Светлый замер, прислушиваясь к словам, вроде таким сладким, таким манящим, но он не хотел позволить вампиру усыпить свою бдительность, однако же кивнул. Ему хотелось знать, чего ожидать от Джинджера и к чему быть готовым, а данная ситуация, если правильно её развернуть, вполне могла пойти ему на пользу. Пока эльф прикидывал, что да как, император медленно его отпустил и отошёл к огню. В ночи он стал лишь лучше, чтобы ощутить его силы, даже не приходилось сильно напрягаться. Возможно, тому была причиной ещё и кровь белого оборотня, поглощённая им. Но Валенсио не желал о том думать сейчас, когда решалась, возможно, не только его судьба, но и судьба Светлых в принципе. Стараясь не упускать из вида Императора, Валенсио медленно двинулся к своему ложу и натянул на рубашку жилет, затем укутался теснее в плащ и принялся подвязывать волосы, стараясь не обращать внимание на чувствующееся ехидство вампира.
- К чему такая официальность? – наконец не удержался он, скрестив на груди руки и выпрямившись во весь свой не малый рост.
- А что, велите мне быть полуголым и расхристанным? – огрызнулся эльф, зло сверкнув глазами в сторону Джинджера.
- Велю, но разве вы меня послушаете? – непереваримое нахальство в голосе Императора так разозлило эльфа, что он уже приготовился изречь какое-нибудь страшное проклятие на его голову, даже обернулся для этого. И почти тут же столкнулся взглядом со взглядом Джинджера, что стоял ближе, чем положено. Более того – он протягивал ему небольшую корзину со свежей клубникой, неизвестно откуда взявшейся в этих промёрзших горах. – Клубничку?
Чудом не подавившись своим возмущением, эльф уже открыл было рот, чтобы вставить своё веское слово, однако Мерт уже, похоже, его не слушал – принялся расхаживать по шатру с расслабленно-важным видом, попутно делая простенькие пасы руками, под которыми медленно материализовался столик с двумя креслами. Джинджер великолепно понимал, что Тёмные хозяева положения, и несомненно изготавливался к тому, чтобы начать диктовать собственные условия. А Валенсио собирался выкроить из этого максимальную выгоду для Светлых. На этот самый столик, изящный и вместе с тем простой, вампир и водрузил корзинку, а затем к ещё большему возмущению эльфа махнул рукой, и из тени выскользнул служка-дроу, поставивший рядом с клубникой бутылку вину с бокалами, затем торопливо удалившись.
- Присаживайтесь, Валенсио, в ногах правды нет, - осклабился вампир, подавая пример Советнику и опускаясь в кресло. И, то ли пытаясь казаться доброжелательным, то ли просто не доверяя эльфу, откупорил бутылку и разлил рубиновую жидкость по бокалам. Собственно, больше ничего Валенсио не оставалось, кроме как сесть напротив мужчины и принять из рук врага вино. Аромат от него исходил просто умопомрачительный.
- Так что же вы предлагаете? – после нескольких глотков поинтересовался Валенсио, но вампир не торопился, растягивая удовольствие, поглощая клубнику и, словно угрожая, демонстрируя собственные клыки.
С тихим вздохом Валенсио принялся методично напиваться, понимая, что иначе ему не приблизить желанные переговоры, даже попробовал клубнику. Ягоды оказались поразительно сладкими, сочными, и вместе с вином составляли поразительно-прекрасную гамму. Но всё портила наглая улыбка Джинджера, блеск его тёмных глаз, алая жидкость на губах, как если бы он пытался донести до Валенсио, что с радостью изопьёт и его крови тоже. А следом – прочих Светлых. Надо отдать должное Советнику: держался он на удивление стойко, не шёл на эту дешёвую провокацию и пока что разум его был чист. Для такого старого эльфа бутылка вина не угроза, а вот для молодого вампира – другое дело. Впрочем, с его отцом называть Джинджера молодым и нестойким было бы глупо.
- Скажите мне, господин регент, - наконец подал голос Джинджер, снова наполняя свой бокал вином и смотря поверх него на собеседника, - как прошли похороны Короля?
Дикая ярость взыграла в крови Валенсио, вступая в прочную связь с алкоголем, но он лишь зло сощурился и крепко стиснул зубы:
- А Императора?
И тут же Валенсио с искренним злорадством записал в свою пользу очко – вампир напротив сощурился и, скривив губы в подобие вежливой улыбки, кивнул, пригубил вино. Советник достаточно быстро понял, что следует сейчас принять оборонительную позицию и по большей части молчать, парируя слова Джинджера. А уж когда он закончит зубоскалить и отыгрываться за дневное унижение перед подданными, успокоит свою раненую гордость, можно будет и приступить к настоящим переговорам. Следующими же словами вампир несколько вырос в глазах Валенсио:
- Как скажете. Я полагаю, условленного времени вам и Совету было достаточно, чтобы принять какие-то решения, равно как и мне, а потому не вижу повода и дальше заниматься бессмысленными шпильками. Надо полагать, Король мудро не отправил в бой у Лар’Карвен все ваши военные силы? Что ж, я мог бы догадаться. Но вы должны понимать, господин регент, что даже все ваши силы не смогут противостоять нам, при всё моём уважении к боевым способностям Светлых. Мне сообщили о том, какая потрясающая победа была одержана в Лесах Восхода, но, надо полагать, что это потолок. Особенно, если учитывать, сколько ваших прекрасных воинов погибло возле нашего замка. – Поразительная вежливость в его речи мешалась с торжественными нотками бесспорного победителя, что невероятно раздражало Главного Советника и выводило из себя, но он ещё держался. Из последних сил, но держался. – Никому не нужно, чтобы Светлые расы выродились и остались лишь воспоминанием на страницах книг, если такие, конечно уцелеют. Ваша магия по-своему сильна, а с вашими мастерами никто не сравнится, без всяких прикрас. На каждый наш плюс у вас есть особый козырь, однако же нам есть, чем покрыть всё это. Вас исключительно мало, а нам, процветающей расе, нужна территория, нужна свежая кровь.
«Да переходи же ты уже к условиям, - про себя прорычал Валенсио, допивая остатки вина в бокале и доливая ещё. – Я уже понял, что ты считаешь себя великим завоевателем и дипломатом!» Но, похоже, вампир считал, что просто обязан ещё немного помучить эльфа, снова довести его до срыва: неторопливо принялся набивать табаком трубку, извлечённую из складок его плаща. Скоро ароматный дым стал наполнять шатёр Советника, переплетаясь с ароматом вина, клубники и острой ярости. А пока Джинджер методично капал на нервы Советнику своим невозмутимым видом и вместе с тем - подлым блеском в глазах, Валенсио посетило две весьма связанные мысли. Развернись судьба иначе, стал бы Льюис со временем таким, как его отец и старший брат? Ожесточился бы и смотрел бы на побеждённых с таким выражением глаз, искажал бы своё лицо кривой ухмылкой прирождённого Тёмного? И каково было бы положение Светлых, стань Льюис Императором, а Джинджер – Королём? Уничтожил бы он их или восстановил хрупкое равновесие? От этих сумасшедших идей Валенсио почувствовал лёгкую дурноту, отставил бокал и откинулся на спинку кресла, не сводя взгляда с вампира.
- Вот, что я вам предлагаю, господин регент, - наконец продолжил Джинджер, чуть покачивая бокал в руке, позволяя рубиновой жидкости обтекать хрусталь, отчего на его лице заиграли опасные, алые всполохи. – Освободите долину, вам её всё равно не удержать, ни у одного Короля не было сил на то, чтобы сдержать натиск по всей её огромной территории. Сейчас же у вас даже нет правителя. Только Совет, кучка стариков, зажившихся на этом свете. Отступите к морю, я позволю вам держаться там. Светлым хватит на побережье и ресурсов, и территории. Более того, никто не запретит вам заниматься кораблестроением. Ведь никто ещё не знает, что таит в себе территория за кучкой архипелагов, которые мы позволив вам оставить за собой. Соглашайтесь, Валенсио – и ни один Светлый не погибнет больше в этой глупой войне, пока я ношу венец. Более того, я с радостью приму в дары эльфийских девушек – их кровь особенно пряная, способная к переменам и магии, молодых мужчин – их сила будет в самый раз для нас. Они не будут знать горя, покуда принимают меня, как единственного возможного правителя.
