Она поднялась и тут же замерла, почувствовав какой-то шум на заднем дворе. Она подошла к окну и узрела Оливию в странной белой простыне, в той самой, которую каждый день стирала жена трактирщика, а может, просто в похожей. Конечно, подобный наряд не мог не удивить, и Клео выскользнула на улицу, надеясь, что хотя бы на вопрос о причинах подобных нарядов она ответ всё-таки сегодня получит, а не станет очередной жертвой странных речей девушки.

- Оливия! А Ник и Йонас с тобой? Где вас носило?

- О… - Оливия казалась крайне неуверенной. – Мне надо опять уйти, но я должна была тебя увидеть перед этим.

- И куда ж ты отправляешься?

- Мне пора домой… Йонас встретил свою судьбу, закончилось моё время.

- Прости, но… - Клео недоумённо покачала головой. – С какой судьбой повстречался Йонас? О чём ты вообще говоришь?

- Не я должна рассказывать об этом. Я и смотреть больше на него не могу, ведь так дико хочется вмешаться… Но сколько б я не желала этого, я не могу, это всё разрушит, - она нахмурилась. – Кажется, тебе просто смешно сейчас. Ведь ты и не ведаешь, кто я такая на самом деле.

- Ты Хранительница? О, ты, конечно же, говоришь об этом – этого я не знаю?

- Откуда? – взгляд Оливии был не просто шокированным, а ещё и возмущённым.

- Йонас рассказал, - рассмеялась Клео, не понимая, зачем так удивляться в мире, где каждый день случается что-то сумасшедшее. – Ведь он доверяет мне, в конце концов. Да и эту невероятную тайну я всё равно сохраню, куда уж – мне некому её доверить, чтобы она не расползлась потом по всему миру. Вот только… Прошу, скажи, что случилось! Ты столь грустна только потому, что вынуждена покинуть Йонаса?

- Нет, увы, но это не единственная причина. Я… Мы с Ником и Йонасом посетили деревушку, где сейчас императрица…

- Что? – Клео широко распахнула глаза. – Как… Как вы могли туда отправиться? Кто придумал такую глупость?!

- Принц Магнус угрожал Нику, - объяснила Оливия. – Твоей жизнью грозил, если Ник не отберёт Родичи у Ашура.

- Этого не может быть. Магнус бы такого никогда не сделал…

- Но сделал же. Ник иначе никогда не оставил бы тебя одну, - в изумрудных глазах Оливии вспыхнул гнев. – Во всём, что случилось, виноват принц… Я так легко потеряла Ника в толпе, когда Амару пытались убить – и увидела его за мгновение до того, как кто-то ударил его ножом. И… И мне кажется, это была лёгкая смерть.

Клео почувствовала, как по спине пробежался холодок.

- Что… Нет, не понимаю. Какой нож? О чём ты?

- Ник мёртв, - печально ответила Оливия. – Там умерли многие, и он – один из них. Мне пора покинуть Митику, а ты… Уходи. Уходи отсюда. Ты в опасности – особенно рядом с Магнусом. Отправить такого невинного мальчугана, бедного Ника на смерть! Нет, принцесса, всё это так неправильно. Мир выходит из-под контроля, и спасать его, наверное, слишком поздно. Мне так жаль… Но ты заслуживаешь знать правду. Знать о том, что всё давно уже полетело в Тёмные Земли, и выхода у нас не осталось…

Оливия отступила от Клео на несколько шагов, а лицо её исказила страдальческая гримаса.

- Будь счастлива, принцесса, - прошептала она. Её тёмная, идеальная кожа в один миг засверкала золотом перьев, она обратилась в ястреба и рванула в небеса. Клео смотрела на неё, чувствуя, что эта жуткая новость оставила её равнодушной даже к самой чудесной магии на свете. И только слёзы застилали взор, не позволяя до конца осознать, что же случилось.

Она не знала, сколько времени простояла в тишине, всматриваясь в безупречно яркое небо, прежде чем, пошатываясь, зашла в гостиницу. Колени её подогнулись до того, как она успела хотя бы приблизиться к стулу.

Всё тело дрожало, но слёз больше не было. Слишком много для того, чтобы она могла это выдержать. Слишком много невероятного, отвратительного в этом мире. Правдой это быть не могло – смерть Ника убьёт и её.

- С тобой всё в порядке? Что случилось? – прежде чем она поняла, что случилось, Клео почувствовала, как сильные руки заключили её в свои тёплые объятия. – У тебя болит что-то? – Магнус убрал с её лица золотистые локоны. – Клео, ответь мне!

Она едва-едва смогла заметить беспокойство в его тёмных карих глазах, его хмурые брови.

- Магнус… - она пыталась дышать, но каждый вдох казался резким и грубым.

- Да. Говори. Да говори же!

- Ты… Ты должен пообещать мне, что скажешь правду.

- Разумеется. Что тебе нужно знать?

- Ты грозил, что убьёшь меня, если Ник не отправится за Ашуром?

Сквозь его болезненное выражение лица проступила прохлада уже почти забытой ею маски.

- И он тебе это сказал? Когда он вернулся?

- Отвечай! Ты угрожал ему моей смертью?

- Кассиану, - его взгляд оставался невозмутимым против её предельной ярости, - нужна была мотивация. Я дал ему её.

- Да что ты говоришь…

- Я лишь сказал ему, что придётся исправить то, что он натворил, то, что…

Клео ударила его так сильно, что кожу ладони теперь жгло. Он прижал руку к левой щеке и ошеломлённо уставился на неё, а голос обратился в шипение:

- Ты смеешь…

- Он умер! – она сорвалась на крик, прежде чем он выдохнул хоть слово. – Ты сказал это – и он умер! Последний мой друг, последний дорогой мне человек умер, умер из-за тебя!

- Этого не может быть, - его лицо отражало удивление.

- Да что ты говоришь? Разве люди не умирают, когда оказываются рядом с тобой, рядом с твоей отвратительной семейкой? – она сжала руками свои волосы, будто бы надеясь их вырвать, ощутить физическую боль, на которой можно было сосредоточиться, с помощью которой можно было позабыть о том кошмаре, что нынче творился в её сердце.

- Кто тебе это сказал? – требовательно спросил Магнус.

- Оливия! Оливия приходила – но ты не сможешь запугать её, как обычно это делаешь, потому что её уже тут нет!

- Оливия… Да, конечно, Оливия с магией земли! Тебе!.. А ведь мы знаем о ней только то, что она союзница Йонаса, Йонаса, что ненавидит меня достаточно сильно, чтобы мечтать о моей смерти. И, как мне кажется, цель его с той поры ни капельки не изменилась.

- Зачем ей лгать мне? – её голос звучал, будто надломленный.

- Потому что люди лгут, чтобы получить желаемое.

- О да, конечно, ты знаешь.

- А ты нет? Милая моя принцесса, мне кажется, лгала ты куда больше, чем я, в сотни, тысячи раз… Да и, к тому же, вспомни об Ашуре – мы видели, как он умер, действительно умер, да ещё и своими глазами, а он жив! А Ника ты мёртвым не видела – только слышала слова. Словам доверять нельзя, даже если это слова родных – родная ли тебе Оливия?

- Вот так ты отвечаешь? – Клео всматривалась в черты его лица, осознавая, что едва-едва знала этого человека. – Я говорю, что убит человек, которого я считала братом – а ты говоришь мне о том, что я лжива? Лжива, когда во всём этом есть только твоя вина!

- Послушай, я ведь сказал…

- Ты никогда не берёшь на себя ответственность! Ни за одну смерть из десятков, что ты принёс, ни за одну! – она отчаянно пыталась оставаться спокойной, но печаль и гнев раскололи её на части. – Я пыталась видеть в тебе что-то хорошее, но ты всё время, всё время всё портил! Ну же, - её голос обратился в рык, - ну же, защити себя! Ведь Ник тебя ненавидел – а разве ты не желал его смерти? А может быть, ты и тут что-то придумаешь? Давай, давай!

- Да, мне было бы в сотни раз легче, если б этот чёртов камешек наконец-то пропал из нашей жизни. Но смерти – смерти я ему не желал, потому что он был тебе дорог, ты заботилась о нём.

- Заботилась? Я любила его! – она сорвалась на крик. – Любила! И если он мёртв, я…

- Ты – что? Потеряешь последний кусочек надежды? Свернёшься в клубок и умрёшь? О, прошу тебя… Ты так сильно желаешь остаться в живых, так много лжёшь и борешься, используешь всех – и меня в том числе, пока я могу ещё быть тебе полезным.

- Использую тебя? – ошеломлённо спросила она.

- Ты хочешь власти и магии, - Магнус казался практически равнодушным. – Ты тут, со мной, ты терпишь моего отца, потому что это даст тебе шанс добраться до того, что ты хочешь. А теперь пропали Родичи, особенно если учитывать то, что мы о них знаем – ну что мне ещё остаётся думать? Что ты останешься тут, со мной? На века? Я пытался сделать это для тебя, пытался вернуть тебе твою власть. А Ашуру почему-то важен Ник, хотя причин я не понимаю. Если кто-то мог заставить сумасшедшего крешийца остановиться, так это только твой друг. Друг, что призывал Тарана перерезать мне горло, вот и не забывай об этом, дорогая.