Он оставил ее около люка, ведущего в тоннели, в последний раз погладив по волосам и попрощавшись. Может быть, у нее все-таки будет шанс выбраться из этого места, куда завел по собственной глупости и наивности. И вышел наружу уже один, держа в руках активированное оружие, ничуть не удивившись, что снаружи его уже ждут. Там, уперев привычным жестом руки в бедра, стояла Ольга Дмитриевна.

- Тристан! Что ты здесь делаешь, почему в таком виде? И что это у тебя в руках! Займись делом! Надо на кухню мешок с сахаром отнести! – заявила вожатая уже знакомым командным тоном.

- Сбрось этот облик, тебе не идет, – покачал Эдвард головой, – Мне надоело играть по правилам твоих собратьев.

- Тристан! Ты совсем обнаглел! Я сделаю из тебя порядочного пионера! – заявила вожатая, но Эдвард не стал даже дослушивать до конца ее фразу, подняв пулемет и выстрелив. Вожатая тут же разлетелась брызгами по всей поляне, не успев даже вскрикнуть.

- Эй, так дела не делаются, – от ближайшего угла отделилась еще одна тень, и Эдвард узнал Славяну, лениво перекатывавшую между зубами травинку, – Ты же должен быть пытаться допытываться у нее, настоящая перед тобой стоит или нет, – новый выстрел, и Славяна так же разлетается в клочья вместе с куском стены.

- Значит, убив пионерку один раз, становится потом легче стрелять в них, да? Пионер, наверное, так же начинал… – с той же стороны выходит и Алиса, в этот раз рубашка не завязана узлом, края просто болтаются, готовые в любую секунду открыть прекрасные части женского тела. Спокойно оглядев мелкие брызги, оставшиеся на стене, когда-то бывшие Славяной, Двачевская снова поворачивается к нему, томным голосом добавив, – Хочешь?

Новый выстрел и его рыжая красотка превращается в ничто, не успев даже стереть гадкую улыбку с лица. Эдвард делает еще пару шагов, прежде чем из кустов на него выпрыгивает Ульяна, крикнув громкое «бу» за секунду до того, как и Эдвард всаживает в нее еще одну пулю, оставив на месте девчонки только небольшую воронку и мелкие красные капли.

- Ты будешь расстреливать мои порождения до тех пор, пока не кончатся патроны, да? – из-за ближайшего дерева снова выходит Ольга Дмитриевна, покачал головой, словно разочаровавшись, – А что будешь делать потом? Я был о тебе несколько большего мнения, – Ольга Дмитриевна только глубоко вздохнула, когда Эдвард навел на нее пулемет. Новый выстрел, и вожатая второй раз разлетается на мелкие кусочки, разорванная силой репульсорной пули.

- Ты все равно не сможешь победить! – из-за каждого дерева выходят все новые пионеры и пионерки, обступая со всех сторон, – Бесполезно сражаться с тем, что нельзя убить! – их прерывает пулеметная очередь, с одинаковой легкостью крошащая и податливые человеческие тела, и толстые стволы деревьев, но число наступающих и не уменьшается. На месте каждого убитого тут же появляется еще двое, и медленное наступление ведомых демоном кукол не останавливается ни на секунду. Отступать Эдварду дальше было просто некуда, да и не было большего такого желания, он просто методично расстреливал подходящих порождений, понимая, что даже все его усилия не могут нанести хоть сколько-нибудь существенного вреда демону.

- Хватит! Пора умирать! – все пространство вдруг будто изогнулось и рванулось к нему, разрывая пионеров, оказавшихся на пути. Сильный удар в грудь отбрасывает Эдварда назад, а пулемет отлетает в другую сторону, смятый и переломленный как тонкая палочка. Генератор оружия тут же вспыхивает крошечной вспышкой освободившейся точки антиматерии, превратившись в оплавленный кусок металла.

Новый скачок реальности, и Эдварда бьет уже в спину, отбрасывая к обломкам качелей, в какие и врезается со всей силой, рискуя переломать ребра, не будь скелет дополнительно усиленным. И все же, дыхание перехватывает, с трудом глотает воздух, когда его хватают за шею и поднимают над землей. Реальность перед ним искажается, пытаясь отобразить человекоподобную фигуру, словно продавленную в трехмерном пространстве. С легкостью удерживая Эдварда одной рукой, как опытный охотник пойманного детеныша, демон все-таки не может не удержаться, смакуя собственную почти одержанную победу.

- Я не стану тебя убивать сразу. Сначала я на твоих глазах разорву эту глупою девчонку, что ты столь любезно привел ко мне, а потом уже сожру и твою душу. Она гораздо сильнее всех остальных, какие видел прежде. Я буду доволен, поглотив ее…

- Ошибка… – прохрипел Эдвард и, подняв окровавленные руки, вцепился в едва заметную фигуру пальцами. Боль в этот момент пронзила его до самого основания, но точно так же закричал и демон, когда коснулся иридия. Единственным шансом победить подобное существо, было заставить принять его материальную форму, которую и можно уничтожить. Заставить его показать себя, но при этом скрыть и собственные мысли, и Эдвард плотоядно усмехнулся, почувствовав бешенство и ненависть демона, когда тот все понял. Страх и боль пионеров перед смертью были столь сильными эмоциями на общем фоне, что закрыли на несколько столь нужных секунд сознание Эдварда, дав достаточно времени, чтобы загнать под ногти иридиевые иглы зарядов, а контролировать собственные мысли и сознание, не допуская лишних эмоций или рассуждений, он учился еще в раннем детстве.

- Просто сдохни, – прошипел Эдвард на языке Бездны, не выпуская демона из хватки, хотя реальность вокруг них так и плясала, изгибаясь и закручиваясь, подчиняясь неосознанным метаниям демона, пытавшегося стряхнуть с себя человека, сумевшего его перехитрить. Продолжал держать даже тогда, когда его били об стены и швыряли в разные стороны, зациклившись только на желании увидеть, как эта тварь все-таки сгорит. Иридий жег демона изнутри, почти полграмма этого металла доставляли ему невероятные мучения, буквально прожигая саму его сущность.

- Ты не можешь! – взревел демон, расшатывая реальность лагеря, но сам уже слабея. Жертва, принесенная Эдвардом, не была напрасной, он очистит этот лагерь, и здесь все начнет заново, Алиса, Лена, Мику и остальные снова будут живы, будут радоваться яркому солнцу и зеленой траве, больше не являясь игрушками в жестоких играх демона, где все заканчивается только со смертью последнего из игроков. Демон кричал и бросался из стороны в сторону, пытался подчинить Эдварда, вклинившись в его сознание, заваливая его массой посылов и уговоров, обещаний и даров, но он был неотступен.

Ментальные атаки не могли заставить его ослабить хватку. Каждый образ, забивающий его сознание, он выделял из всех остальных, осознавал и следом выбрасывал из своей головы, понимая его бесполезность. Казалось, подобное могло идти бесконечно, час за часом, день за днем, пока иридий медленно растворяется, проникая все глубже в демоническую плоть. Конечно, таким образом нельзя убить демона, его истинная сущность, ослабленная и израненная, просто вернется обратно в Бездну, зализывать раны, но вряд ли он сможет так легко снова вернуться сюда, преодолев все барьеры и препятствия, выставленные Хранителями на границах этого мира. Надо только продолжать держаться.

Эдвард даже не понял точно, когда все закончилось, просто в какой-то момент почувствовал, что уже ничего не сжимает, между пальцев только пустота, и лишь кровь медленно капает с изломанных ногтей на грязную землю, перемешанную сотнями прошедших здесь ног. Не хватало сил даже на то, чтобы просто стоять, истощенный и избитый организм требовал хотя бы нескольких минут покоя, нейроинтерфейс же просто выл, предупреждая о критическом состоянии, но раз за разом Эдвард отказывал в требовании перейти в спящий режим, понимая, что теперь нужно как можно быстрее уходить отсюда. С трудом поднявшись и покачиваясь при каждом шаге, смог вернуться обратно внутрь заброшенного корпуса, где тут же сполз по стене рядом с Юлей, слабо шевелившей ушами.

Девушка с трудом открыла глаза и, слабо улыбнувшись, посмотрела на Эдварда.

- Ты… ты смог… да? – прижав ушки, Юля радостно посмотрела на него и чуть потянулась, словно заново ощущая собственные конечности.