И вот когда до Витторы осталось всего лишь полкорпуса, она вдруг обернулась, улыбнулась Рыске, и глаза её сверкнули золотым... В ту же щепку Лада припала на переднюю правую лапу, и Рыска на всём скаку вылетела из седла – легче птички, однако успела и сгруппироваться, и отбросить оружие, чтобы не напороться самой. И, конечно, тут же вскочила на ноги, подобрав один меч, тот, что короче. Нетопыриха у стояла рядом, виновато тыкаясь мордой в плечо хозяйки – прости, мол, оплошала. Но путница, оценив расстояние, поняла, что уже не успевает. Единственное, что теперь можно было сделать – это метнуть меч.

Рыска не отличалась особенной меткостью, разве что из арбалета стрелять слегка научилась, но навыки её были далеки от идеальных. Меч же она метала откровенно плохо – и это тот, свой, сработанный по её руке. Этот же, и так неподъёмный, а после битвы ещё потяжелевший, казалось, нечего было и пытаться отправить в погоню за ускользающим врагом.

Итак, Виттора скакала дальше.

Эх, была-не была, подумала путница. Хоть нетопырю в зад попаду, а там...

И с большим трудом послала меч в полёт, попробовав, впрочем, почти безнадёжно, направить его путём смены дороги.

Клинок рассёк воздух – вжух-вжух-вжух! – а потом послышался глухой удар.

Рыска на миг посмотрела назад. Никто уже за ней не гнался. Все, кто ещё был на это способен, спешно осадили коров и помчались в обратном направлении, лишь увидев то, что сама путница ещё не увидела и не осознала.

Медленно повернулась она обратно....

Нетопырь без всадника продолжал скакать куда-то влево, а потом спланировал с вершины холма... А девушка в чёрном ласточкой распласталась по земле.

– Так я что... попала что ли?.. – спросила Рыска у самой себя – и тут же взвизгнула от восторга на грани истерики, подпрыгнула на месте, поняв, что да, попала!.. Но её радость была недолгой: потревоженная рана на бедре отозвалась болью, кровь, успевшая слегка остановиться, хлынула с новой силой. Зажав рукой свежий порез и подобрав валяющийся рядом второй клинок, путница поковыляла к поверженному врагу, чтобы удостовериться в благополучной отправке ненормальной в бездорожье. Дара Витторы Рыска не чувствовала – возможно, тсарица-видунья погибла. Но это с равной вероятностью могло означать и то, что она просто потеряла сознание. Но в тот момент, взвинченная после боя, Рыска вполне была способна хладнокровно вонзить в беспомощное тело клинок, или даже сразу оба, чтобы сомнений не осталось...

Но в ту же щепку её со всех сторон окружили тсецы из тсарского охранения, ощетинившись мечами и взведёнными арбалетами. Споткнувшись, девушка упала на колени.

– Руки вверх! – прозвучал приказ, – Оружие на землю!

Ей пришлось подчиниться. Рыска аккуратно положила клинки на траву, затем подняла руки, боковым зрением примечая, что за недавними агрессорами отправлена погоня.

– Я не враг... – тяжело дыша, проговорила она, – Доложите её величеству... Я не враг!

– Сейчас разбер-рёмся! – подъезжая ближе, рявкнул начальник охранения, – Отвечай: кто такая?

– Я путница, Рысь... Проводите меня у тсарице, – слегка отдышавшись, попросила она, – У меня секретные сведения.

– Грамоту давай! – велел тсец, протягивая левую руку, но в правой продолжая держать наизготовку обнажённый меч.

Но тут, растолкав воинов, перед девушкой явился Крысолов.

– Учитель!.. – простонала Рыска. На лице её заиграла блаженная улыбка. – Как я рада! Где её величество?

– Её здесь нет, – ответил путник, – А вот его величество с удовольствием с тобой поговорит.

– Но... он же не знает меня! Откуда он...

– Достаточно того, что тебя знаю я, – заверил учитель.

– А как же... – Рыска качнулась в сторону распростёртого тела Витторы.

– Всё после, – отмахнулся Крысолов, – Да успокойтесь вы, господа, я ручаюсь за неё. Это моя ученица, – бросил он тсецам.

Воины с явной досадой убрали оружие и рассредоточились по равнине, осматривая поле недавнего боя. Крысолов же тем временем спешился, подал Рыске руку, помог ей подняться и снова подобрать клинки.

– Пойдём, доча, – сказал он, – Я представлю тебя его величеству, вернее, покажу воочию, ибо он о тебе наслышан.

– Да откуда? Я же... – начала Рыска, делая неуверенные шаги.

Крысолов усмехнулся.

– Что ж это за тсарь такой, если он не знает, что творится в его семье и с кем общается его супруга? – спросил путник, – У наших монархов нет друг от друга секретов, – пояснил он с улыбкой, – Поэтому, если ты служишь тсарице, то одновременно и тсарю тоже.

– А вы здесь откуда?

Учитель приосанился.

– А я теперь служу в охранении тсаря! – гордо заявил он.

– Здорово, – превозмогая боль и стараясь не хромать, улыбнулась девушка.

– А её величеству я о тебе тогда напомнил, – признался путник, – Мне хотелось, чтобы ты получила должность при дворе, чтоб тебя оценили по достоинству. И судя по тому, что гонца для твоего спасения отправили незамедлительно, как только узнали, что ты в беде – оценили-таки. К тому же, его величество решил теперь лично посетить тот город по дороге на север и разобраться, что там к чему...

– Подождите, учитель, – вдруг перебила его Рыска, – Какого гонца? – спросила она.

– Того самого, что привёз грамоту о твоём освобождении, – уверенно произнёс Крысолов, – Правда, я и представить себе не мог, что он успеет так быстро...

– Но меня никто не освобождал! – воскликнула деву, – Я сбежала из тюрьмы!

– Что? – не понял путник.

– Да, сбежала, – подтвердила она, – Кстати, в столице уже известно о Береке? – задала она весьма неожиданный вопрос.

– Известно – что? – нахмурился Крысолов, – Ты о чём, доча?

Рыска хотела было ответить, но тут раненая нога отказалась ей служить. Запнувшись, девушка упала, как подкошенная, коротко вскрикнув. Попыталась подняться и не преуспела.

– Да что такое? – склонился над ученицей старый путник, – Ты ранена, что ли?

– Немного... – стиснув зубы, выдавила Рыска.

– Дай посмотрю... Ой, мать ты моя! И это – немного? – опешил Крысолов, – Как нога-то ещё цела?

– Ладу тоже... посмотрите, – шипя от боли, попросила путница. Перед глазами у неё мельтешили мухи, язык во рту еле ворочался.

Тряхнув головой, она попыталась отогнать дурноту и снова попыталась подняться.

– Лежи уж! – велел Рыске учитель, – Сейчас перевяжу тебя и в седло посажу. Ой, горе ты моё!..

Она ничего не отвечала. Только тупо кивала ему. А Крысолов всё причитал:

– Вот уж вырастил на свою голову! Ранена – и молчит! И с кого же только пример берёт?..

Но Рыска лишь улыбалась ему побледневшими губами. Осознание победы не давало грустить, не смотря на боль.

Пока тсецы вылавливали приспешников Витторы, тсарь отдал приказ становиться на привал до утра. Слуги разбили лагерь, поставили шатры, разложили костры и приступили к приготовлению обеда.

Для Рыски и её учителя тоже нашлось пристанище – отдельный, хоть и небольшой шатёр на краю лагеря.

Крысолов самолично осмотрел рану своей любимицы и перевязал. В другое время Рыска справилась бы и сама, но, похоже, потеряла много крови, и дурнота всё никак не отпускала её, накатывая волнами. Однако в её сумке нашлось необходимое снадобье, выпив которого девушка слегка пришла в себя. Словом, две лучины спустя, отмытая и переодетая, правда, слегка пошатывающаяся и с лихорадочным блеском в глазах, Рыска предстала пред тсарские очи.

Раньше девушка видела его величество лишь на портретах, а теперь... Теперь поняла, что в жизни Шарес намного моложе, улыбчивее и красивее. Пожалуй, мелькнула шаловливая мысль, он даже мог бы понравиться ей самой как мужчина, если бы сердце не было навеки занято другим, не таким смазливым, но до конца жизни единственным, даже если ей больше никогда не суждено его увидеть.

– Добрый день, госпожа путница, как ваша рана? – участливо спросил тсарь.

Рыска склонилась перед монархом. Боль, едва прошедшая после выпитого зелья собственного производства, снова пронзила раненое бедро. Поморщившись, девушка схватилась за учителя. А ей ведь казалось так, царапина!