Во главе отряда неслась всадница на нетопыре. Она и вправду выглядела тсарицей. А тсарице полагалась свита.
Издалека Рыска успела заметить, что в этой свите есть так же ещё один всадник, принадлежащий к представителям их общего ремесла, видимо, Берек. А вот остальные были на коровах. Кто есть кто, с такого расстояния было не разобрать. Единственное, что было понятно Рыске – так это то, что ринтарцев и саврян в сопровождении тсарицы-видуньи примерно поровну. Мрачная ухмылка пробежала по её лицу, когда она вспомнила, как в детстве боялась саврян. Оказалось, что тогда было ещё не так страшно. Тогда было хотя бы сразу понятно, кто тебе враг, а кто – нет.
Да, дела... Чем дальше, тем хуже.
Итак, одна задача была выполнена: путница догнала врагов. Но, разумеется, напасть одной на такое количество вооруженных людей решился бы только безумец. И Рыска решила, что разумнее всего будет тихонько следовать за отрядом, а когда он станет на привал (а это рано или поздно произойдет), объехать его и на всех парах нестись дальше. Жаль, сил оставалось всё меньше: усталость и голод давали о себе знать.
Над силой дара Витторы Рыска задумывалась уже не впервые. Как такое может быть, в голове не укладывалось. И в библиотеке Пристани свидетельств на эту тему тоже не было. Напрашивался вывод, что дар Витторы – это ещё более уникальное явление, чем их с Альком связка. На девушку не влияет никто, а она влияет на всех, да как: тянет дар как из свечи! Хотя, сама же обмолвилась, что вдвоём они все же могли бы с ней потягаться... Виттора, похоже, какая-то сверхвидунья с даром настолько потрясающей силы, что никакая “свеча” ей не нужна.
Внезапно вспомнилась их недавняя встреча в Чеговицах: затяжной дождь, закончившийся неожиданно и почти мгновенно, кружка, упавшая со стола... Все это, в принципе, мог бы проделать любой путник, если бы не одно но: это произошло очень быстро. А Рыска, сидящая рядом, даже не смогла понять, когда и как Виттора поменяла эти дороги.
Всё стало вдруг понятно и очевидно: Виттора имеет возможность менять дорогу быстро и незаметно, независимо от присутствия других видунов, без помощи и без вреда для себя. Вот почему она смогла подставить Рыску.
Вот почему за ней пошёл народ.
Вот только как бороться с видуньей такой силы, было совершенно непонятно. Даже закованная в кандалы, даже раненая она останется опасной. Единственное, что с ней можно сделать – это напрочь отрубить ей голову, чтобы и подумать не успела.
Забывшись всего на миг, Рыска спросил
а дар: есть ли такая вероятность? – и с радостью увидела, что такая вероятность есть...
Но стоило ей об этом подумать, как едущая впереди группа всадников, подчинившись приказу, отголосок которого Рыска вполне расслышала, осадила коров и начала разворачиваться в ее сторону.
Путница помянула Сашия: вот ведь идиотка, привлекла внимание! – и хотела было разворачиваться и утекать, но тут увидела то, что почувствовала ещё рано утром.
На соседнем холме показалась другая группа всадников – под тсарскими знамёнами, и была она многочисленнее и лучше вооружена, чем сборище головорезов Витторы. Битва обещала состояться уже сию щепку.
И можно было бы надеяться на тсецов и спасать себя, тем более, что абсолютно вся свита самопровозглашённой самодержицы развернулась для поимки дерзкой путницы, и лишь одна Виттора продолжила путь.
Но для того, видимо, Хольга и наделила Рыску даром, чтобы она прямо в тот же момент спросила его: а почему Виттора бросается в атаку одна? И дар подсказал: именно теперь проклятая тсарица-видунья в шаге от осуществления своей мечты. Именно теперь у неё может всё получиться, если...
Хрупкая девушка вздохнула, на миг закрыв глаза и выхватила из ножен клинки, слишком длинные и тяжёлые ( вот Саший, надо было хоть разок потренироваться!) для женской руки... Это был теперь единственный шанс, и не только для неё.
Наверное, всё же есть смысл носить дар... Наверное, Альк знал, что делает, отдавая ей своё оружие. Наверное, они оба знали...
Буря Рыскиных эмоций вдруг стихла, словно её и не было.
Знай, я всегда с тобой, где бы ты ни была и что бы ты ни делала...
Словно вживую услышала она этот голос, и всё её тело сжалось, как пружина. Даже несоразмерно большой вес клинков перестал вдруг иметь значение. Только одно стучало теперь в голове: прорваться туда, вперёд, через эту толпу, неважно какой ценой, потому что если она не прорвётся и не остановит проклятую тсарицу-видунью, тогда уж лучше и в самом деле погибнуть.
Огромные лезвия описали в воздухе сверкающие дуги – и закрутились мельницей. Если бы Рыска увидела это со стороны, она была бы потрясена тем, что действительно такое смогла. Тех, кто первым решился к ней подойти или просто не успел отскочить, а то и не стал этого делать, не ожидая от девушки подобной прыти, наискось располовинив, отбросило в стороны. Хорошо, что молодая путница, не оглядываясь, мчалась дальше, иначе следующий труп был её: она бы замертво рухнула если не от вида покойников, то от осознания, что оборвала чью-то жизнь – уж точно.
Раньше она использовала свои мечи в основном для тренировок. Порой приходилось пугать ими разбушевавшуюся пьянь в кормильнях, хотя в таких случаях хватало, как правило, одного только внушительного вида клинков и самого путничьего звания, по крайней мере, до прихода блюстителей закона.
Пару раз, конечно, пришлось ей и сражаться. Например, однажды в лесу, в сумерках Рыска напоролась на разбойников, на поверку оказавшихся оголодавшими весчанами. В поисках наживы мужики, вооружённые одними вилами и двумя дубинами, вышли на большую дорогу. Однако, сражение увяло на корню: стоило Рыске слегка, несерьёзно задеть одного из злоумышленников, как остальные в ужасе разбежались. Ещё как-то раз выпало по заданию вычислять в толпе шпиона. И когда Рыске это, наконец, удалось – не без последующей головной боли, разумеется, искомый шпион выхватил меч, собираясь дорого продать свою жизнь. Но и на этот раз всё закончилось лишь фехтованием – даже никто никого не задел, ибо почти сразу вмешалась стража.
Всё остальное время Рыске приходилось выполнять другие задания, не связанные напрямую с применением оружия. Как правило, она либо исполняла поручения её величества, либо ездила в охранении гонцов, где и тсецов хватало. Разъезжать по дорогам одной ей пока приходилось немного, и потому возможности применить на практике боевые навыки ей толком не выпадало.
А вот теперь невольно пришлось воевать без дураков. По-настоящему.
Нет, мечами она теперь владела хорошо, благо, уже девять лет почти ежедневно упражнялась в этом. Но одно дело потренироваться в паре с кем-нибудь из однокурсников либо принять участие в состязаниях мечников – и даже взять призовое место. Но убить...
Рыска знала, что рано или поздно ей придётся это сделать, но думать об этом ей обычно не хотелось... А сейчас было просто не до дум.
Накрыло какое-то мрачное осознание: я ведь уже убивала однажды, пусть не мечами, а при помощи дара, пусть ненамеренно, желая спасти одних, пожертвовав другими... Но убивала!
И стало совсем не страшно.
Давайте, гады, подходите, я вас жду! Вы не люди, раз спутались с этой мразью. Тем более, вы сами лезете на меня; я вас об этом не прошу.
Удар, ещё удар... Один отскочил, зажимая плечо, второй слегка задел путницу по правому бедру, но в тот же миг остался без головы, третий захрипел, поражённый в горло...
А Рыска, не останавливаясь, всё неслась вперёд через эту толпу, ибо на строй это было нисколько не похоже, продолжая разить врагов. Лада пару раз вякнула – ей тоже перепало. Нога наливалась болью, но с этим потом... Отправляя нападающих на небесные дороги, она держала в голове одну лишь цель: девушку верхом на нетопыре, одетую в чёрное. Только бы успеть её достать, пока она не натворила неописуемых бед. Сомнений, в том, что она это сможет, у Рыски даже не возникало.
До передового отряда тсарского охранения оставалось около четверти вешки, и Рыска почти догнала Виттору, а вот преследователи заметно поотстали: кто-то погиб, кто-то был серьёзно ранен, кто-то всё ещё пытался её догнать, но скакунья путницы давала фору любой корове. И вот до Витторы осталось совсем чуть-чуть, ещё немного – и можно смахнуть гадине голову прямо на скаку. Ещё немного ближе... Но не позже, потому что потом они поравняются с тсарской охраной, и тогда могут быть жертвы среди своих же.
