Покои, предоставленные господину послу, были настолько шикарны, что избалованный с детства роскошью, Альк остался очень доволен: что греха таить, красиво отдохнуть он всегда любил.

– Располагайтесь, господин посол, – с улыбкой произнесла Марина, – Я пришлю ваших слуг, так вам будет удобнее. Здесь есть всё, что вам может понадобиться. На счёт обеда я уже распорядилась, его подадут через лучину. А если захотите чего-нибудь ещё, обращайтесь.

– А как мне тебя найти? – спросил Альк, снимая с плеч ножны с мечами.

– Вот колокольчик, – она указала на комод при входе. – Позвоните. Приду либо я, либо служанка.

– Интересно! – возмутился Альк, уже окончательно уверовавший, что его скудные познания в иргемаджинском вряд ли здесь помогут. – А служанке я что должен сказать?

– Просто произнесите “Марина”, и она меня позовёт, – девушка снова улыбнулась.

Тут кто-то постучал в дверь, Марина выглянула в коридор, о чём-то поговорила со слугой, а потом нахмурилась и снова обратилась к Альку:

– Извините, господин, я вынуждена покинуть вас, – сказала она, – Прибыло другое посольство, о котором я вам говорила. Требуется моё участие.

Альк и себе бы не признался, но у него сердце упало от такого известия. То ли он переживал, что его не поймут, то ли...

– У вас тут что, других переводчиков нет? – спросил он тихо, склонив голову на бок.

– Моего уровня – нет, – продолжая улыбаться, ответила девушка. – Но это всего на один день! Этих послов иргем давно ждал. Он примет их уже сегодня, а завтра, вполне возможно, найдёт время и для вас, – заметила она, – Так что прошу вас, господин посол, не сердитесь, пожалуйста. Всё складывается для вас очень удачно. Думаю, завтра, самое позднее – послезавтра я провожу вас к иргему. А на сегодня... я пришлю другого переводчика. В бытовых вопросах его знаний будет вполне достаточно. До встречи, – она слегка поклонилась и вышла.

В её взгляде, не смотря на то, что она так и не позволила себе перестать улыбаться, Альк прочитал искреннюю досаду. То ли она устала за сегодняшнее утро, то ли ей просто было обидно расставаться лично с ним, тем более, уже настроившись общаться. Пожалуй, если бы не возложенные на неё обязательства, ещё бы и дверью о косяк приложила... Нет, это определённо нельзя так оставлять!

Как всё же приятно было оказаться снова на твёрдой земле, хотя и продолжало казаться, что она всё ещё покачивается, словно и не сходил с корабля. И вообще – приятно отдохнуть с дороги. Он даже и не думал, что так устал. Вдвойне радовало то, что для отдыха здесь были созданы все необходимые условия.

Во дворце, в отличие от улицы, было прохладно и свежо: каменные стены были холодными, а занавески шевелились от лёгкого сквозняка. После поездки в карете ему казалось, что он попал не иначе как в рай.

Насекомые тоже перестали донимать: открытые окна были наглухо заделаны мелкой сеткой, а если всё же какая-нибудь мошка и прорывалась в помещение, то ей не оставляли никакого шанса на выживание специальные курения в огромных чашах, расставленные тут и там.

Комнат в апартаментах посла было то ли семь, то ли восемь, в том числе имелся бассейн с чистейшей водой, что очень его порадовало. И здесь действительно можно было найти всё, что могло пригодиться. Об одежде для него Марина всё же, видимо, успела позаботиться: её принёс слуга уже через лучину. Альк едва успел помыться с дороги, как его уже ждала стопка коротких штанов и рубашек без рукавов. Примерив на себя местную одежду и посмотрев на себя в зеркало, посол пришел к выводу, что ему действительно такое к лицу. В таком виде он выглядел словно даже моложе, что ли... Вот только на посла был совсем не похож. А вот удобство таких вещей недооценить было невозможно. Что ж, подумал Альк, раз тут все так одеваются, тогда и стесняться нечего.

Переводчик, парень лет двадцати пяти, явился незамедлительно, практически сразу после ухода Марины. Парня звали Салим, и хотя говорил он с сильным акцентом, но посла вполне понимал. По поводу языка теперь снова можно было не беспокоиться.

Когда Альк привёл себя в порядок, подали обед, и в первый момент он очень удивился. Подобной еды ему никогда в жизни есть не приходилось, и пришлось даже спрашивать дар, не будет ли от этого плохо. Однако и рыба, и морепродукты, и местные овощи, да и всё остальное оказалось очень вкусным. Вот только количество поданной еды озадачило. Человек десять можно было им накормить! Особенно фруктами, которых принесли сразу целую корзину.

Словом, гостеприимство иргема посла впечатлило.

Пожалуй, отец был в чём-то прав, желая видеть Алька на этой должности. Путникам благ такого масштаба было не видать как собственных ушей при всей их вольной и безбедной жизни.

После плотного обеда Альк собирался завалиться спать, но тут снова явился переводчик и спросил его:

– Не угодно ли будет господину послу пригласить к себе женщину? Вы можете выбрать любую, – с улыбкой пояснил он.

– В смысле – любую? – не понял Альк.

– Любую, кроме светлейшей иргемы, – поправился переводчик.

Иргема – это аналог тсарицы, догадался саврянин.

– И... никто не будет против этого? – уточнил он.

– Нет, конечно! – безапелляционно произнёс Салим, – Каждая женщина почтёт за честь такую возможность!

Альк молча смотрел на Салима, отказываясь что-либо понимать.

Нет, конечно, на его родине нечто подобное тоже практиковалось, к примеру, если высокопоставленный гость имел желание скрасить свой досуг, к нему посылали какую-нибудь служанку. Право первой ночи опять же имело место... Но здесь об этом говорилось так открыто, как о чем-то само собой разумеющемся! Поневоле задумаешься о морали.

– А... мужья этих женщин не против их службы во дворце? – спросил Альк, обретя дар речи.

Парень улыбнулся.

– Не извольте беспокоиться, господин посол, – сказал он, – В нашем государстве замужних женщин на службу во дворец не принимают, как и женатых мужчин.

– Почему? – удивился Альк.

– Именно из-за иностранных посольств. Ни одна женщина не имеет права отказать чужестранцу, тем более послу, если он желает провести с ней ночь.

Альк думал, его уже нельзя удивить, но оказалось, чем дальше в лес, тем больше дров.

– Это ещё что такое? – недоуменно спросил он, – Объясни, будь добр!

– У нас такой закон, – терпеливо начал Салим, – если чужестранцу понравилась иргемаджинка, нужно ценить такую возможность. Всё от того, что от приезжих мужчин рождаются наиболее здоровые дети, а это путь к процветанию нации: чужестранцы уедут, а дети останутся в Иргемаджине. В свою очередь наши мужчины не отказывают иностранкам: в других государствах тоже наверняка хотят здоровых детей.

– Дикость какая-то... – буркнул Альк.

– Но если женщина замужем, – продолжал Салим, – может возникнуть недоразумение: с одной стороны она обязана по закону, с другой – измена у нас карается смертной казнью. Чтобы такого не произошло, во дворце служат лишь те, кто не связан узами брака. Единственная семейная пара здесь – это наши монархи. К тому же, незамужнюю женщину легко отличить от замужней: только свободная имеет право плести косы.

– А мужчинам как быть? – с ухмылкой, спросил посол.

– Женатые мужчины бреют голову наголо, – серьёзно сказал Салим, и Альку сразу стало понятно, кто есть кто. Действительно, примерно половина увиденных им в городе мужчин, а также светлейший были лысыми, как коленка. Во дворце же он пока видел лишь слуг с шевелюрой, а служанок – с косичками.

Так значит, любая?..

На ум господину послу вдруг пришёл неожиданный вопрос:

– А вот если бы я, к примеру, позарился на дочь иргема? – спросил он, собираясь озадачить переводчика.

Но в лице парня не дрогнул ни один мускул, и он спокойно, с улыбкой ответил:

– Светлейшая иргемиана в данный момент отсутствует во дворце, заменяя своих родителей в столице, но уверяю вас, будь она здесь, с радостью разделила бы с вами ложе!

На сегодня было достаточно. От такой информации голова пухла. Махнув парню рукой на дверь, Альк сказал лишь: