А зря.

Я так сосредоточилась на дороге, что не сразу поняла, что не одна блуждаю в потемках. Двое мужчин в полумасках тоже удивились встрече, но быстро пришли в себя.

— Ну надо же, какая птичка нам попалась, — вкрадчивый голос показался мне знакомым. — Ты только глянь, Перси, вечер все же удался.

Тело вмиг сковало ознобом. В руках дрогнул поднос.

— Добрый вечер, господа, — как можно более нейтральным тоном поздоровалась я, очень надеясь, что официальное обращение несколько умерит их пыл.

— Очень добрый, милочка, — говоривший мужчина шагнул еще ближе.

И тогда меня озарило. «Милочка». Именно так обращался ко мне лорд Холлидей в нашу первую и последнюю встречу, да и внешность у него узнаваемая: очень высокий и очень худой. Второй человек был несколько ниже, да и на ногах он стоял исключительно благодаря тому, что мог опереться о стену. Винный запах с каждым мгновением становился все сильнее и неприятнее. Именно это обстоятельство не оставило надежды достучаться до разумного начала этих людей.

— Этан, приятель, знаешь, почему я люблю твои вечеринки? — еле ворочая языком, заговорил второй.

— Догадываюсь, — осклабился мужчина.

— Правильно, у тебя всегда найдется развлечение на десерт.

Лорд Холлидей окинул меня липким взглядом.

— Составишь нам компанию, — ни тени вопроса — приказ.

— Благодарю за приглашение, но меня ждут дети.

Я очень старалась, чтобы голос не дрогнул, и сделала маленький шажок в сторону, чтобы обойти препятствие в виде двух прилично пьяных мужчин.

— Стоять, — рыкнул лорд Холлидей.

Я застыла на месте, но не потому, что послушалась, а потому, что дико напугалась его окрика и того, с какой яростью он приказал.

— Ты еще за прошлый раз не извинилась, а уже опять нарываешься, — процедил он.

Двигался он невероятно быстро для столь пьяного человека, и уже через мгновение я была прижата к стене холодной рукой. Поднос с грохотом и звоном полетел на пол. Мой подсвечник покатился по полу, разбрызгивая воск. В коридоре стало еще темней, так как редких свечей, расставленных вдоль, стен явно не хватало для освещения такого пространства.

— Перси, приятель, подержи — ка нашу маленькую мисс Недотрогу.

Вторая пара рук перехватила мои запястья с неожиданной силой. Горло сжал спазм, но я все же постаралась позвать на помощь, только не успела. Грубые пальцы сдавили челюсть чуть ли не до хруста.

— И что ж вы все такие прыткие? Или тебе нас двоих мало?

Слезы потекли по лицу сами собой, когда свободной рукой лорд Холлидей до боли стиснул грудь.

— Мнннн…, — забилась я в его руках, мотая головой через боль, в попытке освободиться.

Незнакомый мужчина не стал ждать, когда ему позволят поучаствовать в издевательствах и, наклонившись ближе, укусил за шею.

— Ууууу, — мой приглушенный визг распалил моих мучителей еще больше.

Растрепавшиеся при метаниях волосы и слезы застилали глаза, но я четко увидела тот момент, когда лорд отступил и потянулся к застежке брюк. Я дернулась в отчаянной попытке вырваться, в надежде, что один пьяный мужчина меня не удержит. Не вышло. Я лишь пнула стакан, лежавший на полу, и он ударился о противоположную стену и с неестественно громким звоном разбился. Меня отбросили назад к стене с такой силой, что весь воздух со стоном вышел из легких. В глазах помутнело.

А в следующее мгновение лорд Холлидей исчез из поля зрения.

— Ах, ты! — взревел его голос. — Пошел вон, щенок!

Мое сердце на секунду остановилось. Прищурив глаза и всмотревшись в полумрак, я увидела Холлидея, лежавшего на ковре и державшегося за живот, а в шаге от него стоял Виктор, сжимавший кулаки. Второй мужчина, будучи сильно пьяным, тоже не смог сразу разобраться, что произошло, и потому так и остался стоять рядом со мной у стены. Больше никто не успел ничего сделать, до тех пор, пока лорд Холлидей не поднялся на ноги. Конечно, мальчик, лишившись эффекта неожиданности, не мог ничего противопоставить взрослому мужчине, но и уходить он не собирался. Он встал между своим дядей и мной, упрямо глядя на мужчину.

— Пошел вон, — прошипел мужчина.

— Нет, — зло выплюнул ребенок. — Подлец!

— Ах ты, твареныш! — замахнулся на мальчика Холлидей.

— Не смейте, — взвилась я, в бешенстве колотя держащего меня человека, пытаясь освободиться.

Рука лорда застыла в воздухе, когда отчаянный детский вопль огласил дом.

Санни кричала, не останавливаясь, громко зовя отца.

Казалось, мир замер. Все застыли.

Не знаю, что происходило в головах остальных участников этой безобразной сцены, а лично я смотрела на Виктора и бесконечно гордилась им. Как же так случилось, что я не заметила, как мальчик стал настоящим мужчиной: смелым, справедливым, непреклонным. Прямая спина, напряженные плечи, твердая стойка. Не отступит. Сейчас он, как никогда, был похож на отца: упрямо поднятый подбородок, испепеляющий взгляд черных глаз, чуть скривленные губы.

Детский крик оборвался так же внезапно, как и раздался. Удивительно, но именно внезапная тишина запустила все в движение. Виктор сделал шаг к дяде и, запрокинув голову, сложил руки на груди, всем своим видом указывая на свое пренебрежение. Я, холодея от испуга, подняла глаза на Холлидея, опасаясь, что тот, задетый отношением мальчика, посмеет наказать его за это. Но лорд смотрел вовсе не на Виктора, а куда-то в сторону коридора. Я обернулась тоже.

Там в полумраке, всего в нескольких шагах от нас стояли леди Холлидей, лакей и капитан Олбани. Удивительно, но поза капитана и его мимика была точной копией той, что демонстрировал Виктор всего пару минут назад. Вот только если за мальчика я волновалась, понимая, что это всего лишь внешнее проявление его эмоций, то теперь стало не по себе даже мне. У меня было только одно определение для той силы, что расходилась от капитана волнами — стужа. Смертельная, замораживающая стужа.

Олбани сделал шаг ближе.

— Логан! — взвизгнула леди Холлидей и попыталась схватить брата за руку.

Тот ее усилий даже не заметил.

— Уведи Санни, — бросил он приказ, не оборачиваясь на сестру.

От тона его голоса очередной вздох застрял в горле. Неудивительно, что леди Холлидей не только не посмела ослушаться, но и выполнила приказ незамедлительно. Взяв ребенка за руку, она потянула ее к детской, не обращая внимания на сопротивление.

Температура в коридоре заметно упала. Абсолютную тишину разбавили лишь приглушенные шаги капитана, который своей неспешностью заставил натянутые нервы звенеть от напряжения. Двигался он плавно, но с каким-то привкусом неотвратимости. Шаг, другой и вот он уже совсем рядом. Оторвав взгляд от Холлидея, который, словно очнувшись, отшатнулся на пару шагов назад, капитан обернулся ко мне. Его глаза неспешно прошлись по скованным в запястьях руках, растрепанным волосам, заплаканному лицу, саднящему подбородку и задержались на ноющей в месте укуса шее. Он никак не выказал злости или осуждения. На его лице под совершенно непроницаемой каменной маской не дрогнул ни один мускул, не проскользнула ни одна эмоция. От того его следующие действия оказались неожиданностью. Он плавно, без угрозы поднял руку, а потом неуловимым движением резко надавил ладонью лоб по-прежнему удерживающего меня мужчины. Бессознательное тело сползло на пол даже раньше, чем из памяти стерся глухой звук удара затылка о стену.

— Томас, приберите здесь, — ровным голосом обратился капитан к лакею.

Тот, кажется, был даже рад покинуть коридор, и потому поспешно перехватив обморочного мужчину за подмышки, волоком потащил к лестнице.

Я же, внезапно оказавшись свободной, совсем растерялась. Что делать? Что говорить? Как себя вести? Но, похоже, никто и не ждал от меня каких-либо действий, потому я просто прислонилась к стене, так как была не уверена в своей возможности дальше держаться на ногах. Видимо, я представляла собой совсем уж жалкое зрелище, потому как капитан принялся пальцами стирать влажные дорожки с моих щек. Непривычная для меня заботливая нежность оказалась нужней и важнее любых слов утешения. Капитан, наверное, знал, что произнеси он хоть слово, я не смогу удержать с трудом возведенную душевную плотину.