- Лагерь чист, – кивнул он в ответ, сплюнув проступавшую в горле кровь и не без труда кивнув, – Я не мог его убить, но он потерял то, что удерживало его здесь, и вынужден вернуться в Бездну. Может быть, когда-нибудь он попытается вернуться.

- Тебе сложно, наверное, понять, но сейчас мне стало намного легче, – Юля попыталась сесть, но сил у нее тоже почти не оставалось, и сразу же сползла Эдварду на плечо, щекоча ему шею пушистыми ушками, – Лагерь сразу стал чище… Эд… – она подняла на него свои широко открытые глаза, – А где все остальные?

- Мертвы, – он отвел взгляд в сторону, – Остались только мы. Как только уйдем, здесь все начнется сначала. Все они будут живы. И Алиса, и… Мику… У них будет второй шанс все исправить, не будет только этого кошмара.

- Жаль, – Юля всхлипнула, – Мы пытались им помочь… А в итоге так получилось… но не грусти, у них ведь действительно будет еще одна попытка. И у этого Семена тоже.

Эдвард не ответил. Не хотелось отвечать на такие слова и продолжать врать человеку, который рискнул своей жизнью ради него. Вместо этого он глубоко вздохнул и сосредоточился на собственном сознании, отправляя призыв к мерцающей в темноте реальности печати, крепко привязывающей к его воле еще одну искалеченную душу. В этот раз Пионер, представлявший, что его может ждать, явился практически сразу, не делая даже никаких попыток сопротивляться, послушавшись первого же указания.

- Эй, что здесь произошло? – Пионер оглянулся по сторонам, но тут же злобно оскалился, увидав Эдварда и Юлю, сидевших у стены рядом друг с другом,

- Так, а ну рассказывайте, что тут у вас произошло? Перепихон, пока Алиска не видит, да?

- Заткнись, – прошипел Эдвард, почувствовав, как Юля, напрягшись, вцепилась ему в ладонь, подсознательно выпуская свои острые коготки, – Верни нас обратно в мой лагерь, и можешь быть свободен.

- Чет ты какой-то усталый… – Пионер снова усмехнулся и задумчиво почесал подбородок, – Так, что у нас получается… Эд, ты даже в другой лагерь сбежал, чтобы вас Алиска не увидала, так? И здесь… прямо до изменожения… ну ты даешь, – он расхохотался, – И, кстати, как ты здесь оказался? Расскажешь? Сам научился между лагерями перепрыгивать?

- Заткнись и перенеси нас обратно, – Эдвард сам оскалился, – Не заставляй меня думать, будто ты забыл, кто кому здесь подчиняется.

- Ладно, не злись только, – Пионер пожал плечами и протянул ему руку. Эдвард прижал Юлю к себе покрепче и схватился за его ладонь. Почти сразу же реальность снова моргнула, на какое-то мгновение превратившись в радужные и пляшущие всюду безумные пятна. Рефлекторно закрыл глаза, чтобы не ослепнуть, а как только открыл их снова, то увидел вокруг себя всю ту же комнату заброшенного здания старого лагеря, но почти сразу же услышал птичьи трели, разлетающиеся в воздухе над поляной. Посмотрев на Пионера, кивнул головой и отпустил его, моментально растворившего в воздухе.

В разбитое окно с потемневшими от пыли осколками уже падали утренние лучи восходящего летнего солнца, теплого и ласкового. В паутине под потолком запуталась какая-то мушка, громко жужжащая в окружающей тишине и стучавшаяся теперь в потолок. Не было только теперь этого давящего ощущение скопившегося в этом месте зла и тьмы, простое заброшенное здание, куда сбегающие из-под присмотра вожатых пионеры пытаются выкурить свою первую противозаконную сигарету или же целоваться вдали от любопытных глаз.

- Это было приключение, – вдруг улыбнулась Юля, снова пытаясь встать. В этот раз у нее получилось лучше, даже смогла на ногах удержаться, – Только такое еще раз я повторять больше не хочу. Эд, прости, что покидаю тебя, но сюда кто-то еще идет… мне нельзя показываться другим… – девушка сначала подошла к выбитой двери, но, подумав, с трудом дошла до лестницы на второй этаж, видимо, решив там немного прийти в себя. Теперь, когда ее жизнь была вне опасности, и сама смогла справиться с тем, что забрала у Эдварда, нужно только время, чтобы окончательно пришла в себя.

- Спасибо тебе, – кивнул он на прощание, проводив девушку взглядом. Сам мог еще с трудом двигаться, все тело и сознание ныло, требуя немедленного отдыха, но просто так отключиться где-то в лесу в заброшенном здании Эдвард не мог себе позволить, надо было хотя бы найти каких-нибудь людей. Поднявшись и с трудом опираясь на стену, дошел до дверей корпуса и вышел наружу, зажмурившись на несколько секунд от слишком яркого солнца после мрачной атмосферы зараженного лагеря. Чистое голубое небо, разбавленное небольшими белыми облачками, приветствовало его свежим ветерком, несущими с собой запахи травы и сырой листвы. Утро было ранним, солнце только поднялось из-за горизонта, и даже роса на травинках еще не успела испариться, за несколько шагов промочив Эдварду все гетры.

- Эд? Ты что здесь делаешь? – его отвлек удивленный голос Шурика, только что показавшегося на полянке со стороны лагеря. Юный кибернетик вряд ли ожидал, что будет здесь кто-то еще, а потому весьма удивился подобной встрече. Эдвард сделал еще один шаг, помахав ему рукой и подумав, что вот теперь уже можно терять сознание. И повалился на траву, наконец-то расслабившись.

Сознание отключилось не сразу, нейроинтерфейс испытал слишком тяжелые перегрузки, некоторые контакты перегорели, и нужно было время, чтобы наниты полностью восстановили систему. Голубое небо перед глазами вращалось, смазывая облака и верхушки деревьев, успел даже услышать испуганный голос Шурика, увидевшего, как его товарищ повалился на землю. Кажется, он подбежал к нему и попытался поднять, но теперь уже Эдвард с трудом контролировал происходящее. Мир перед глазами постепенно становился темнее, не прошло и десяти секунд, как окончательно утратил связь с реальностью, провалившись в пустой и столь необходимый ему сейчас сон.

Полуразрушенные залы дворца сейчас пахли озоном энергетических разрядов, порохом и столь знакомым тошнотворным запахом сгоревшего человеческого мяса. Каждые две минуты под его сводами раздавалась одна и та же команда, после чего воздух раздирал хлопок залпа десяти штурмовых винтовок.

Кровавый и жестокий бунт, захлестнувший столицу королевства, был подавлен. Лишившись общего командования и приказов, восставшие не смогли организовать серьезного сопротивления неожиданно вошедшим в город штурмовым частям бароната. Последним их оплотом стал королевский дворец, хорошо укрепленная цитадель, способная выдержать полноценную осаду, но восставших было слишком мало, и им не хватило времени, чтобы организовать оборону. Последние очаги сопротивления были подавлены через несколько часов после того, как карательные части взяли штурмом центральные ворота. Теперь же наступало время расплаты. Никаких трибуналов, судов или публичных обвинений. Расстрельные команды уничтожали всех, кто был обнаружен во дворце, в том числе прислугу и пленных из дворцовой тюрьмы. Никто не должен рассказать, что здесь произошло, никто не должен вынести эти события за пределы стен дворца.

Эдвард со снятым шлемом боевого костюма наблюдал за продолжавшимися расстрелами. Даже несмотря на то, что сервисные дроны убирали тела приговоренных, их все равно становилось только больше, процесс уничтожения шел без единого промедления, когда выводили новых, им приходилось перешагивать через тела своих товарищей и стараться не поскользнуться в растекавшихся лужах крови.

- Стойте! – увидав знакомое лицо, поднял руку, остановив процесс. Расстрельная команда, уже прицелившаяся, синхронно вернула винтовки в прежнее положение и вытянулась по стойке «смирно», ожидая дальнейших распоряжений. Выйдя вперед, подошел к выстроенным вдоль стены высшим офицерам королевства, поддержавшим восставших. Именно это и было самым страшным и ужасным в произошедшем. Не какая-то колония или отдельный городской квартал вспыхнули пламенем хаотически рожденного бунта, а высшее командование, старшие офицеры и приближенные к трону люди. Прежде думал, что может им доверять, может на них положиться, но в итоге оказалось, что практически каждый из них собирался вогнать нож ему в спину.