– По-моему, сегодня все сложилось не так уж плохо, – бросила Гиневра и прислушалась к реакции у себя за спиной.

Северус промолчал.

– Не будь букой, – выдвинула она их общее с Эйлин требование.

– Ты сама знаешь, почему я злюсь, – проворчал Северус.

– Нет, – Гиневра с хитренькой улыбочкой взглянула через плечо. – Почему ты злишься?

Северус тяжело вздохнул. Слова. Ужасная выдумка цивилизации. Но время от времени приходится их говорить. Тем более что Гиневра просит этого лишь изредка.

– Потому что я не хочу тебя потерять. Еще раз. Ты мне дорога, – отрывисто выдавил из себя он.

Видит Мерлин, это сложнее, чем противостоять ментальной атаке Темного Лорда. Гиневра удовлетворенно улыбнулась. Помолчала, подбирая еще какую-нибудь пытку. Сегодня вечером она совсем не знала милосердия.

– У Сириуса и Талии больше не может быть детей, – объявила она. – Регулус точно наследует титул.

Северус закатил глаза. Меньше всего он хотел думать перед сном о Блэках (а то еще кошмары приснятся). И вообще, все это ужасно. В самом деле, придется смириться с тем, что кто-то унаследует все земли и имущество рода Принц. И замуж ее отдать нужно. И – Мерлиновы кальсоны! – Блэк действительно лучший кандидат. Особенно, если брать в расчет возможное будущее всех остальных. Остаются только те, кто по знатности Принцам в подметки не годится. А Блэки им ровня, сильные маги и каким-то чудом не родственники. Тем более что несносная Талия была права насчет Рея Мальсибера – он хороший парень, но не в качестве мужа для его единственной дочери. Все-таки хочется, чтобы Гермиона была счастлива, чтобы ее любили, уважали, были ей верны, а еще лучше, боготворили и на руках носили.

– Я думаю, смириться с ролью тестя и тещи не так уж сложно, – защебетала Гиневра. – Я сегодня много об этом думала и пришла к выводу, что Регулус не так уж ужасен. Он просил сделать Гермионе предложение наедине. Это трогательно. Прямо как у нас, только ты в семнадцать лет уже сам был лордом и решал все вопросы…

– А он еще лучше, – проворчал Северус.

Гиневра удивленно покосилась на него через плечо.

– Гермиона от него без ума, это же видно невооруженным глазом, – заметила она с укоризной.

– А Блэк? – хмыкнул Северус. – Если он ее чем-нибудь обидит…

– Талия первая его прибьет, – со спокойной уверенностью сказала Гиневра.

Северус поджал губы. Талия и вправду могла: она из-за Гиневры могла и со своим звездным возлюбленным поссориться. И то, что Гермиона ей нравится, он тоже знал.

– Конечно, я хорошо помню, что твоя Талия только с виду ангел, – сказал он.

– В брачном контракте укажем, что твои земли могут наследовать только потомки Гермионы и Регулуса, – сказала Гиневра. – И что, в случае развода или его смерти (ведь и такое следует предусмотреть), ей будет возвращено все имущество и девичья фамилия.

– «Укажем», – повторил Северус. – Мы уже все решили?

Гиневра закатила глаза.

– Снейп, прекрати! – недовольно воскликнула она. – Ты несносен!

Она отвернулась, и некоторое время они молчали. Потом Гиневра опять обернулась и вопросительно посмотрела на него. Северус вздохнул. В глубине души он знал, что все тем и закончится. В смысле, они все дружно будут бегать за воспитанной маглами Гермионой и умолять ее обручиться, акцентируя внимание на том, что замуж выходить не обязательно сейчас, можно пару-тройку лет обождать. Ну, нет, уговорами пусть Блэки занимаются сами.

– Я поговорю с Регулусом завтра утром и тогда решу, – все же Северус не мог решиться вот так сразу.

Он собирался говорить только о Гермионе, и все. Ненависти к его брату он больше не испытывал. Все просто растаяло вместе с половиной школьных воспоминаний. Он невпопад вспомнил о Хогвартсе и поймал себя на мысли, что ему не хватает всей этой нервотрепки с малолетними бестолочами. Он никогда и не подозревал, как важно для него на самом деле быть преподавателем и деканом. Хогвартс был для него ценностью не меньшей, чем замок Принцев. Но, если в том, что родовое гнездо он себе вернет, Северус не сомневался, то насчет Хогвартса уверенности не было. Хотя, стоял же он как-то без Дамблдора раньше, придется и дальше стоять.

И тут ему в голову пришла еще одна немаловажная мысль.

– А мы? – спросил Северус. – Мы ведь так и не женаты.

Спина Гиневры напряглась. Она медленно повернула голову и ошеломленно уставилась на него.

– Давай поженимся? – деловито спросил он.

Гиневра несколько мгновений продолжала смотреть на него отсутствующим взглядом и вдруг ее глаза наполнились слезами. Она уткнулась лицом ему в плечо и тихо заплакала.

Северус напрягся. Он по-прежнему плохо умел утешать.

– Я ожидал несколько более оптимистичной реакции, – заметил он.

– Я согласна, – булькнула Гиневра. – И, как всегда, я поступаю эгоистично.

Ну, естественно. Как он мог забыть о ее любви к самобичеванию? Он прижался щекой к ее волосам.

– Это еще вопрос, кто из нас несносен.

========== 37. Планы на будущее ==========

Разумеется, поговорить с младшим Блэком наедине Северусу не удалось (кто бы, собственно, сомневался). Первой его планам помешала Эйлин. Двое Снейпов были самыми ранними пташками в этом поместье и обыкновенно завтракали вдвоем, пока не проснулись существа наподобие своры Уизли. Однако этим утром мама прислала с домовиком «просьбу» заглянуть в отведенные ей покои перед завтраком. Северус не сомневался, о чем пойдет речь. Мерлин побери всех ведьм! Он надеялся поговорить с потенциальным зятем без преждевременного вмешательства леди Снейп. Однако не в правилах Эйлин было следовать намеченным им планам, поэтому Северусу пришлось отправиться к ней, по дороге гадая, кто подключил ее к этому делу – Гиневра или ее хитрая подруга.

– Северус, – мама встретила его обворожительной улыбкой, которая еще ни разу на его памяти не сулила ему ничего доброго.

Она сидела на изящном стульчике перед зеркалом, заканчивая свой утренний туалет.

– Прежде чем перейдем к делу, – произнес Северус, – кто тебе доложил?

Эйлин подняла брови и улыбнулась уголками губ.

– Северус, ты обижаешь меня, – заметила она. – Я пока еще достаточно наблюдательна.

Секунду он колебался, стоит ли извиняться, однако в итоге посчитал, что извинения будут расценены как уступка или вообще полное согласие с любыми деяниями леди. Поэтому он попытался возразить:

– Я тоже, однако не обратил внимания вплоть до того момента, когда воочию увидел, как наглый Блэк целует мою дочь!

Эйлин издала короткий смешок – разумеется, смеялась она над собственным сыном, над кем же еще? – затем поведала, сверкая черными очами:

– Естественно, дорогой. Но я же, в отличие от тебя, женщина, и, хоть зачастую мыслю рационально, но сердечные дела в высшей степени интересуют меня. А сердечные дела единственной внучки – и подавно. Поэтому я просто не могла пропустить…

– И не поговорила с ней?! – вознегодовал Северус.

В этой семье о чести и репутации определенно заботится только он!

– О чем? – искренне удивилась леди, забавно округлив глаза.

– О нравственности! – выпалил Северус и, только когда слово прозвучало, смог оценить всю немыслимую глупость и смехотворность своего заявления.

Эйлин ему этого не простила.

– Северус, – мама удостоила его снисходительным взглядом, каким одаривают несмышленых малышей, и коротко засмеялась.

Он сжал губы в тонкую линию. Переждав приступ маминого веселья, он с едва сдерживаемым бешенством прошипел:

– Почему ты хохочешь?! Этот негодяй поступил совершенно…

– Ох, лорд Снейп, не вам в этом случае судить, – как бы между прочим бросила Эйлин, брызнув по капельке духов за ушами и внимательно следя за его отражением в зеркале.

Северус поперхнулся праведным гневом. На краткий миг ему стало немного стыдно. Но только на миг.

– Это совсем другое! – он не позволил Эйлин так просто сбить себя с толку.