– Вторгаюсь без всяких церемоний, так как кровно заинтересован в знакомстве с этим господином, – генерал Громада кивнул седеющей головой в сторону парашютиста. – Тот самый, что упал с неба?

– Он, товарищ генерал.

Громада мельком взглянул на парашютиста, быстро, не по возрасту легко подошел к поднявшемуся майору, энергично и дружески пожал ему руку.

Зубавин давно знал генерала Громаду. Незадолго до войны, тогда еще рядовой пограничник, Зубавин начал службу на Дальнем Востоке, в отряде, начальником которого был Громада. Первая благодарность за первого задержанного нарушителя была получена от Громады. Он же, генерал Громада, присваивал ему звание сержанта. Став младшим офицером, работая в штабе отряда, Зубавин изо дня в день учился у генерала Громады сложному и трудному искусству борьбы с нарушителями. Потом война, учеба в академии и, наконец, самостоятельная работа в Яворе.

– Ну, что интересного он рассказывает? – Громада еще раз, теперь внимательно, посмотрел на Карела Грончака, который вскочил со своего стула, вытянув руки по швам. – Садитесь!

Грончак сел.

Зубавин протянул генералу мелко исписанные листы. Громада достал очки в роговой оправе, молча прочитал показания парашютиста. Некоторые страницы перечитывал дважды.

– Продолжим нашу работу, – сказал генерал, снимая очки и круто поворачиваясь к Грончаку. – Самолет, который вас доставил сюда, был одноместным?

– Нет, что вы, пан генерал! Многоместный. Транспортный. «Дуглас» последней модели.

– И в этом многоместном самолете вы находились одни?

Грончак молчал. Генерал и майор спокойно ждали: один набивал трубку табаком, другой что-то чертил на бумаге, и оба, как заметил Грончак, иронически улыбались. По-видимому, они уже знали, что он прилетел сюда не один.

– У меня были спутники, – сказал Грончак.

– Сколько? – генерал зажег спичку, но не прикуривал.

– Только двое.

– Мужчины?

– Так точно.

– Вы их знали?

– Нет, я видел их впервые.

– Как они выглядели?

Грончак подробно описал внешность своих спутников. Один из них, судя по приметам, был «московский агроном», убитый при задержании, личность второго предстояло выяснить. Этим и занялся генерал.

– Вашего спутника, имевшего фальшивые документы научного работника сельскохозяйственной академии, звали Петром Ивановичем Каменевым. Правильно?

Грончак молча кивнул, и на его побледневшем лице резко обозначились искусственные оспинки: он понял, что попался не один.

– Как звали второго вашего спутника?

Грончак приложил руки к груди и умоляюще посмотрел на генерала и майора:

– Не знаю. Клянусь, не знаю! Он прыгнул раньше, и мы с ним мало разговаривали.

– Мало, но все-таки разговаривали? – Громада закурил, поднялся и прошелся по кабинету из угла в угол. – О чем же вы разговаривали?

– Он сказал: «Надеюсь, Тарута, у вас хорошая память на лица?»

– Все?

– Перед тем, как выброситься в люк, он протянул руку мне и Каменеву и сказал: «До скорого свидания!»

– «До скорого свидания!..» – повторил Громада. – Как вы это поняли?

– Мне и Каменеву стало ясно, что мы еще увидимся.

– Где? Здесь, в Закарпатье? В Яворе?

– Этого я не знаю.

– Вы, конечно, запомнили время, когда ваш самолет поднялся в воздух?

– В два тридцать шесть ночи.

– А когда прыгнул ваш спутник?

– Примерно через час.

«Если это верно, – заключил про себя Громада, – то второй спутник Грончака приземлился на венгерской территории. Когда же и каким путем он попадет сюда, в Закарпатье? Самолет исключается. Значит, через сухопутную границу. Но, если его нацелили на Закарпатье, почему он сбросился над Венгрией?»

– Какой он национальности? – вслух спросил Громада.

– Не знаю. Говорил я с ним только по-немецки.

– И хорошо он владел немецким? Как родным языком?

– Нет, с небольшим акцентом.

– С каким?

– Простите, пан генерал, я не понял.

– Был он знаком с вашими школьными шефами?

– Да, они поздоровались с ним.

– Как именно?

– Не понимаю. – Грончак виновато и заискивающе посмотрел на генерала.

– Я спрашиваю, как поздоровались, небрежно или почтительно? Может быть, как равные с равным?

– По-дружески, – сказал Грончак после продолжительной паузы.

– Как же вы должны были найти друг друга?

– Я сказал, что о встрече никак не договаривались. Поверьте, я больше ничего о нем не знаю. – Грончак скривил губы. – Он барин, а я… я черная кость…

Генерал Громада и майор Зубавин переглянулись.

Первый допрос был закончен. Грончака увели.

– Ну? – спросил Громада, испытующе глядя на майора.

Зубавин привык понимать генерала с полуслова. Он пожал плечами:

– Верю и не верю.

– Это, конечно, вообще правильно, но иногда надо набраться мужества, смелости и рискнуть поверить даже врагу. На этот раз я должен поверить, товарищ Зубавин. Грончак спасает собственную шкуру. Теперь мы должны принять меры по задержанию шефа Грончака.

– Товарищ генерал, разрешите задать один вопрос: вы твердо уверены, что шеф Грончака попытается проникнуть к нам через сухопутную границу?

– Он обязательно пойдет через сухопутную границу.

– Почему, товарищ генерал? Мне это еще не до конца ясно.

– Давайте разберемся. – Громада взял лист бумаги, начертил черным карандашом конфигурацию венгеро-советской границы и примыкающих к ней государственных рубежей Румынии, Чехословакии и Польши. – Здесь пролегает старая шпионская дорога, по которой на протяжении десятилетий пробирались лазутчики. Здесь, на этом международном перекрестке, на стыке нескольких границ, остались глубоко законспирированные гнезда иностранных разведок, которые…

– Все ясно, товарищ генерал. Барин бросил в Закарпатье пробную черную кость, чтобы не подвергать опасности свои белые косточки.

– Правильно. Если операция с парашютистами провалится, рассудил шеф Грончака, то я, дескать, останусь цел и невредим, вне пределов досягаемости советского правосудия, под защитой тайных друзей.

– Если же все будет в порядке, – подхватил Зубавин, – то он незамедлительно сухопутным, испытанным путем прибудет на место назначения. – Зубавин улыбнулся. – Все должно быть в порядке. Карел Грончак уже сегодня просигнализирует своему шефу, что прибыл благополучно.

Части генерала Громады охраняли границу на протяжении нескольких сот километров по берегам рек и речушек, в неприступных горах, укрытых вечными снегами, на альпийских лугах, в зеленых тихих и солнечных долинах, на черных землях равнины, по окраинам городов, по околицам деревень.

Куда пойдет нарушитель – тот самый, которого парашютист Карел Грончак видел в самолете? Какое направление покажется ему наиболее выгодным? Богатый опыт генерала Громады говорил о том, что эти вопросы могут и должны быть разрешены.

Диверсант, шпион, связист, пусть разные по своим личным качествам, служат одному хозяину, действуют по его указке. Стало быть, не пренебрегая изучением повадок каждого нарушителя, надо прежде всего знать главное: повадки их хозяина и цель, к которой они стремятся.

Почти все нарушители, с какими Громаде пришлось иметь дело в последние годы, выползали из одного гнезда. Громада знал не только географические пункты, где снаряжались лазутчики, но и тех, кто обучал и снаряжал их. Зная это, он мог предвидеть, как они будут действовать в том или ином случае.

Стремясь прочно обосноваться в Закарпатье, рассуждал Громада, иностранная разведка, конечно, прежде всего будет интересоваться Явором. Лазутчик, специализировавшийся на железнодорожных диверсиях, тем более.

Взгляните на карту Закарпатской области. Не задерживайтесь на больших известных городах: Ужгороде, Мукачево, Хусте, Рахове. Обратите внимание на черную извилину железной дороги, рассекающую светло-коричневое пятно гор и закарпатской равнины. Вот где-то здесь, у Тиссы, на стыке Карпатских гор и венгерских степей, и находится Явор.