Еще минута прошла в молчании.

– Ладно, – наконец, хлопнул в ладони Грюм. – Давайте, что ли, расходиться?

Уизли засуетились, Кингсли, который клевал носом, встрепенулся.

– Одно мгновение! – Талия поднялась, Сириус за ней.

Регулус вздохнул – ему меньше всего сейчас хотелось какого-либо афиширования. Неподходящее время.

– Мы решили соблюсти приличия, – сказал Сириус, сияя улыбкой. – А, главное, поразить воображение всех присутствующих, ибо… – этот комедиант сделал торжественную паузу. – Мы, Блэки, в неопределенном будущем намерены породниться со Снейпом.

Повисла гробовая тишина. Уизли пялились на Сириуса во все глаза. Регулус повернулся к Гермионе – она сползла на край стула и явно мечтала, чтобы под ней разверзлась яма, в которую удобно провалиться.

– О, ты сделал предложение Северусу? – иронично поинтересовался Кристиан Мальсибер.

Его дочь с любопытством взглянула на Гермиону, мисс Паркинсон округлила глаза, как плошки.

– И Северус согласился? – изобразил искреннее изумление Макнейр.

– Не будь здесь леди, – повторил Сириус реплику Тонкс.

Мальсибер и Макнейр с ехидными ухмылками покивали, затем дружно повернулись к Регулусу, сразу смекнув, в чем дело. Он вздохнул, поднялся и подал руку Гермионе. Она сидела совсем пунцовая.

– Миледи, – Регулус ободряюще улыбнулся ей.

Она протянула трясущуюся руку, отчего бриллиант на кольце так и искрил, и судорожно схватилась за его ладонь. Затем поднялась на нетвердых ногах.

– Думаю, все ясно без слов, – Сириус гордо выпятил грудь. – Отныне мистер Регулус Блэк и мисс Гермиона Снейп официально помолвлены.

Нарцисса зааплодировала первой, остальные по мере того, как выходили из ступора, присоединялись. Больше всех новость поразила младших Уизли, Гарри, который изумленно раскрыл рот, и мисс Паркинсон. Близнецы Уизли дружно присвистнули, Грюм, на этот раз незлобиво, крякнул:

– Змееныш, погляжу, шустрый во всем.

Регулус подумал, что что-то в том, как на них пялятся некоторые присутствующие, все-таки есть.

Гермиона смущенно улыбнулась уголками губ, когда леди Снейп задорно подмигнула ей. Как всегда, смущалась она очаровательно. «Моя невеста», – подумал Регулус и нашел эту фразу более чем приятной. Гермиона поймала его взгляд, ее улыбка стала шире и уверенней, а черные глазки счастливо заблестели. У него прямо отлегло от сердца, а то он уж было решил, что Гермиона смертельно обижена или испугана его предложением.

– И еще одно маленькое объявление, – вдруг сказала она и оглядела присутствующих. – Я так полагаю, в самом ближайшем будущем намечается свадьба…

Краем глаза Регулус заметил, как отчаянно жестикулирует Гиневра.

– … моих родителей, которые скромно умалчивают о своей помолвке, – безжалостно закончила Гермиона, сияя улыбкой.

Снейп, который продолжал сидеть с задумчивым видом, откинувшись на спинку стула, был застигнут врасплох, чего Регулусу никогда не доводилось видеть. Он растерянно моргнул и завертел головой по сторонам, ибо новость о свадьбе декана Слизерина вызвала бурю эмоций. Младшие Уизли, его ученики, затянули долгое «Ооооооо», Гарри, Стелла и Тонкс, хихикая, принялись с лукавинкой уверять, как они безмерно рады. Нарцисса восхищенно выдохнула и рассыпалась в поздравлениях наперебой с Андромедой, мисс Мальсибер, профессором МакГонагалл и миссис Уизли. Основная мысль дам сводилась к восклицанию «О, как чудесно».

– И ты молчал, друг? – вознегодовал Мальсибер, расплывшись в улыбке, а Макнейр дружески стукнул Снейпа в плечо.

Тот отправил им убийственные взгляды.

– Дамы, мы должны устроить девичник! – воскликнула Талия.

Гиневра не успела ничего возразить.

– Прелестная идея! – загорелась Нарцисса. – С морем пирожных и шампанского!

– И музыкой! – подхватила Стелла. – Пляски до утра!

– И никаких мужчин! – сурово добавила Нарцисса.

– Жестокие, – вздохнул Сириус.

Галдеж стоял невообразимый. Гермиона обогнула стол и склонилась между стульями родителей, что было с ее стороны довольно рискованно, потому что Снейп отнюдь не выглядел восторженным от всеобщего внимания.

– Поздравляю, – улыбнулась Гермиона и поцеловала в щеку сначала его, а затем Гиневру.

Регулус смотрел на нее, такую сияющую, теплую и открытую, и его согревала мысль, что эта трогательная девушка однажды станет хозяйкой его дома.

____________________________________________________________

* – да-да, мантия-невидимка принадлежала Певереллам, однако в этом фике, увы, Дары смерти отсутствуют, поэтому мантия – наследство великого Основателя.

========== 38. Немного о хорошей репутации ==========

Нарцисса в смятении шла по коридору Гриммового Логова. Пять лет. Как же так получилось? Она не могла не замечать за собой чувств целых пять лет подряд! Или могла? Пять лет. Пять лет назад он как раз вновь стал бывать в свете, до того он около одиннадцати лет был одним из наставников по боевой магии в Дурмстранге и сидел там безвылазно.

– Цисса.

«Только не сейчас, умоляю». Она медленно выдохнула и повернулась, натянув на лицо безмятежное выражение, которое давалось ей с огромным трудом.

– Я иду спать, – прохладно уведомила она.

Сириус сузил синие глаза, внимательно вглядываясь в ее лицо. Нарциссе хотелось отвернуться, хотелось уйти к себе и зарыться лицом в подушку. Хотелось плакать и жалеть себя. А не выслушивать насмешки Сириуса Блэка.

– Я мог бы поговорить с Малфоем, – вдруг сказал он.

От неожиданности Нарцисса растерялась. Ей даже показалось, что она не совсем поняла смысл его слов, и она излишне резко осведомилась:

– О чем?

Сириус чуть откинул голову и помолчал.

– Наверно, следовало начать с вопроса, счастлива ли ты? – наконец, спросил он.

Счастлива ли. Она не удержалась и прыснула со смеху. Как был гриффиндорцем, так и остался!

– Ты можешь мне довериться, – убедительным тоном произнес Сириус.

– Ты что, вчера родился, что ли? – не вытерпела Нарцисса. – Я очень смутно догадываюсь, к чему ты клонишь, но сразу скажу: ничего не предпринимай! Счастье… – голос предательски дрогнул. – Счастье не имеет значения! Главное: соблюсти приличия!

Она сделала несколько шагов в сторону своих покоев, но тут же решила, что еще не все сказала. Внутри уже давно все кипело, ей было просто необходимо высказать вслух хотя бы часть своих мыслей, непрестанно варившихся в собственном соку.

– Конечно, я счастлива! – она подступила к Сириусу почти вплотную. – У меня чудесный сын, которого я очень люблю, моей красотой восхищаются, я – образцовая жена, меня ставят в пример дочерям… Я – леди Малфой, в конце концов! И не смей… – она запнулась, не зная, как оформить свои чувства в слова.

Почему все так стараются разрушить ее и без того шаткое, с таким трудом сохраняемое душевное спокойствие, ее уверенность, что она живет так, как должно, доказать смехотворность ее приоритетов?!

– Не сметь рушить твой идеальный мир? – насмешливо подсказал Сириус.

Нарцисса крепко сжала кулаки, чуть не взвыв от злости.

– Да!.. – против воли повысила голос она, вдобавок едва удержав за зубами ругательство. – Мой мир идеален, – она вздернула подбородок. – И я этим горжусь!

Сириус скрестил руки на груди.

– Женщина, тебе тридцать шесть лет, а ты до сих пор страдаешь комплексом отличницы, – нагло заявил он. – Хватит жить для других. Мамочка умерла, тебя больше никто искренне не похвалит за послушание, можно не прыгать выше головы и послать всех.

Нарцисса на мгновение опешила от такой фамильярности. Собственно, а чего она ожидала? Это очень даже в духе Сириуса – говорить в глаза обидную… правду? «Нет, его выдумку!» – решительно одернула себя Нарцисса.

– Обойдусь без твоих советов! – прошипела она, развернулась и отправилась к себе.

Зачем она вообще стала его слушать? Он ничуть не изменился! Только испортила себе настроение. Окончательно. Вернувшись в свои покои, она позволила себе расслабиться и устало привалилась спиной к двери. Тут она не опасалась чужих глаз или ушей – у них с Люциусом в последний раз была общая спальня во время медового месяца. Вспомнив об этом, Нарцисса опять с досадой представила, как перемывали им по этому поводу косточки домашние Сириуса. Наверняка Талия поделилась внезапным открытием с Гиневрой или даже с Медой, а Стелла растрезвонила мисс Снейп. Нарцисса горько вздохнула. Люциус! Даже вампиры, должно быть, не столь хладнокровны. Она очень хорошо помнила то чувство по-особому уязвленного самолюбия, которое впервые испытала, вернувшись из свадебного путешествия: ее, такую прекрасную, с армией поклонников, которым разбило сердце ее замужество, не хочет собственный муж! То есть, не совсем так, конечно: с ним она никогда не ощущала себя по-настоящему желанной, потому что чувствовала – на ее месте могла бы оказаться любая другая, Люциусу не было никакой разницы. Или именно какую-то неведомую ей «другую» он и представлял – Нарцисса так никогда и не поняла.