3 урок: Алгебра

4 урок: Физкультура

5 урок: Биология моря

6 урок: Испанский

Конечно же, я сразу оказываюсь белой вороной. Да-да, на меня то и дело кто-нибудь пялится. Ну вы знаете, о чем я – об этих презрительных взглядах, которые так любят подростки и которые словно говорят: «Да кто она вообще такая?» На первом уроке, английского, какой-то мальчишка с торчащими в стороны синими волосами швыряет мне в голову шарик скомканной бумаги. На втором уроке, мировой истории, пацан в перевернутой задом наперед бейсболке кричит мне: «Эй, а че ты так разговариваешь странно?» Когда я объясняю ему, что это из-за венесуэльского акцента, он отвечает: «Не знаю, ты как будто вообще разговаривать не умеешь».

– Говорить, а не разговаривать.

– Чего?

– Ты хотел сказать, что я плохо говорю по-английски. С точки зрения грамматики, то есть. Поэтому должно быть «говорить», а не «разговаривать». В этом контексте.

– Боже, ну и шизанутая, – бормочет мальчишка точно таким же неприветливым прыщавым парням, которые смеются и кивают.

На третьем уроке, алгебры, ко мне подходит рыжеволосая девчонка в очках и говорит:

– У нас тут одеваются более… элегантно. Чтобы ты знала. На будущее.

И уходит к своей компашке. У всех есть компания. Кроме меня. Леле Понс, потерянная и одинокая, словно маленькая рыбка в огромном пруду. Эх. «Ну привет, старшая школа», – думаю я про себя и топлю свои печали в ледяной «Пепси».

После третьего урока наступает время обеденного перерыва. Не знаю, читатель, давно ли ты бывал в школьной столовой, но просто поверь – это, пожалуй, самое жуткое место в мире. Серьезно, школьные столовые заслужили свой собственный сезон в «Американской истории ужасов»[3]. Позволь мне описать все разнообразные кошмары столовой Майами-Хай:

• Дамы на раздаче еды: Грубые и хмурые женщины, которые, похоже, ненавидят свою жизнь, а заодно и всех нас – просто за то, что мы есть. Одна из них, с именем «Айрис» на бейджике, наорала на меня лишь из-за того, что я не успела вовремя достать деньги. А потом еще раз наорала, уже за то, что я не перевела деньги на Единую карту (это теперь специальная расчетная карта для всех омерзительных школьных столовок, что ли?).

• Сеточки для волос: Дамы на раздаче носят сеточки для волос, которые пропитаны потом и жиром и напоминают мне сети для ловли рыбы – не могу смотреть на головы этих дам без мыслей о рыбе, которая отчаянно извивается, борясь за жизнь. Аппетит пропадает.

• Несъедобная еда: Эта еда противозаконна. Я правда, правда не знаю, что это вообще такое. Выглядит так, словно кусок пенопласта сдобрили подливой, а поверх положили какие-то кусочки, может, курицы, а может и нет. Ко всему этому прилагаются «мандарины», которые на самом деле оказываются плавающими в кукурузном сиропе мандариновыми дольками.

• Атмосфера: Здесь ужасно воняет, шумно, дышать нормально невозможно.

• Ученики: Школьная столовая – единственное место, где одновременно можно встретить так много учеников. Если вы смотрели фильм «Дрянные девчонки», то знаете о школьных кастах (тусовые эротоманы, новички, сентиментальные обжоры, клевые азиаты и т. д.), но в Майами-Хай всё по-другому. В Майами-Хай всё не так просто. Все кучкуются вместе, одна каста перетекает в другую, так что непонятно, где заканчиваются качки и начинаются ботаны. Школьной администрации не под силу справиться с этими шайками, но они заставляют их сидеть всех вместе, отчего и происходит весь этот кошмар. В «Дрянных девчонках» и вообще во всех на свете фильмах про школу главная героиня (она же новенькая) не знает, куда сесть, потому что ей нигде не рады, а я не знаю, куда сесть, потому что сесть просто некуда. Так что даже если бы меня где и приняли, сидеть пришлось бы у кого-нибудь на коленках. Господи боже, просто зоопарк какой-то.

Сесть негде, есть не хочется, поэтому я выбрасываю свой картонный поднос в мусорную корзину и спешу выйти вон, чтобы глотнуть воздуха, пока у меня не случилась паническая атака или пока я не набросилась на кого-нибудь в страхе и замешательстве. Оказавшись на улице, я сажусь спиной к стене и считаю минуты до тех пор, пока не проходит это странное состояние. Но, конечно же, в ожидании время тянется нестерпимо медленно, и передохнуть мне не дают. В мою сторону, стуча каблуками лакированных туфель, направляется крайне делового вида женщина в синем пиджаке и с прической как у Хиллари Клинтон. Она сжимает в руке рацию так крепко, будто идет обезвреживать бомбу. Увидев меня, женщина замирает на месте.

– Прошу прощения, и что это мы здесь делаем? – Голос у нее злобный и хриплый, словно она мучается от жажды и хочет высосать всю мою кровь.

– Э-э-э… понятия не имею, что здесь делаете вы. А я здесь потому, что там дышать нечем.

– Это не имеет значения, ты знаешь правила. Во время обеда ученикам нельзя покидать столовую.

– Да просто сегодня мой первый день в школе. Я не знала.

– Что ж, теперь знаешь. Ступай назад, иначе мне придется сделать тебе дисциплинарное взыскание.

– Дисциплинарное взыскание? Как в тюрьме? Мне совсем не хочется обратно в столовую.

– Слушай, не знаю, как там было заведено в твоей прежней школе, но здесь, в Майами-Хай, мы исключений не делаем. Если я буду обращаться с тобой, как с принцессой, мне придется обращаться так со всеми. Поэтому ты должна обедать в столовой, как и все остальные.

– Вы называете меня принцессой только потому, что мне захотелось глотнуть свежего воздуха?

– Пожалуйста, не перечь. За сегодня я не сделала еще ни одного выговора и не хочу начинать сейчас.

– Господи. – Мне уже просто смешно от того, что она несет и вообще от всего происходящего. – Похоже, придется поднять восстание.

– Незачем так драматизировать. После занятий зайди к секретарю и возьми разрешение на выход. Пусть твои родители его подпишут, и тогда ты сможешь выходить из школы во время обеда. В столовой сидеть тебе не придется, но и на территории школы оставаться тоже нельзя. Это из соображений безопасности.

– Вот спасибо. Как славно, что мне не пришлось драматизировать.

Женщина раздраженно фыркает и уходит, снова стуча каблуками. Она держит голову впереди всего тела и от этого смахивает на диагональную линию. Остается лишь восхищаться этой странной целеустремленностью.

Звенит звонок, и я как никогда в жизни рада вернуться в класс. Я замечаю, как к школе подходит с виду добрая афроамериканская девчонка. Волосы у нее заплетены в безупречные косички, а очки выдают ботаника.

– Привет, – окликаю я ее. – Ты во время обеда уходишь из школы?

– О да, я бы просто не выжила, если бы торчала там каждый день, – она указывает на столовую.

– Там ужасно, правда ведь? А то, может, мне просто кажется.

– Нет, подруга, ты права.

– Впервые в жизни, наверное. Я Леле Понс.

– А я Дарси Смит. Приятно познакомиться. Постарайся как можно быстрее достать разрешение на выход, ты вроде милая, и мне бы не хотелось, чтобы ты там сгинула.

Взять на заметку: достать разрешение на выход или погибнуть.

Взять на заметку: мне не нравится эта школа.

Взять на заметку: а вот Дарси мне вроде как нравится.

Четвертый урок – физкультура. Тренер Вашингтон оказывается приземистой женщиной со стрижкой «под горшок» и двумя серебряными зубами. О, и еще у нее не хватает мизинца на левой руке. Она раздает всем отвратительную неоновую спортивную форму, а затем строем ведет нас в раздевалку, где нам, похоже, предстоит оголиться друг перед другом. Фу. Я католичка и, следовательно, весьма застенчива, поэтому изо всех сил стараюсь не привлекать к себе внимания – я ведь даже не знаю всех этих девчонок по именам и не хочу, чтобы их первое впечатление обо мне сложилось по бежевому спортивному бюстгальтеру фирмы «Найк». Но уже поздно. Худая, но фигуристая брюнетка с большими ясными каре-зелеными глазами и длинными ресницами замечает меня в толпе и, почуяв мою слабость, тут же решает этим воспользоваться.