– Пожалуй, я слишком устал с дороги и лягу спать один. Ты свободен.

Переводчик поклонился и вышел. Альк, задумавшись, присел в кресло.

Любую, значит... А вдруг просто неправильный перевод? Лучше уж сегодня выспаться, а завтра спросить у Марины, а то мало ли... Не хватало ещё из-за ерунды завалить всю миссию.

...Но косички Марины ещё до-олго не шли у него из головы.

*

Альк проснулся от предчувствия беды и по привычке схватился за оружие.

Ничего особенного он не увидел и не услышал. В комнате было темно, если не считать каких-то непонятных бледно-голубых светильников, по сути стеклянных сосудов с водой и помещенными в неё камнями, дающих не свет, а скорее, ориентир. За окном ровно шумел дождь. Альк выглянул на улицу и увидел сплошную стену воды, словно это был не дождь, а водопад (вот это да, он бы никогда не подумал, что после такого солнечного и безветренного дня может ни с того ни с сего начаться такой ливень!).

В общем, тишь да гладь.

Но дар его никогда раньше не подводил, и можно было делать вывод, что где-то рядом творится что-то нехорошее, страшное, лично его не касающееся, но ставящее всё посольство под угрозу.

Альк быстро оделся и вышел в коридор. На стенах в держателях горели факелы, но ничего особенного и там не наблюдалось. Стояла тишина. Скорее всего, была глубокая ночь.

Вернувшись в комнату, он позвонил в колокольчик. Заспанный Салим явился через десять щепок, на ходу оправляя рубашку.

– Слушаю, господин, – с поклоном сказал он.

– Проводи меня в покои иргема, – велел ему Альк.

– Сейчас очень поздно, господин посол, светлейший изволит почивать, – возразил парень.

– Делай, что говорю! – рявкнул путник, – Иначе мы все потом пожалеем!

Салим, испуганно оглядев его, неуверенно произнёс:

– Хорошо... следуйте за мной.

– Оружие какое-нибудь возьми, – бросил ему Альк.

– Зачем?

– Увидишь. И быстро, давай!

Парень, не споря более, вернулся в свою комнату и вышел уже с мечом. Не смотря на невысокий рост и мирную должность, оружие он держал как положено и, видимо, знал, что с ним делают, что Алька порадовало.

Они запетляли по коридорам и лестницам, Салим впереди, Альк за ним.

– Что происходит, господин посол? – не останавливаясь, решился спросить переводчик.

– Есть угроза светлейшему, – нехотя ответил Альк.

– Откуда вы знаете?

– Я путник.

– Кто? – удивился Салим, не понявший сразу значения слова.

– Предсказатель, – постарался объяснить Альк.

Видимо, тоже ознакомленный с устройством жизни Савринтарского тсарствия, в частности, слышавший о путниках, переводчик додумал слова посла по дороге и задал следующий вопрос:

– А где же ваша крыса?

– По дороге сдохла, – соврал Альк. Не время было вникать в тонкости. – Но я и так могу. Тихо теперь! – велел он.

– Подождите! – проявил бдительность парень. – Докажите! – остановившись и обернувшись, он поднял меч.

– Ты что, с ума сошёл? – взвился посол, – Пока ты тут меня подозреваешь, иргему, возможно, грозит смерть!

– А вдруг вы и есть тот, кто ему угрожает? – резонно заметил Салим, без страха глядя в глаза путника, – Я же вас вижу в первый раз в жизни!

Выругавшись, Альк признал правоту переводчика.

– Хорошо! – раздражённо рявкнул он, – Рыжая служанка, та, что приносила мне обед... Она сегодня ночевала у тебя, ведь верно?

– Вы могли это видеть, – ни капли не смутившись, возразил парень, перехватывая меч поудобнее.

– Ладно, спроси меня сам, – пожал плечами Альк.

Салим кивнул.

– Какое серьёзное событие произошло в моей жизни на прошлой неделе? – спросил он.

Посол думал лишь щепку. Всё было очевидно.

– Умер кто-то из твоих родных, – нахмурившись, сказал он, – Девять к одному – твоя мать.

В карих глазах Салима на миг мелькнула вполне интернациональная скорбь. Парень круто развернулся и, бросив через плечо:

– Извините. Следуйте за мной, – порысил дальше по коридору.

Вскоре из-за угла послышался звон металла.

– Стой! – скомандовал Альк, и парень, тут же остановившись, прижался к стене. Обойдя его, Альк осторожно посмотрел за угол – и увидел битву у дверей опочивальни иргема...

Кто есть кто, он понял сразу: воины иргема сверкали доспехами, одетыми, казалось, на голое тело, и среди них были женщины, вернее, девушки возраста Марины и с такими же, как у неё косичками. Их противники сначала показались путнику знакомыми, а потом он сообразил: это от того, что воины одеты как северяне, неуместные здесь, но привычные для его глаз!

Альк всё понял, да и дар подтверждал подозрения. Удивляться было некогда, и он спросил переводчика:

– Посольство ждали с севера?

– Да, с острова Пелигос, господин, – кивнул тот.

– Поздравляю, дождались.

– И... что?

– Ничего хорошего. Делегация большая была?

– Человек тридцать, как я слышал. Да что происходит-то?

– А сам не видишь? – раздражённо спросил Альк, – Это вся дворцовая стража? – спросил он, кивнув в сторону битвы.

– В этом крыле – да.

– Быстро поднимай тревогу! – велел путник, – И любого чужака во дворце – нещадно убивай. Слуг моих ты видел, закрой их где-нибудь, скажи им, что я так велел. А больше никого чужого здесь быть не должно. – объяснил он, в душе радуясь, что оставил свою свиту на корабле, и путаницы теперь не будет. – Сделаешь, что я сказал?

– Да, господин, – снова без страха ответил Салим.

– Тогда удачи, – бросил Альк, выхватывая мечи.

Как сказать по-иргемаджински, что не являешься врагом иргема, посол помнил, вернее, выучил в первую очередь.

Врагов было не особенно много, да и половина из них уже пала в бою либо была смертельно ранена. Но те, кто ещё остался в живых, были хорошими бойцами, так что семерым сдерживающим их стражникам приходилось нелегко. Помощь высокого белокосого воина, выскочившего из-за угла и моментально успокоившего ещё двоих, была им весьма кстати.

Главным теперь было не пустить никого в опочивальню, вон за те шикарные двери в два человеческих роста, украшенные золотом и драгоценными камнями. Двое воинов, стоящие спиной к этим дверям, пока справлялись с этим, как Альк успевал заметить краем глаза, но оба они были уже порядком изранены, а врагов всё ещё было больше, чем союзников.

Скорее всего, изначально здесь стояло в карауле человека два-три, а остальные дежурили в коридорах. Никто не ждал подвоха, наверное, увидев дипломатический знак: ждали-то послов.

Альк нещадно ругал себя за то, что не почувствовал угрозу, увлёкшись красотой своей переводчицы и ошалев от здешних законов и традиций, но это помочь уже не могло.

А противники были вполне достойны его. Немудрено: на такое не посылают кого попало. А уж когда к врагам подоспело подкрепление, стало и вовсе тяжело. Всё, на что стоило рассчитывать – это продержаться до прихода новых воинов.

Слева на лестнице, там, откуда Альк пришёл, уже слышался шум: бряцанье оружия, топот, голоса, но вздыхать с облегчением было более чем рано. И потому, продолжая разить врагов, он изо всех сил старался прорваться к дверям в опочивальню, но у него пока ничего не получалось.

А потом вдруг из бокового коридора, скорее даже узкой галереи, вход в которую терялся в тени, выскочил высокий смуглый воин, на голову выше Алька – и тоже с двумя мечами, которыми он мгновенно разметал в стороны чужих (свои сами отскочили) и, не останавливаясь, нанёс сразу два прямых удара, отправив на небесные дороги обоих воинов, обороняющих двери. На то, чтобы вытащить клинки из тел, понадобились бы драгоценные мгновения, но это не требовалось, потому что воин и не собирался их вытаскивать. Он наоборот их оттолкнул, вместе с телами погибших... А потом выхватил из-за спины ещё два, одним из которых снёс голову подоспевшей стражнице, а вторым – перерубил засов на дверях и исчез за ними.

Остановить такого воина было равносильно тому, чтобы остановить таран.