– Ну всё, – со вздохом сказал сын, когда они вышли за ограду, – Спасибо вам... – он опустил глаза.
Мальчик ещё совсем, подумала Рыска. И усталость не берёт! Скорее всего, он думает сейчас о том, как вернётся в лагерь и какие восхищённые взгляды и слова его ждут. Сказки сказками, а подверждение сказок – это уже серьёзно. Сослуживцы теперь умирают от зависти: и знатные у парня родители, и путники, и понимающие: ничего про его возраст не сказали, позволили служить.
Рыска успокоилась по поводу сына, и дело было не только в том, что подсказывал ей дар. Она тоже гордилась им. Да и нельзя пресекать патриотизм. Если так делать, откуда же впредь будут браться рыцари без страха и упрёка и в кого будут влюбляться девушки?
Конечно, естественно, Альк ещё очень молод, но он... готов служить! Он сегодня вполне доказал, что уже взрослый. Многие ли могут этим похвастаться в таком возрасте?
– Ну и песню же ты сочинил! – попеняла Рыска, лишь бы нарушить молчание.
– Тебе не понравилось? – хитро улыбнулся парень.
– Почему же? Понравилось. Особенно про Сашия, – она улыбнулась в ответ, – И как тебе такое только в голову пришло?
– Это художественный вымысел, – пояснил Альк-младший. Помолчал и добавил, – Там раньше другой куплет был, но про Сашия всем больше понравилось.
– А многие её слышали?
– Пока только мой отряд, ну ещё люди в кормильне... А что?
– Да, ничего... Иди сюда, – она снова обняла сына, – И не поговорили толком... Ты береги себя, мой родной, – она отёрла слёзы, – Помни, что мы любим тебя, что бы ни случилось, – поцеловав парня в лоб, она отошла на два шага.
Муж, всё ещё хмурясь, полез за пазуху и через щепку вложил в ладонь сына горсть монет.
– Не надо... – рассматривая деньги, растерянно произнёс парень. Он хотел бы вернуть их в ту же щепку! Но отец его остановил, прихлопнув сверху своей ладонью сжатую ладонь парня.
– Бери, я сказал, – проговорил Альк, – Не хватало, чтобы мой сын еще пел по кормильням!
У Рыски зачесался язык напомнить один эпизод, но она вовремя его прикусила. Не при ребёнке же!
– Вам за меня стыдно? – с вызовом спросил Альк-младший.
Альк-старший пристально посмотрел на отпрыска.
– Мне было бы стыдно за труса, который бросил товарища умирать в лесу у дороги, – ответил он спокойно, – А так – нет. Всё правильно, – он помолчал и добавил, – Неправильно только одно: что у потомка древнего рода нет денег. Именно эту неправильность я и хочу устранить. И не называй меня на вы!
– Простите, господин... – замялся Альк-младший.
– Ну ты что, издеваешься?..
Рыска решила отойти чуть в сторону, чтобы не смущать своим присутствием мужа и сына. Без неё они быстрее разберутся.
Она подошла к стоящему в стороне Ганьке. И как она могла перепутать их с братом? Данька всегда был хохотун, выдумщик, ни щепки не молчал. Скорее всего, пошёл в отца. Надо думать, таким навсегда и останется. Ганька,напротив, всегда больше держал язык за зубами, как Янина.
– Ну? – кивнула ему Рыска, – Ты как?
Он лишь плечами пожал по своему обыкновению.
– Ты не переживай за брата. Всё с ним будет хорошо, – пообещала она.
– Спасибо, тётя Рыся, – сказал он наконец, – А вы маму не видели?
– Видела, – кивнула путница.
– Как она? – вскинулся Ганька.
– Жива-здорова. В Ринстане живёт, с моей тётей, – о том, в каком состоянии была несчастная женщина, Рыска решила не рассказывать. С этим можно было разобраться и потом.
– Как она туда попала?
– Я её отвезла, – ответила Рыска, – Там и спокойнее, и вообще...
– Спасибо вам... Спасибо! – зачастил Ганька, – Я как только вернусь, что угодно для вас сделаю! – он бросился целовать ей руки, но Рыска остановила его.
– Ты, главное, вернись, – вздохнула она, – Все трое – вернитесь. А уж тогда... – она махнула рукой и закрыла глаза. Опять проклятые слёзы!
Рано ещё мальчишкам служить... Но с этим уже ничего не поделаешь. А вот то, что сын там не один – это хорошо. Это правильно.
...Всю дорогу до кормильни Рыска молчала. Какой её ждёт разговор, она представляла. Неприятно... Ну и ладно. Зато мальчик жив. И за сына теперь спокойнее стало.
Она вошла в их съёмную комнату первой. Альк, шедший следом, закрыл дверь за собой, и оба оказались в темноте.
От неожиданности Рыска обернулась – и внезапно оказалась в объятиях Алька.
– Пожалуйста, прости, – прошептала она, – Я просто боялась тебя расстроить...
Альк ничего не сказал. Он начал целовать её, нежно и страстно, и Рыска очень быстро забыла про все свои беды.
Годы всё же кое-чему их обоих научили... А может, и не в этом было дело. Может быть, просто незначительна была эта проблема по сравнению с остальными. Или же не хотелось терять драгоценное время, которого оставалось всё меньше?.. Кто знает, почему не состоялся скандал?
Но засыпая на плече мужа, Рыска видела за окном бледный свет начинающегося утра. А думала... Она не думала. Ей не хотелось думать.
Она была просто счастлива.
====== Глава 30 ======
– Ну? – грозно спросил Крысолов, сцапав Рыску за правую руку, – Значит, поженились? А учителя даже на свадьбу не позвали? – он повертел изящное кольцо с гербом Хаскилей пальце ученицы, – Как докатились до такого, господа?
– Извините, учитель, просто всё так внезапно вышло! – Рыска взблеснула счастливыми глазами.
– Да ничего! – расплылся в улыбке старый путник, – Вы уж тоже не дети, чтоб под кого-то подстраиваться. Ерунда это, переживу... Но я так за вас рад! Наконец-то! Думал, и не доживу уже!
– А вот меня могли бы и позвать, – попенял Жар, – Я, конечно, тоже за вас рад, но погулять на свадьбе, тем более, в замке, не отказался бы!
– Успеем ещё, – кивнула с улыбкой Рыска, сама не зная почему, но надо думать, под впечатлением от последней ночи, забыв обо всех своих переживаниях, – Вот закончится война – и приедешь к нам в замок, в гости, со всей семьёй, тогда и отпразднуем... – она вдруг умолкла, посмотрев на Алька. Впервые она так сказала: “к нам в замок”. Раньше произносить что-то подобное у неё язык не поворачивался. Но Альк в ответ лишь одобрительно улыбнулся и нежно сжал под столом её руку. Давно пора.
– Да уж, закончится она, война эта, – отмахнулся Жар, горестно вздыхая, – Больше пяти лет покоя нет. И что это за тсарица-видунья такая, откуда она столько народу берет и как ими управляет?
Крысолов вздохнул.
– Кажется, у меня есть ответы на все эти и другие вопросы, дорогой друг. И эта одна из причин, того, почему я взял тебя с собой: я отвечу на все.
Альк посмотрел на наставника внимательнее.
– Ну, давай, говори, – сказал он.
– Но не здесь же! – Крысолов обвёл рукой зал кормильни.
Старый путник был прав: разговаривать о более-менее значимых вещах в общественном месте не стоило. Мало ли, кто ещё мог находиться в кормильне и слышать их? Поэтому было решено снять комнату, а лучше две и подняться наверх, тем более, что всё равно надо было искать место для ночлега: стремительно смеркалось.
Но хозяин их разочаровал: свободных комнат на эту ночь в его заведении не было. Другую кормильню искать было бесполезно: в Чеговицах, небольшом городке, куда учитель вызвал Алька и Рыску путничьей почтой, другой кормильни попросту не было.
– Пойдёмте в Пристань, что ли, – досадливо, с явным нежеланием снова выходить на мороз, проговорил Крысолов.
– А меня кто туда пустит? – буркнул не менее раздосадованный Жар. За день он устал и замёрз. И не настолько интересно ему было то, о чём должен был рассказать Крысолов. Кровать, на которой можно развалиться, интересовала его куда больше.
– С троими путниками? Не смеши, – успокоил его Альк, – Тем более, Рыска там как родная. Да, Рысь? – подколол Альк.
– Прекрати, – путница шутливо толкнула мужа плечом. Вообще-то, ей действительно было до сих пор неудобно перед Главой Чеговицинской путничьей общины за то, до какого состояния она напилась в его кабинете в свой первый приезд в город.
