– Что?

– А я у тебя какая? – зачем-то спросила она.

– В смысле – какая?

– По счёту?

– Тебе зачем?

– Хочу знать.

– Ты опять начинаешь?

– Скажи! – настаивала Рыска, – Считай это моим последним желанием перед смертью.

Альк глубоко вздохнул.

– Ты думаешь, я считал? – спросил он серьёзнее.

– И всё же?

Альк ещё крепче прижал Рыску к себе, поцеловал в висок и сказал:

– Ты у меня уже очень давно – единственная. Других нет и не будет.

Рыска давно спала, а Альк, продолжая обнимать её одной рукой, смотрел в темноту и думал. Покоя не давали им же самим сказанные слова.

Единственная. Другой нет и не будет.

Самому не верится. И тем не менее, это правда.Это так.

Надо же, даже признаваться в этом было не стыдно...

Перед глазами промелькнули те, с кем он в разные времена делил постель. Не все они были случайными. Попадались среди них и те, кто оставил так или иначе след в его сердце.

Те, в чьей смерти он винил себя.

Те, что годы спустя всё ещё приходили к нему во сне.

– Эй, Альк, проснись, к тебе пришли, – окликнул его сосед по комнате.

Белокосый юноша с трудом разлепил веки. После целого дня занятий он так устал, что рухнул на кровать, не раздеваясь и тут же уснул.

С постели он еле поднялся – у него болела каждая мышца. В последнее время их стали гонять так, что даже ему приходится тяжело, не говоря об остальных, этих слабаках, которым и учиться-то не надо – всё равно прямая дорога в крысы.

– Кто пришёл? – недовольно спросил Альк. Вообще-то, разговаривать с такими, как эти двое, сидящие за столом, один из которых – дремучий весчанин, а второй, хоть и дворянского рода, но тупица непроходимый, сын посла в жизни бы не стал, да ведь поселили же в одну комнату! Скорее бы уж доучиться и навсегда распрощаться с ними.

– Там, – не поворачиваясь, ответил ему парень.

– Где – там? – плохо соображая после сна, рявкнул Альк.

– Чего орёшь, белокосый? – без тени уважения спросил сосед, – За дверью, конечно! Сюда ей за каким Сашием?

С Алька мигом слетел сон.

– Завтра вернусь, поговорим ещё! – пообещал он.

Задерживаться он теперь не мог. За окном уже темно. Это произойдёт сегодня...

Быстро переплёл косы, поправил помятую одежду, глянул мельком на своё отражение в окне – сойдёт, не до этого сейчас! – и скорее выскочил в коридор.

– Ж-жених! – фыркнул один из оставшихся в комнате парней, глядя на товарища, когда за Альком закрылась дверь.

В тёмном коридоре он сначала никого не увидел. А потом от стены отделилась тень.

– Ладея! – позвал он. Сердце как всегда при виде неё затрепетало. Он протянул ей руку для приветствия, а она... Она вдруг схватила его за руку и потащила за собой, ничего не говоря.

В её комнате никого не было. Лишь свеча горела на столе.

– А где твоя соседка? – спросил Альк, осматриваясь.

– Нет её. На каникулы уехала, – глухо ответила девушка.

– Что-то рано...

– Она на третьем курсе. Их уже отпустили... – Ладея вздохнула и посмотрела ему в глаза, – Ты проводишь меня? – попросила она, и голос её предательски дрогнул.

Она вообще была непохожа на себя сегодня. Обычно жёсткая, сильная, заглядывающая буквально в душу прищуренными жёлто-зелёными глазами и постоянно слегка насмешливо улыбающаяся, сегодня она была тиха и подавлена.

– Конечно! – улыбнулся Альк, зная, что ей предстоит и стараясь поддержать, – и провожу, и подожду, пока не выйдешь оттуда.

– Не надо, – попросила она жёстко, – Ложись спать лучше. Если всё будет хорошо, я прийду к тебе сразу же.

– Обещаешь? – спросил Альк.

– Обещаю, – кивнула Ладея, – Отвернись на щепочку. Мне надо переодеться.

Он отвернулся к двери, борясь с желанием подсмотреть. Если б не дворянское достоинство, так и сделал бы!

А когда она разрешила повернуться, увидел её в сером шёлковом балахоне, всего на миг, потому что Ладея тут же подула на свечу, и комната погрузилась во мрак.

А в следующую щепку она сама обняла его, прижавшись всем телом. Девушку била крупная дрожь.

– Я боюсь, Альк... Мне страшно... – шептала она.

Но он уже не мог ни о чём думать. У него даже дар отказал. В голове вообще ничего не было. Судорожно прижимая к себе тело, явно обнажённое под серой хламидой, он чувствовал только одно: что хочет её, немедленно, прямо сейчас... Интересно, если сказать ей “я тебя люблю”, она согласилась бы ему отдаться? Она ведь тоже этого всегда хотела. Просто не признавалась... Ну, говори же – и она никуда не пойдёт! Она останется и откажется от испытания. Она ведь относится к тебе так же, как ты к ней... Ну и пусть весчанка, зато умная, красивая, самая лучшая! Да и нечего тебе терять, некуда вернуться. Останешься с ней... Стоп, и Пристань, что ли, придётся бросить?..

Ладея порывисто вздохнула и отстранилась.

– Пойдём... – уронила она, и выпорхнула в коридор.

Альк шёл за ней, стараясь унять участившееся дыхание и рвущееся вон из груди сердце.

– Только не жди меня, очень прошу, – повторила она на пороге учебного корпуса.

– Да, конечно, – кивнул Альк. – Ты только заходи сразу, не тяни. Всё уже решено. Вызовут – и сразу иди.

Ладея кивнула, ещё на щепку обняла его и легонько коснулась губами его губ.

Когда, шурша своим одеянием, она растворилась в гулком коридоре, он постоял ещё, держась одной рукой за стену. Впервые Ладея поцеловала его – сама, и теперь у него голова кружилась.

Нет, конечно, девушек у него было до неё предостаточно. Но ни одна не вызывала таких эмоций. Мало ли, что он ей обещал? Он её дождётся!

Посидит на скамейке у выхода. Луна сегодня, правда, убывающая... Лучше бы растущая, она более счастливая. Но это же – Ладея! Он верит в неё.

... Солнце поднималось над столицей в лёгкой дымке.

Альк просидел всю ночь у выхода из учебного корпуса. Что ждать уже нечего, он давно понял. Но уйти всё не было сил...

А потом из-за маленькой двери чёрного хода всё же вышел человек. За эту ночь он словно постарел на десять лет.

– Иди отдохни, – жёстко бросил он Альку, – Скоро занятия, а ты всю ночь не спал.

– Где она? – не своим голосом спросил белокосый.

– Что за глупый вопрос? – буркнул Крысолов, – Там, – он махнул рукой на дверь, слегка дёрнув бровями.

– Да как так-то? – взвыл Альк, хватая наставника за руки.

– Сядь и успокойся! – рявкнул путник, – Она знала, куда шла.

– Она была лучшей! – на весь двор заорал юный саврянин.

– Лучшей – не значит хорошей. Раз община решила, что ей положено быть крысой, значит, так тому и быть.

Закрыв руками лицо, Альк осел обратно на скамейку, туда, где просидел всю ночь. Размер бедствия медленно доходил до сознания.

– Да, давай, пореви ещё, как баба, – зло бросил Крысолов, удаляясь.

Альк, со вздохом поднялся с кровати, осторожно укрыв Рыску сползшим покрывалом и присел на скамеечку возле печи. Подбросил дров в топку – до утра далеко, а на улице холодно. Нельзя, чтобы она замерзла...

Яркая луна переместилась по небу, заглянула в крошечное оконце и осветила милое усталое Рыскино лицо.

Такое же, как он видел в своих снах...

Неужели ей суждено погибнуть так же, как погибла Ладея? Или как та девушка, имени которой он даже уже не помнил – помнил лишь, что она была женой помощника отца...

Она была девственницей – а он даже этого не понял. Сам был слишком молод тогда, всего шестнадцать лет. До семнадцати оставался месяц.

Альк запомнил её светлые волосы до плеч, светлые серо-жёлтые глаза, стройный стан, изящные руки... Дорогие красивые платья, пальцы, унизанные перстнями, ожерелье на шее... Глубокое декольте, в которое захотелось тут же заглянуть... Утончённые духи, ударившие в нос, когда она впервые оказалась рядом.

... – Позвольте пригласить вас на танец?..

Смущённый взгляд, отведённые глаза.

... – Да иди уж, потанцуй, стрекоза, я же вижу, что ты хочешь! – рассмеялся сидящий рядом хромой старик – доверенное лицо и друг господина посла.