- Насчёт этого не беспокойтесь, там будут мои люди, вам они препятствовать не станут, – ответил генерал. – Теперь, если снайпер со своей задачей не справится, то вы атакуете в лоб. Вот здесь у нас и возникают трудности: ворота до начала парада будут закрыты, всё шествие выдвинется прямо из дворца. Моих людей там нет. Думаю, что стрелять лучше всего будет в самом начале шествия, когда платформа с волшебницей выдвинется из ворот. Оптимальный вариант: так она будет в досягаемости как снайпера, так всех остальных.

- Это если снайпер промахнётся, – сказал Ирвин. – А этот снайпер не промахивается. У меня всё просто: один выстрел – одна поражённая цель.

- Может быть, – задумчиво произнёс генерал. – Только мы не знаем, что из себя представляет волшебница. Каковы пределы её силы и есть ли они вообще.

- А почему именно сегодня, на параде, на людях всё это делать? – спросила Квистис. – Можно же и тише сработать.

- Нельзя, – отрезал генерал. – Мы пробовали. Нашли убийцу со стороны, достаточно отчаянного, чтобы решиться на подобное. Он просто исчез. За ним следили: он подобрался к ней достаточно близко и всё, он пропал.

- И вы наняли нас? – недоверчиво спросила Сельфи.

- Именно. Вы сииды, вы на подобном специализируетесь. Ваша ментальная защита больше чем у простых военных.

Не знаю на чём специализируется Сад Гальбадия, но вот Баламб на убийстве волшебниц внимание не акцентирует. Хотя какая разница? Сути дела это не меняет.

- Итак, подведём итоги, – генерал затушил окурок в пепельнице, стоящей на столе. – Снайпер находится в арке, атакующее звено в толпе у дворца. Когда платформа с волшебницей выезжает из ворот, снайпер стреляет. Если цель поражена – отходите. Затеряться в толпе для вас не должно составить труда. Если цель не поражена – вступает атакующее звено. Учтите, в курсе дела очень узкий круг лиц, президентская охрана в него не входит, имейте это в виду. Ликвидируете цель и отходите. Действовать нужно быстро, ключевой момент – эффект неожиданности. Стремительное нападение и такое же стремительное отступление. Мои люди найдут вас после операции, из города мы вас выведем, – генерал покосился на меня. – После того, как уладим разногласия по поводу Риноа.

Думаю, что генерал уже всё решил и спорить с ним будет бесполезно. Что ж, тогда с одной операции мы сразу летим на другую – вытаскивать принцессу из цепких лап её папочки. Но это будет потом, сейчас нужно думать о колдунье. Об Эдее.

- Надеюсь, вы понимаете, что она останется здесь до завершения всей миссии, – добавил Карвэй. – Для неё так будет безопасней, а вам она будет только мешать.

- Где гарантии, что вы не обманите? – спросил я.

- Мне нечего вам предложить, кроме слова офицера.

Не убедительно. Но Риноа действительно нет места в таком празднике, как покушение на волшебницу.

- Мы вернёмся после операции, – отчётливо произнёс я. – И всё решим.

Хартилли кивнул, соглашаясь.

- До начала не советую вам прогулки по городу, дабы не ставить под угрозу всю миссию, – произнёс он. – Мой дом в вашем распоряжении. Могу предложить пройти в обеденную.

А почему бы, собственно, и нет?

Не найдя человека, являвшегося её отцом, Риноа собиралась уже вернуться в кабинет, когда заметила знакомый двигающийся по коридору в том же направлении силуэт. Несомненно, это был Карвэй Хартилли, её отец.

Риноа развернулась и пошла по направлению своей комнаты, на второй этаж. Сейчас папочка будет говорить с сиидами, обговаривать план, а значит ей, принцессе тимберского сопротивления, места там нет. А ещё папуля обязательно будет убеждать сиидов оставить её здесь.

Сидя в тёмной комнате, Риноа в очередной раз подумала о том, что всё могло бы быть совсем иначе. Она могла бы быть одной из них, сиидов, быть такой же как и они. О Саде она грезила с детства, с того самого момента, когда впервые услышала о нём. Место, где молодых учат быть выживать в суровых условиях открытого мира, где из изнеженной папиной дочки сделали бы сильную состоявшуюся личность, способную постоять и за себя, и за тех, кто слабее. Место, где куётся будущее. Своё будущее Риноа видела именно там, но отец решил иначе. В Риноа он видел лишь свою маленькую принцессу, стоит ли винить его за это?

Отец был строг, настолько, что даже запретил ей выходить из дома.

Риноа взглянула на старую фотографию в рамке. Она и мама. На фотографии Джулия Пинвилл молода и красива. Певица, которая вполне могла стать известной на всю Гальбадию, но выбрала семью. Вернее за неё выбрали. Ей так же было запрещено выходить из дома без особого на то разрешения. Генерал Хартилли не терпел возражений. Так они с мамой и стали единственными, не считая прислуги, обитателями этого огромного особняка. Будто приведения. Мама иногда ездила с отцом на какие-то приёмы. Редкие выходы в свет, чтобы потом вернуться обратно в свою темницу.

А потом мама умерла. Это случилось позапрошлой зимой. Именно тогда Риноа осознала насколько сильно ненавидит это место и его хозяина. Она убежала. Это оказалось намного проще, чем представлялось. Просто в тот редкий случай, когда отец возил дочь в город, затеряться толпе, скрыться от своего владельца. Не раздумывая, она бежала без оглядки подальше от Делинг-Сити. Ей везло, на пути попадались в основном добрые люди, никто не пытался воспользоваться наивностью молодой девушки. Некоторые даже помогали. Так она и добралась до Тимбера, где и познакомилась с двумя первокурсниками, Зоном и Уотсом. Из папиной принцессы она преобразилась в принцессу сопротивления.

А сейчас всемогущая Судьба решила над ней пошутить, вернув обратно, в знакомые до боли стены, к своему хозяину. Сколько раз она просыпалась по ночам в холодном поту, видя во снах комнаты, за долгие годы намертво врезавшиеся в память? Сколько раз по пути сюда она думала повернуть, вернуться назад, хоть бы в оцепленный Тимбер-Сити, куда угодно, лишь бы подальше от этого дома? Вместо этого она решила довериться сиидам, ведь ей они до сих пор казались людьми неординарными. Необычными. Совершенно другими. Они же из Сада. Места, частью которого ей быть не позволили.

«Наверно рассказывает сейчас какая я избалованная дура», – подумала она. – «Только бы Скволл сдержал слово».

Риноа снова взглянула на старую фотокарточку. Мама на ней улыбалась. Мама вообще редко улыбалась. Риноа такую её и запомнила: всегда печальную, с тоской смотрящую в окно. Красивая птичка в золотой клетке. Такая же судьба ждала и саму Риноа, если она останется в этих стенах.

«Если останусь», – повторила про себя принцесса. – «Да только я не останусь. Ни за что!»

Риноа вскочила, прошлась по комнате. Нужно срочно что-то придумать. Скволл может и решил сдержать слово, но только папенька не был бы Неистовым Карвэем, если бы не собирался ему в этом помешать.

Риноа в третий раз взглянула на изображение матери.

«Прости, мама, но такой как ты я стать не хочу!»

Принцесса продолжала метания по комнате, лихорадочно перебирая все варианты.

«Волшебница. Сииды должны напасть на неё, вот-вот уже начнут операцию. Нужно придумать как им помочь, может тогда возьмут меня с собой».

Коротая время в своём заточении, в перерывах между посещениями репетиторов, Риноа много читала, пользуясь книгами из отцовской библиотеки. Одна из них была посвящена различным амулетам и талисманам. Риноа хорошо запомнила один из символов: печать Од’дайна, простой иероглиф, отдалённо напоминающий эстарскую вязь. Точно такой же символ был на одном из маминых украшений, которыми её обильно засыпал отец. Простой браслетик с тремя синими камнями, на каждом из которых красовалось по золотистому символу. Если верить старой книге, то печать нейтрализовывала злые чары и тёмное колдовство. Браслетик этот Риноа всегда очень нравился, она сохранила его себе когда мамы не стало. Сейчас он вполне мог пригодиться.

Отыскать украшение было дело нескольких минут. Риноа выбежала в дверь. Снаружи её ждал неприятный сюрприз – папенька успел распорядиться и приставил к ней одного из своих мордоворотов.