытаться…

- Если Ник всё ещё жив…

- Это не имеет значения, - слёзы текли по её щекам. – Всё это показало, как сильно мы отличаемся. Ты – жестокий манипулятор, и это никогда не изменится.

- Да что ты говоришь, принцесса? Я могу сказать о тебе точно то же! Может, ты ждёшь кого-то, кто во время войны будет петь песни и собирать цветочки, но – это не я, увы. И не ты. Ты говорила, что любишь меня, вот только предпочла бы скорее отрезать себе язык, чем рассказать об этом отвратительном, грязном секретике своему наилучшему другу. Ведь богиня не может позволить Нику даже и думать, что её светлый лик пятнает что-то такое, как я – связь со мной! Ведь он бы возненавидел тебя за это, правда?

- Скорее всего, - она отчаянно пыталась не плакать, злилась за свою слабость, - да.

- Ты сама сейчас ответила. Ты выбираешь не меня – его.

- Что б я ни сказала… Он всё равно мёртв.

- Может быть, - он дёрнулся. – А Йонас? Знаешь, я видел, как ты вчера восседала у него на коленях и ворковала о любви.

- Что ты несёшь?! – она покраснела. – Йонас… Ты и мизинца его не стоишь! Да я бы предпочла быть с ним где угодно, лишь бы не делить постель с тобой! И никакое проклятье меня б не остановило!

- Будь ты проклята, Клейона, - в его глазах пылала ярость, а руки сжимались в кулаки.

- Давай, ну же! Давай! Ударь меня, как твой отец ударил когда-то мою мать, давай! Я вижу, как ты этого хочешь…

- Что? – он удивлённо уставился на свои руки, прежде чем разжать кулаки. – Я… Я бы тебя никогда не ударил.

- Я достаточно увидела, - теперь она уже шептала. – И теперь мне надо подумать, - она повернулась к лестнице.

- Клео… - голос Магнуса был хриплым и почти мёртвым. – Мы узнаем, что случилось с Ником. Обещаю.

- Я и так знаю, что с ним случилось.

- Я понимаю, это ужасно. И я иногда веду себя просто отвратительно, но ведь я люблю тебя! И это всё ещё так!

Её плечи напряглись, и она стояла, прямая и холодная.

- Любви слишком мало, чтобы всё исправить, - отозвалась она и, всё такая же равнодушная, двинулась вверх по лестнице, закрыла дверь в свою комнату и только тогда, обессиленная, сползла по стене.

Глава 22. Йонас. Пелсия

Йонасу пришлось покинуть деревушку, так и не найдя Ника. Их разделили повстанці. Толпа запаниковала, да и Крешийская стража…

Он так и не увидел сцену – зато заметил разгневанных пелсийцев и колдунью, которую они хотели умертвить.

- Ты можешь смотреть на меня всё с такой же ненавистью, если хочешь, - проронила Люция, когда они отошли достаточно далеко.

- О, благодарю, что разрешила.

- Ты меня ненавидишь. Но, тем не менее, ты спас мне жизнь.

- Скорее всего, я при этом спас жизнь как минимум дюжины пелсийцев, что немного недооценивают твои способности.

- А ты меня не недооцениваешь?

- Совершенно.

- Тогда очень рекомендую тебе сообщить мне, где ж мой отец, где брат – тогда жизнью в моей компании рисковать тебе больше не придётся.

Йонас знал, что она могла воплотить эту угрозу в жизнь, если б захотела. А ещё всё ещё содрогался от одной мысли о том, какой могучей была эта девушка и сколько разрушений она нанесла этому миру, за сколько смертей ответственна.

- И где бог огня? – поинтересовался он.

Она лишь изогнула брови. Йонас даже не мог сказать, удивлена ли она, или, может, просто понятия не имела, где Каян.

- Я ведь уже тебе сказала.

- И он отец твоего ребёнка?

- Ох… - Люция резко, нервно рассмеялась. – Конечно же, нет!

- В этом нет ничего смешного.

- Ну так не говори глупости, мятежник, и смеяться я не буду.

- Не вздумай останавливаться, - он чувствовал, что темп её замедлялся. – Я тебя потащить не смогу.

В ответ на его возмущение она и вовсе остановилась посреди леса, через который они шагали в город – там Йонас надеялся отыскать хоть какой-то транспорт.

- Отвечай: где мой брат и мой отец? Я знаю, что они всё ещё живы. Они просто не могли умереть!

- А если я отвечу, есть ли у меня гарантии, что я всё-таки не умру тут от твоей руки? – поинтересовался он.

- Совершенно.

- Отож. Именно поэтому я отведу тебя к ним сам.

- Так они живы! – выдохнула она.

- Может быть, - согласился Йонас.

- И почему я должна верить в то, что ты пытаешься мне помочь?

- Принцесса Люция, - он ткнул в неё пальцем, - я тебе помочь не пытаюсь! Я пытаюсь помощь Митике.

- О, как благородно, - закатила глаза она.

- Думай всё, что хочешь, мне всё равно. Ты не отвечаешь на мои вопросы, я не отвечаю на твои. И нам не так уж и долго идти – придётся тебе смириться с моим присутствием и моей ненавистью к тебе хотя бы на это время.

- О, не думаю, что это так. Должна открыть тебе один маленький секрет, мятежник: я недавно научилась кое-чему новому, так что могу заставить тебя рассказать мне правду… И чем больше ты будешь сопротивляться, тем больнее тебе будет.

- Подери тебя Родич! – Йонас, казалось, был куда более раздражённым, чем испуганным. – Ты всегда была такой дрянью, или это волшебство так тебя испортило?

- Честно? – её улыбка была холодной, будто лимерийские льды. – Да, это волшебство так испортило меня.

- Не могу поверить. Ты, как и вся твоя семейка, это чистое зло.

- И всё же, ты нам помогаешь. До сих пор, - Люция нахмурилась. – По крайней мере, ты сказал, что они в порядке, что они целы и невредимы после того, как всё это произошло.

- Невредимы? – он хмыкнул. – Ну, вот за это я б не ручался. У меня появилась наконец-то замечательная возможность ударить короля кинжалом в сердце, жаль только, что хватило его действия всего на минуту или две.

- Ты врёшь! – глаза её сверкали от ярости.

- Вот сюда, - он ударил себя кулаком в грудь. – Это была глубокая рана, и я даже провернул нож. Не могу и описать, как хорошо я чувствовал себя в то мгновение!

А после он внезапно оказался в воздухе, ударился спиной о ствол дерева, и дыхание будто бы вышибло из его лёгких. Люция бросилась к нему, и её пальцы с силой сжали его горло.

- Говори правду! Правду! – прорычала она. – Мой отец мёртв?

- Нет, - прохрипел он.

- Ты ударил его ножом в сердце, но он выжил?

- Именно.

- Как это возможно? Отвечай!

Но Йонас не мог отвести взгляд от её красивых, грозных глаз. Сколько б она теряла чары во время мятежа, сейчас они вернулись – если вообще когда-то отсутствовали. И она была куда сильнее, чем ему казалось.

- Магия… Понятия не имею. Не знаю. Он как-то продлевает собственную жизнь.

- Чья магия?

- Его… Матери, - Йонас был уверен, что чувствовал во рту привкус крови. Он задыхался, но магии воспротивиться не мог.

- Моя бабушка мертва, - нахмурилась она.

- Жива… Но я больше ничего не знаю, - он поморщился от боли. – Слушай, принцесса, сделаешь мне одно милое одолжение?

- Очень сомневаюсь, - она склонила голову набок.

- Отпусти меня, - Йонас прищурился, пытаясь направить в неё чары, как это было с Феликсом на корабле, но всё тщетно.

Она наконец-то разжала пальцы, и он рухнул на землю, будто бы оттолкнул её от себя.

Он закашлялся, но сумел подняться на ноги и теперь смотрел на неё сверху вниз. На губах расплывалась глупая улыбка – Оливия ошибалась, и Йонас смог, смог победить. Подтверждением этому был поражённый взгляд Люции.

- У тебя есть магия воздуха? Ты ведьмак? О, никогда не слышала о таком, как странно… Или, может быть, ты ссыльной Хранитель?

- Принцесса, не надо навешивать ярлыки, - он расстегнул несколько пуговиц своей рубахи, демонстрируя ей спираль на его груди. Та стала ярче, чем в последний раз, отливала золотом и напоминала больше метку Хранителей.