А потом потоки сошлись, сцепились, как два зверя в смертельной схватке, взвыли разъяренными волками, ударили друг друга вспененной грудью. Вой и грохот поднялся из этого котла, нарастающий гул сотрясал утесы, казавшиеся не исполинскими могучими каменными глыбами, а песчинками, которые океан может уничтожить одним своим дыханием. Потоки воды с остервенением вгрызались друг в друга, белая пена взметнулась, долетев до самого утеса. В месте столкновения вода вздыбилась, будто из-под нее вот-вот должна была показаться гора, и Гермиона уже испугалась, что волна может нахлынуть прямо на утес. Но внезапно водяной вал замер, будто застыл и, продержавшись секунду в самой высокой точке, схлынул. Огромная масса воды ухнула вниз, потоки разошлись в противоположные стороны под собственным давлением, с сокрушительной силой ударяя в обступившие их скалы. Глазам предстало совершенно невозможное, ужасающее и величественное в своей мощи зрелище. На том месте, где только что разворачивалась битва потоков, распахнулся провал, бурлящая вода завернулась огромной воронкой, раскрылась исполинская пасть водоворота, изумляющего своими размерами. Глядя на его идеально гладкие стены, было сложно поверить, что они состоят из воды, а не черного мрамора. Гермиона раскрыла рот.

– А вот и Мальстрем! – прокричал Регулус.

Гермиона, наконец, оторвала взгляд от неимоверного зрелища и повернулась к нему, с трудом заставив себя вникнуть в смысл его слов.

Ветер нещадно трепал волосы Блэка, отбрасывая их со лба, он отчаянно щурился и улыбался обветренными губами. Вытянув из карманов пальто озябшие пальцы, он старательнее укутался в длиннющий черный вязанный шарф, который Сириус успел прикупить для него в Осло. Талия пошутила по этому поводу, что у ее мужа «обострение отцовского инстинкта».

– А где же Нурменгард? – прокричала с другой стороны Стелла, отплевываясь от собственных волос.

Внезапно перед ними из ниоткуда возник большой лифт. Дверцы медленно разъехались. Гермионе показалось, что Стелла употребила крепкое словечко по этому поводу.

– Внизу! – прокричал Регулус.

– Что?! – изумились Гермиона и Стелла.

Северус первым шагнул в лифт, за ним двинулись и остальные.

– В Нурменгард можно попасть дважды в сутки, когда здесь возникает Мальстрем! – громко уведомил Сириус. – А этот лифт, собственно, и носит громкое название «переправа».

Гермиона втиснулась в лифт одной из последних, вконец ошарашенная этим известием. Дверь позади нее с лязгом закрылась.

– До одиннадцати утра мы можем не ждать Риддла, – наверно, Сириус посчитал, будто его слова прозвучат оптимистично или ободряюще. Или он просто насмехался над общей тревогой – у самого-то нервы были железные, несмотря на всю вспыльчивость нрава.

– Ребята, знайте – я вас любила, – объявила Талия, не отставая от мужа в черном юморе.

– Да, – подхватил Сириус.

Резкий толчок – и Гермиона ощутила довольно неприятный рывок в сторону, затем лифт замер, и она стукнулась затылком о дверь.

– Это не было взаимно, – выдавил Северус, со всех сторон прижатый кем-нибудь.

– Мы висим над пропастью, – отозвался Сириус. – Время прощать и быть прощенным.

– Не волнуйся на этот счет, я увижусь со своей совестью ни минутой раньше, чем с праотцами, – ответил Северус.

– Главное – позитивный настрой, – насмешливо сообщила Гермионе Гиневра.

Они улыбнулись друг другу, а в следующий миг внутренности рвануло вверх. Теперь Гермиона точно знала, как чувствуют себя падающие в шахту лифта. В районе солнечного сплетения появилось неприятное чувство невесомости и, казалось, ноги вот-вот оторвутся от пола. Гермиона зажмурилась, борясь с подступающей паникой, а потом ощутила, как холодная ладонь крепко сжала ее пальцы. Она открыла глаза и взглянула на Регулуса. Он ободряюще подмигнул ей. В следующий миг чувство невесомости исчезло, и она довольно больно стукнулась пятками о пол. Дверь тут же с лязгом распахнулась и, не держи ее Регулус, она упала бы на спину.

– Момент истины – чей желудок окажется самым слабым, – выбираясь из кабины, сказал Сириус.

Они оказались в кромешной тьме.

– Мы под землей? – прошептала Стелла.

– И под толщей воды, – ответила Талия.

– Томми Риддл, ты здесь? – замогильным голосом вопросил Сириус, зажигая кончик волшебной палочки.

– Предлагаю проголосовать за то, чтобы отрезать ему язык, – процедил Северус, тоже засвечивая палочку.

– И напоить тебя Увеселительным зельем, – осклабился Сириус.

– Заткнитесь! – вдруг бесцеремонно рявкнула Нарцисса, повыше поднимая волшебную палочку. – Здесь что-то не так. Нечто скверное.

Гермиона, поежившись, огляделась. Огни от палочек плясали по влажным стенам темного коридора. Где-то скапывала вода. Она крепче сжала руку Регулуса, радуясь, что он ее не отпустил.

– Надеюсь, она нас разводит, – опять не выдержал Сириус.

– СИРИУС! – дружно гаркнули все.

Кто-то выпустил большой световой шар, и он взмыл вверх, тут же стукнувшись о низкий потолок. Из-за этого толку от него почти не было – он только слепил глаза, но не освещал коридор. Тем не менее, его света хватило, чтобы увидеть надвигающуюся темную громаду, занявшую все пространство коридора.

– Мерлиновы кальсоны, что за хрень? – воскликнул Сириус.

Старшие принялись метать в непроглядную тучу заклятья, останавливающее действие волшебства – от самых элементарных до никогда Гермионой не слыханных ранее. Однако все было напрасно: туча жадно поглощала их, не замедляя темпа.

– Мерлин! – вскрикнула Тонкс.

Регулус почти до боли сжал пальцы Гермионы, а потом их накрыла тьма…

***

Антон Долохов довольно усмехнулся, когда незваные гости исчезли в черной дымке. Честное слово, он опасался, что Снейп догадается, как отменить эти чары. Но нет. Хе-хе. Антон прикоснулся волшебной палочкой к Метке, давая знать, что их потревожили.

– Разделяй и властвуй, – назидательно произнес он на русском, обращаясь к сопровождавшей его твари.

Зверюга его поняла – не оттого, что она знала русский, а потому что не понять Говорящего не мог ни один зверь на свете. Даже с такой уродской мордой.

– Давай вынюхивай, кто к нам ближе всего, – скомандовал Антон.

Тварь безропотно повиновалась. Антон подумал, что больше всего, разумеется, хочет пересечься с ручным оборотнем Блэка. Сивый рассказывал ему нечто интересное про эту собаку – про то, как он умеет сохранять рассудок. Антону стало любопытно, кто кого.

Тварь фыркнула и понеслась вперед, передвигаясь абсолютно бесшумно, несмотря на свои габариты. Антон двинулся следом. У него было достаточно преимуществ перед врагами – перед тем, как отправить его сюда, Темный Лорд вручил ему чертежи тюрьмы, и он знал все здешние ловушки, тайные ходы и смотровые окошки, позволяющие наблюдать, не обнаруживая себя. Эту компанию ждет много сюрпризов.

– Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету, – насмешливым тоном пропел Антон.

***

Темнота еще не успела рассеяться, когда Нарцисса с головой окунулась в воду. Поперхнувшись, она вынырнула на поверхность и, отплевываясь и судорожно вздыхая, огляделась по сторонам. Кто-то подхватил ее под руки и поставил на ноги – воды оказалось по пояс. Нарцисса оглянулась. Кроме нее и Уолдена рядом никого не было. Откуда-то сверху лился тусклый белесый свет, и по потолку скользили блики, отбрасываемые водой.

– Где… где Драко? – Нарцисса в панике огляделась еще раз и наткнулась взглядом на плывущий пергамент. – Карта! – вскрикнула она и подхватила пергамент, однако было уже поздно – чернила поплыли, и точки с именами замерли неподвижно. – Проклятье!

– Нарцисса, успокойся, – невозмутимо произнес Уолден. – Нас просто разбросало по разным концам лабиринта.

– Это меня не утешает, – проворчала Нарцисса, засвечивая палочку и рассматривая карту.

Точки больше не двигались, но она, по крайней мере, убедилась, что Драко не один – с ним были Кристиан Мальсибер и аврор Грюм. Она высушила карту, только сильней повредив, и, чертыхнувшись, принялась отыскивать остальных. Не так далеко от них находились ее кузены и мисс Снейп – правда, это зависело от того, какое направление движения они выберут. Всех остальных разбросало по дальним коридорам – Талия на пару с Гиневрой, Стелла с Северусом, Дора вдвоем с Люпином, а вот Блейз Забини остался совсем один.