― А что не так? ― оскорбился Тобиас. ― По-твоему, я железный?

Он нахмурился и, бросив взгляд на жену, понял, что просто так пойти в отпуск не получится и что сейчас Эйлин наверняка не упустит случая поиграть в психолога.

― В том и дело, что нет, ― грустно вздохнула Эйлин.

Поведение Тобиаса сейчас казалось ей типичным примером переживания стресса, и хуже всего, что муж отчаянно отрицал свои эмоции, ухватившись за идею с усталостью.

― Тоб, ― сказала она, дотрагиваясь до его колена, ― тебе самому-то не кажется странным, что ты внезапно «выгорел» именно после случая с Шарлоттой?

― Наверное, этот случай стал последней каплей, ― раздраженно ответил Тобиас, откладывая рекламный буклет в сторону. ― Я пытаюсь устроить нам хороший отпуск, а в ответ получаю нотации и попытки залезть в мою голову! Спасибо, Эйлин, но если мне понадобится помощь психолога, я знаю, где тебя искать. А сейчас, пожалуйста, побудь моей женой и помоги мне решить, куда мы поедем в наш долгожданный отпуск: Мексика или Бразилия?

― Ни то, ни другое, ― фыркнула Эйлин. ― Как твоя жена, я бесконечно рада, что ты внезапно позволил себе уйти в отпуск. А как будущий психолог, Тобиас, я вижу, что у тебя большие проблемы. Ты теперь почти не спишь по ночам! И не делай вид, что это не так, пожалуйста. Будто я не слышу, как ты слоняешься по дому, подражая Кентервильскому приведению.

Тобиас закатил глаза и откинулся на спинку дивана, демонстративно показывая, что совершенно не согласен с женой.

― Я отказываюсь куда-либо ехать, пока ты не поговоришь со мной, ― закончила Эйлин и с надеждой посмотрела на Тобиаса.

― О чем? ― спросил он, скучающе глядя в потолок. ― Со мной все в порядке. С детьми все в порядке. С тобой тоже, надеюсь, все в порядке. О чем тут говорить?

― Судя по твоему раздраженному тону, о многом, ― спокойно ответила Эйлин. ― О чем ты подумал, когда не смог провести операцию?

― О том, что меня прокляли, ― пожал плечами Тобиас, не понимая, чего от него хотят. ― Я просто вспомнил, как упала Шарлотта, как чернела ее рука, а я просто сидел на стуле, раскрыв рот, и ничего не делал.

Тобиас поморщился. Он все еще винил себя за бездействие и, всякий раз смотря на дочь, мысленно просил у нее прощения.

― А дальше? ― мягко спросила Эйлин. Ей казалось, что проблема кроется именно в том, что Тобиас по-прежнему не простил себя за испуг. Желая поддержать его, Эйлин попыталась взять руку мужа в свою, но Тобиас в ответ на ее действие только опять поморщился и сцепил обе руки за головой.

― А дальше стало страшно, отвратительно, мерзко и захотелось оказаться где угодно, но не в операционной. Довольна? ― он раздраженно посмотрел на Эйлин. Глядя на ее спокойное и невозмутимое лицо, Тобиасу хотелось немедленно встать и уйти куда-нибудь подальше.

Чайка, влетевшая в открытое окно гостиной, немного отвлекла его внимание. Отцепив от лапки птицы утренний номер «Лос-Анджелес Таймс (мэджик)» местного аналога «Пророка», Тобиас быстро спрятался за разворотом газеты.

― Если ты надеешься, что газета тебя спасет, то это глупо, ― Эйлин выхватила газету у него из рук и внимательно посмотрела в глаза. ― Ты все еще винишь себя за бездействие. Может, хватит уже?

― Да, виню! ― взорвался Тобиас, которому эта беседа порядком надоела. ― Я не просто виню. Я чувствую себя глупым, ненужным магглом, не способным защитить собственного ребенка! Я чувствую себя безответственным идиотом, который не мог представить, что, владея бизнесом, нужно всегда думать на несколько шагов вперед! Что нужно уже прекращать верить всем и каждому!

― Тобиас, ты просто… ― начала Эйлин, но он ее уже не слушал. В гневе смахнув со столика рекламные брошюры, он вышел на улицу, не забыв с силой хлопнуть дверью.

― Давно я его таким не видел, ― пробормотал Северус, спускаясь по лестнице. Последние несколько минут он сидел на верхней ступени и слушал, что творится внизу. Слова отца были ему понятны, и в какой-то момент он даже ему посочувствовал. Со своей виной перед смертью Лили и Джеймса Поттеров Северус не справился до сих пор и очень сомневался, что вообще когда-либо сможет это сделать.

― Бывал бы дома чаще, видел бы и не такое, ― раздраженно парировала Эйлин, подбирая с пола разбросанные брошюры. ― Твой отец ― редкое сочетание холерика с меланхоликом, и к подобным вспышкам я привыкла и отношусь к ним, как к дождю за окном.

― А я тогда кто? ― спросил Северус, поднимая с пола и передавая ей несколько брошюр. ― Я помню, как ты зубрила эти типы личностей, но никогда не примерял их на себя.

― Ты сангвиник, ― задумавшись, произнесла Эйлин, ― во всяком случае этот тип в тебе преобладает. Ну и остальных понемногу, ― она улыбнулась, видя его замешательство. Взяв в руки газету, Эйлин собралась положить ее на столик к остальным, но кричащий заголовок на выпавшей из общих листов третьей странице заставил ее развернуть газету целиком.

― Как это может быть? ― с разочарованием пробормотала она, качая головой и читая статью. ― Неужели это простое совпадение? Посмотри, ― она протянула газету сыну.

«Союз распался. Таинственное исчезновение братьев Честер», ― прочитал Северус и подобно матери задался вопросом о том, что это не может быть простым совпадением.

― Может, они еще кому-то прислали такой «милый» подарок и им отомстили? ― задумчиво спросил он, глядя на растерянное лицо матери.

― Не знаю, ― грустно сказала она в ответ, ― но мне это не нравится. Я так надеялась, что они получат по заслугам, а теперь… Может, они просто сбежали?

― И развалили то, в чем был смысл их жизни? ― фыркнул Северус. ― Категорически не согласен. А этот ваш Макномара дал свои воспоминания? ― кстати вспомнил он и вопросительно посмотрел на маму.

― Нет, не дал. Сказал, что боится вытаскивать воспоминания из головы, ― поморщилась Эйлин. ― Не могу сказать, что я этим довольна. Его доводы смешны, и я сама могла бы провести эту легкую процедуру, но твой отец слишком уважает авторитет своего наставника, чтобы настаивать на чем-либо.

Северус в ответ только хмыкнул и обернулся на шум, доносящийся из заднего дворика. Через стеклянные двери легко можно было увидеть, как Тобиас со злостью пытается прибить скворечник к дереву. Деревянный домик то и дело норовил упасть, и Тобиас, чувствуя себя абсолютным неудачником, пнул его ногой. Прокатившись по дорожке, скворечник упал в бассейн и с брызгами пошел на дно.

― Теперь я знаю, от кого у меня желание все крушить, когда я зол, ― пробормотал Северус, наблюдая за отцом. ― А почему ты такая спокойная? Даже странно, учитывая, как ты любила покричать, когда я был ребенком.

― Люди меняются, ― оскорбилась Эйлин, почувствовав себя неловко. ― Всю свою злость я трачу во время занятий спортом. Очень помогает, знаешь ли. И кстати, ― вспомнила она, о чем хотела поговорить с сыном до его отъезда, ― пожалуйста, не разрешай сестре спать в твоей кровати. У нее есть собственная комната.

― Да ладно вам, ― отмахнулся Северус, ― не вижу ничего страшного.

― А я вижу, ― строго произнесла Эйлин, ― я вижу, как ей плохо, когда ты уезжаешь. Она слишком привязывается к тебе, и я не могу сказать, что радуюсь, когда Шарлотта ноет несколько недель кряду о том, как ей тяжело без брата. У нее есть своя комната, ― повторила Эйлин. ― Будь добр выполнить мою просьбу.

― Хорошо, ― кивнул Северус, чувствуя себя обиженным и смущенным одновременно. Он даже представить не мог, что Шарлотта может скучать по нему так сильно. Хотя, находясь в школе, он и сам очень скучал по сестре и родителям.

Решив подумать об этом позже, Северус продолжил читать статью про исчезновение братьев Честер. Автор уверенно писал о том, что Честеры не могли уехать в Тибет, и предлагал самые разнообразные версии их местопребывания. По мнению Северуса, все они были на редкость глупыми. Положив газету на журнальный столик и глядя, как отец, теперь уже при помощи магии, устраивает скворечник на дереве, он напряженно пытался понять, что же именно в этой истории с исчезновением кажется ему подозрительным.