Пришла Роззен, велела вкатить им очередную порцию снотворной дряни. Ну надо же, не приказала пристрелить их на месте, хотя ноздри у нее так и раздувались от бешенства. Да, знатный погром они устроили тут… Вообще выглядела она довольно взвинченной и как будто куда-то очень торопилась.

Усыпить их оказалось проблематично − почти все санитары этого крыла валялись полуоглушенные, ампулы были перебиты. А тут еще снова завыла сирена. На этот раз она звучала совсем иначе, и все как-то страшно напряглись, на скорую руку связали их покрепче и швырнули в камеру. Там они смогли нормально поговорить.

− Вылезаю, вокруг вообще все другое! Пошел по улице, народу нет, бабу только встретил какую-то припадочную,− продолжил свой рассказ её новый знакомый, − Ну а потом вообще хрень какая-то, повыскакивали эти, в форме, все белобрысые, страшные, глазища зеленые, лютые… Проклятие деревни Мидвич, блин…

Он даже не знал, что был странником.

Новый знакомый предпочитал называл себя Эдди, хотя звали его иначе.

«Ну, просто я тоже большой, толстый и люблю мотоциклы и рок-н-ролл» − так он объяснил ей.

− «Рокки Хоррор», классика же! Неужели не смотрела? − изумился он ее озадаченному виду. Кимми уже несколько раз объяснила ему, что они из разных миров, и рассказала ему все, что сама знала про странников и странствия. И Эдди вроде бы все понял, но почему-то продолжал искренне удивляться, что его собеседница не знает какие-то фильмы, группы или еще что из его мира.

Эдди больше всего интересовало то, какую музыку там слушают в мире Кимми. Она начала было вдохновлено вещать, но внезапно вспомнила о своей компании, о родных, о том, что, возможно, больше никогда их не увидит, и расклеилась, замолчала, пытаясь унять слезы − до чего противно, когда не можешь даже вытереть лицо!

Ее новый приятель, как мог, подобрался к ней. Чуть ткнул ее локтем − большего путы не позволяли.

− Хэй. Не надо. Мы еще тут всех этих…

А потом он удивил ее новостью:

− Да у них тут не то восстание, не то революция намечается… А вот эта психушка или тюрьма, или что это, короче, кто-то ее закрыть вроде хочет, я слышал.

− Мои ребята! Точно-точно, они! − счастливо выдохнула Кимми.

А затем ее новый знакомый рассказал, что «эти падлы», когда его только обнаружили, долго тыкали в него иголками и трубками − поражались, не верили, что в его крови количество алкоголя, несовместимое с жизнью!

Они вместе засмеялись, они хохотали как ненормальные, валяясь на полу, опутанные веревками. Под глазом у Эдди был здоровенный фингал, у Кимми были обожжены ладони от этого чана с клейстером, и оба они были помятые, побитые, но не сломленные, потому что вот такие они - люди без инстинкта самосохранения!

Про них действительно или забыли, или решили уморить их тут голодом, но после такого позитивного вступления об этом думать совершенно не хотелось, и они еще долго болтали, вдоволь отсмеявшись.

Разговаривали почему-то в основном про музыку. Ох, и возмущался же ее приятель, когда она спросила, чей логотип у него на майке. Это очень развеселило Кимми: вот что значит настоящий фанат! Для тебя нет оправданий, если ты не знаешь мою любимую группу!

Эдди еще очень долго негодовал. Даже уже засыпая, бормотал:

− Ну и что, что из другого мира, но уж Iron Maiden как не знать!..

***

А вообще людям без инстинкта самосохранения действительно очень повезло. Как и многим другим безумцам. Они бы сейчас не смеялись, но их тюремщикам стало действительно не до них. Потому что вдруг ни с того ни с сего на горизонте вдруг замаячил призрак перемен, больших и грандиозных, таких, что угрожали стереть существующий строй в порошок. Никто этого не ожидал.

Никто не знал, откуда произрастают эти беспорядки. Очагов было несколько, в разных частях страны, да еще и эти дикари Саат-хо вдруг так резко осмелели. Сильно озадачившаяся верхушка искала причины в изменениях атмосферы, возможных мутациях сознания. А все было элементарно.

Просто несколько безумцев собралось в этом мире, и теперь они двигались друг к другу, заражая своим безумием всех подряд. Здесь так долго царили разум и здравомыслие, что народ истосковался по безумию, сам того не осознавая, конечно. Достаточно было маленькой искры, чтобы разжечь большой костер восстания.

========== 11. Непредсказуемые VS мир ==========

− Отлично. А теперь еще раз попробуй открыть тропу, − велел Кэй.

Братишка зажмурился и ощутил, как потоки энергии, похожие на электрические заряды, устремились к его ладоням.

− Не надо закрывать глаза! Это только кажется, что так сильнее сосредоточишься, − подсказывал его учитель. − А на деле − вот представь, ты в поле, вокруг сомики бегают, сожрать тебя хотят, а ты тут еще жмуришься. Ты - эуктор, и твои силы всегда при тебе, будь готов использовать их в любой момент, как будто из кармана достать. Не надо долго думать, настраиваться… Давай, прям сейчас открывай врата, живо!

Братишка вскинул руки, и бирюзовый светящийся шар загорелся над поляной. Ладони покалывало, между пальцами пробегали разряды. Почему-то немного кружилась голова.

− Молодец, − похвалил его Кэйанг. − А теперь отдохни и вечером поупражняйся еще.

Они уже не первый день так тренировались. Оказывается, из Кэя был не такой уж и паршивый учитель, а может, все дело было в том, что ученик был способный и старательный, как он скромно думал про себя. Братишка до этого не помнил, чтобы их проводник так много времени проводил с ним. Кэйанг всегда смотрел на него как на дополнение к остальным. Конечно, вот его сестра, Налия, Эсси − личности, а он так… А теперь, стоило узнать, что он эуктор - Братишка то, Братишка это. Даже по имени пытался звать, невзирая на его недовольство. Это все с одной стороны льстило, а с другой - вызывало досаду. То есть не будь у Братишки этой силы, был бы он по-прежнему мальчишкой, который лишь путается под ногами и задает глупые вопросы.

И для чего они тренируются, для чего он учится открывать тропы, находить какие-то вещи, используя свою энергию, а не глаза, для чего он учится собирать ее, эту самую энергию, сосредотачивать в своих ладонях так, чтобы она пульсировала и вырывалась, удерживать ее, чтобы потом нанести удар? Чем больше ее удерживать, тем сильнее будет воздействие. Кэй так радовался, когда Братишка этой самой энергией прожег насквозь стол на втором занятии. Было, конечно, очень круто, но для чего все это? На войну они, что ли, собираются? С кем, с сомами? Кэй ничего ему не объясняет, когда он спрашивает. И молчит он также про их компанию, которая по-прежнему непонятно где, и неизвестно, что с ними происходит.

− Пойми, не можем мы сейчас отправиться за ними. Не можем. Точка. Есть вещи, которые просто нельзя объяснить, нельзя, понимаешь? Так нужно. Если у них всех есть хоть капля мозгов, они скоро вернутся, целые и невредимые. Как только хоть кто-то из них объявится, мы сможем разыскать остальных, но никак не раньше. Разговор окончен. − вот что он слышал каждый день. А еще каждый раз после его вопросов Кэй куда-то уходил и возвращался спустя несколько часов, мрачный и хмурый. Разговаривать он отказывался и тут же шел в свою комнату.

− А ты напои его, − предложила Марта, когда и в этот раз Кэй, пораспинавшись с минуту о том, чтобы Братишка сосредоточился на тренировках, и не лез, куда не следует, психанул и растворился в воздухе. − Проводники не совсем люди, но бухло на них действует так же, нажрется он и пойдет трепаться, уж я-то знаю этот народ!