Старинные, потрепанные страницы с характерным, таким любимым для меня запахом пыли и совсем неуловимым - мудрости. Видимо, именно этот запах, помимо содержания, притягивал меня к книгам, заставлял любить их лишь сильнее. А потому я как всегда трепетно пролистал несколько страниц, только приглядываясь, знакомясь с книгой, как с живым человеком, позволяя и ей узнать меня. По каким-то причинам мне казалось, что и у книг есть душа - нежная, едва заметная, которая чувствует отношение к ней. И чем лучше относишься к ней, тем охотнее она отдаёт свои тайны и знакомит с тем, что сама знает. Карты здесь были положены на наш мир, но ещё старый, когда Англия владела почти всем миром. Но я чувствовал, что встречу здесь и более древние направления. И в самом деле, когда я пролистал почти треть книги, познакомился с Римской Империей, которая, не зная того, первой открыла Туннель к Светлым и Тёмным созданиям. А потому я торопливо открыл самое начало и погрузился в чтение. Тучи скрылись из вида, очистив небесное покрывало и позволив солнцу высушить те огромные лужи, что остались после погодного ненастья. На миг оторвавшись от книги, я глянул в окно, жмурясь от ярких лучей солнца, чувствуя, как тепло прокрадывается под кожу, разливаясь по венам и целуя мои щёки, зарываясь в мои волосы и обдавая своим мягким дыханием шею. Тёплые поцелуи солнца медленно, но верно разглаживали морщинки на лбу и заставляли губы изгибаться в улыбке, изгоняли из головы мрачные мысли и страх. Лучи мелькали в просветах меж густыми кронами деревьев, растущих вдоль железной дороги, шутливо вспыхивали, но закрывать глаза не хотелось. Это мелькание нравилось мне, возникало желание свернуться компактным комком на сидении и замурлыкать, но я сдержал свою кошачью сущность, не переставая глядеть на солнце.
Когда-то брат подшутил надо мной и сказал, что если я буду смотреть четверть часа на солнце не мигая, то я смогу двигать предметы взглядом. И я как дурак пялился на жаркое солнце, терпя слёзы и боль, но всё, что я мог потом делать - спотыкаться обо всё и всех несколько минут, пытаясь отмигаться от ярко-зелёного расплывчатого пятна перед взглядом.
“Джинджер, ну почему ты такая скотина? - пронеслось в моей голове, и я перевёл взгляд на книгу, что лежала на моих коленях и словно бы выжидающе смотрела в ответ. - Почему ты делаешь это, братишка? Какую цель ты преследуешь, ведь это уже не деньги. Ты не император Тёмных, и не станешь им, даже если убьёшь меня. Но вы не пытаетесь убить меня, вы пытаетесь захватить меня живым. Для чего? Что тебе пообещали в награду? И главное - кто?” Никто не видел Правителя Тёмных - вот, что билось в моей голове, точно набат, заставляя морщиться и злиться. Но кто-то раздаёт им указания, кто-то контролирует их действия и направляет в нужную сторону. Кто-то говорит им, куда я направляюсь, где я остановлюсь и в какой момент перелистну страницу, когда поцелую любимого. “Павший? - окликнул я про себя, стараясь нащупать ту сущность, что ещё несколько часов назад старалась проявлять активность, и я её обнаружил. - Павший?” Несколько мгновений царила тишина, прерываемая лишь стуком колёс и отдалённой болтовнёй, а затем моих ушей коснулся бархатный голос, который я мог бы назвать дьявольски-красивым. Наверное, такими голосами соблазняют невинные души, такими голосами шепчут над ухом, заставляя поднять руку на самого ближнего.
- Что тебе, мой юный преемник? - на миг мне даже показалось, что я чувствую ледяное дыхание на своей шее, но это лишь показалось. - Что ты хочешь узнать?
- Есть ли… есть ли у тебя ещё тела? - тихо поинтересовался я, не оглядываясь по сторонам и смотря на строчки в книге, что просто напросто разбегались перед моими глазами, не желая теперь отдаваться мне.
Тихий, бархатный смех разогнал по моему телу дрожь, заставил содрогнуться. Когда же мурашки закончили бегать по моему телу, мне почудилось, что я почувствовал возбуждение, но это было лишь приятное наваждение. Сглотнув, я опустил голову ниже, прислушиваясь к тихому, сладкому голосу павшего эльфа:
- Ты думаешь, что я стал бы раскалывать свою драгоценную, изрезанную душу? О, нет, мой милый прелестник, нет. Меня и одного вполне достаточно для того, чтобы смутить твой разум, объяснить тебе простые, прописные истины этого и иных миров.
Он шептал ещё что-то, а на меня накатилась сонливость. Голова клонилась в сторону, глаза предательски закрывались под шёпотом Павшего, заставляя меня погрузиться в сон. И если бы не книга, что с грохотом свалилась с моих колен, я бы наверняка уснул, а проснулся бы среди окровавленных тел эльфов и светлых хранителей. Вздрогнув и подхватив книгу с пола, я нахмурился и стал смотреть в окно:
- Тогда почему… кто предводитель Тёмных?
И вновь сладкая патока смеха мужчины огладила мою душу, заставляя сердце сжиматься в ужасном, словно бы предвкушающем томлении, опутывая шёлковыми нитями мою шею:
- Ты удивишься, когда узнаешь, мой милый мальчик. О, как ты разозлишься, как расстроишься, мой милый тигрёнок! Если конечно не пойдёшь со мной прямо сейчас и не позволишь мне забрать его душу.
- Нет! - крикнул я, а затем тут же умолк, чувствуя, как на меня начинают оборачиваться люди, с недоверием и лёгким опасением. Впрочем, через несколько мгновений все уже мигом об этом забыли, а я заговорил едва не шёпотом. - Я не позволю тебе, Павший.
- У меня есть имя, - сладкий голос сменился колющим холодом, отчего я вздрогнул и сжал руки в кулаки.
- И как же тебя зовут?
Но Павший уже утих, не подавая мне никаких признаков того, что он слушает меня или хотя бы слышит. Тогда я узнал, что он умеет обижаться и злиться, а не только дурманить своими сладкими речами. Тогда я понял, что он всё ещё может чувствовать, как и мы все, как каждый живущий человек. И это не только ненависть и желание мести, это такие человеческие чувства, как обида и злость.
- Прости, - тихо произнёс я, зная, что он, как бы не упрямился, обязательно услышит меня и примет к сведению, но может и не простить.
И снова книга стала моим основным развлечением. Стала тем, что мне интересно и тем, что может отвлечь меня от мрачных дум, от длинной дороги. Солнце больше не приносило мне того наслаждения, а в голове роились тысячи и тысячи мыслей. Может ли это быть Виктор? Если бы это был он, я бы разозлился, расстроился, но почему-то знал, что нисколечко бы не удивился. А если бы им был Джинджер, то принял бы это как само собой разумеющееся. Если бы это была Королева и ей была бы моя матушка, я бы не расстроился и не разозлился, скорее сильно бы удивился. Кто ещё мог занять эту “должность”, эту роль? Габриэль? Нет, он мёртв, да и не стал бы Джинджер просто так убивать его. А если бы и убил, то автоматически бы сам стал правителем. Но… сразу два варианта отпали, и я разозлился и расстроился ещё больше, запутываясь в нитях. Никого более я не знал. Компания Джинджера? Да пожалуйста, хоть кто из них. Но на задворках мыслей прыгала мысль о том, что никто из них по моему мнению не достоин стать Императором Тёмных. Камилла? Сколько угодно! Эту тварь я бы пожалуй готов был назвать самой гадкой и подлой женщиной в мире, ещё более мерзкой, чем все упыри вместе взятые, да и остальная тёмная погань. Морнемир? Чуть пожевав губу, я мрачно покивал - что же, вполне могло статься. Но тогда зачем ему укрывать нас, да ещё и запечатывать Павшего, когда он мог позволить ему вырваться наружу и уничтожить всех светлых разом?
“Я сам? - мрачно ухмыльнулся я и принялся рассматривать свои руки, уже потеряв всякий интерес к книге. - Это бы было совершенно неудивительно, раз они все за мной так носятся. Какой-нибудь принц-полукровка.” Про себя фыркнув от этого прозвища, я прислонился лбом к стеклу. Перед глазами мелькали образы, увиденные мною за всю мою не слишком долгую жизнь, но никто из них не казался мне особенно удивительным для роли властителя тёмных. Нет, всё же я бы удивился если бы правительницей этих ублюдков была наша классная преподавательница в годы моего обучения в школе - толстая, вредная старуха с крашеными ярко-рыжими кудряшками и вставной челюстью. Рыхлые её щёки вздрагивали и дрожали каждый раз, когда она начинала орать на нас своим низким, зычным, хриплым от курения голосом, стуча кулаком по столу. Вспомнив этот образ, я аж весь содрогнулся и сморщился. Нет, по мерзости она бы конечно подошла, но ни толики того обаяния, что было у вампиров и дроу, у неё не было. А я думал, что правитель должен быть обаятельным, харизматичным и обязательно - хитроумным. Со спокойной улыбкой на лице и величественным взглядом. Вздохнув и подперев ладонью щёку, я глянул на книгу, решив отложить такие переборы на потом, когда повстречаю больше своих товарищей и врагов. В конце концов, не мог же я делать поспешные выводы на нескольких существах?
