- Ну, здравствуй, – улыбнулся Эдвард, когда Лена повернула голову в его сторону, – Как ты себя сейчас чувствуешь? И да, это тебе, – он посадил плюшевого мишку рядом с ней, держа его за игрушечную лапу и, покачав ей, добавил пищащим голоском, – Привет, Лена, я плюшевая игрушка! Улыбнись мне, пожалуйста, и придумай имя! Мне без имени скучно! – девушка все-таки улыбнулась, посмотрев на подарок, и Эдвард мысленно поздравил себя с тем, что первая преграда сломана.

- Не стоило, правда, – покачала головой девушка, взяв плюшевого мишку и положив себе на колени, – Эд, ты же не такой, каким хочешь казаться, зачем же тогда ты это делаешь?

- Делаю что? – он присел чуть поближе, погладив Лену по взъерошенным от долгого лежания волосам, пытаясь что-то сделать с ее прической, – И с чего ты взяла, что я не такой? Что-то узнала?

- Я… Мне… Это сложно объяснить, – Лена прижала мишку к груди и отвернулась, пытаясь скрыть собственные эмоции, в каких сейчас и сама не могла разобраться, – я сама сижу и думаю, что же со мной произошло. Это все похоже на какое-то сумасшествие, но почему-то уверена, что все правда. Все настолько убедительно, что нельзя не поверить.

- Тогда поделись, – предложил Эдвард, – Убить ты меня уже пыталась, так почему-бы сейчас не попытаться быть со мной честным? После произошедшего это уже и не шаг назад. Может быть, заодно и расскажешь, что на тебя нашло, раз пыталась закончить жизнь самоубийством.

- Это все очень странно, – покачала головой Лена, – Той ночью, после того как я… – девушка оглянулась на остальных пациентов в палате, скучающих и пытающихся развлечься кто как умеет, от чтения газет до игры в шахматы, и уже более тихим тоном добавила, – ну, после нашего…

- Откровенного разговора, – помог ей Эдвард, и девушка, подобрав подходящее словосочетание, благодарно улыбнулась.

- Да, пусть так. И той ночью я услышала голос… – округлив глаза, посмотрела на Эдварда, – понимаешь, настоящий голос, который говорил со мной. Только, пожалуйста, не говори, что я сумасшедшая, я сама чуть с ума не сошла от страха.

- Потому ты и была такой на следующий день? – вспомнил Эдвард, и она сразу кивнула, соглашаясь.

- Да… я не знаю, правильно ли я делаю, что говорю сейчас тебе все это, но после того, что ты сделал, спасая меня, – Лена снова виновато опустила глаза. Эдвард, успокаивая ее, погладил девушку по плечу, хоть таким образом пытаясь облегчить ее внутренние переживания, что есть рядом, кто может помочь или просто поддержать, – И после того, что я видела… Ты же настолько другой, чем тот, кого я вижу в лагере. И мог себя вести совсем не так… я запуталась…

- Что говорил голос? – направил Эдвард ее снова, – Я верю тебе, точно так же, как знаю, что ты бы не стала убивать себя без крайне веской на то причины. Голос дал тебе эту причину? Или он заставлял тебя?

- Он мне рассказал очень многое, – всхлипнула вдруг Лена, – Я не хотела верить, хотела, чтобы он замолчал, но он продолжал меня преследовать, и шептал прямо в уши. Я не могла отвязаться от него. Рассказывал очень страшные вещи, а стоило закрыть глаза, как я видела все это так, будто сама там нахожусь. Он показал тебя… Ты был в каких-то тяжелых доспехах и гораздо старше, стрелял… в людей… И с тобой были такие же, слушались каждого твоего слова. И убивали… там было столько крови и тел. Я не могла поверить, что это ты, но голос уверял… Я видела, как людей сжигали заживо по твоему приказанию… снова смерть и кровь. Так много, что мне стало страшно. Эд, скажи, ведь это неправда?

- Мне говорить честно или то, что ты хочешь услышать? – вопросом на вопрос ответил Эдвард, и в глазах Лены мелькнул неподдельный страх, а сами они наполнились слезами. Он же только глубоко вздохнул, – Ты сама сказала, что я не похож на остальных. И это действительно так, но гораздо больше, чем можешь даже себе представить. Те места, откуда я родом, гораздо страшнее, чем то, что ты привыкла видеть. И порой, просто для того, чтобы выжить, мне приходилось делать действительно ужасные вещи. Я не горжусь этим и вполне понимаю, что творил, но другого пути у меня не было.

- А это… где ты стрелял в людей, тоже было необходимо? – спросила Лена.

- О чем именно ты говоришь? – поинтересовался он, – Таких случаев было немало. Конкретных деталей не помнишь? – когда она отрицательно покачала головой, только усмехнулся, – Поверь мне, я никогда не любил убивать, и видел в этом только необходимость. Я не безумец, веришь?

- Ты даже не пытался защищаться, когда я… ну, пыталась тебя ранить, – Лена грустно усмехнулась, – Но голос рассказывал мне столько… а потом еще про меня… про девочек. Что на самом деле «Совенка» нет, это всего лишь выдумка, а мы вынуждены раз за разом переживать это время, каждый раз просто теряя память и начиная все заново… И что мы все всего лишь ловушка для тебя…

- Глупости какие, – покачал головой Эдвард, – Если бы ловушки были бы на самом деле такими, думаю, я бы из них тогда вообще не вылезал, – он одобряюще улыбнулся, и девушка тоже несмело улыбнулась в ответ, – Лена, только ты же не поэтому попыталась вскрыть себе вены, ведь так? Не от одного этого факта?

- Нет, – девушка отрицательно покачала головой, – Я думала, что смогу всех спасти. Он сказал, что есть возможность…

- Как ты могла всех спасти, самоубившись? – Эдвард покачал головой, но Лена вдруг как-то слишком внимательно и серьезно на него посмотрела.

- Он сказал, что нужна жертва, чтобы все закончилось. Тогда все, кто в клетке, смогут освободиться, – со спокойным голосом сказала девушка, – Он это называл кровавым договором. Кровь жертвы сможет разорвать договор, а все пленники вернутся в реальный мир. Я сначала испугалась, но он был настойчив, убеждал, что только я смогу всех спасти… и я ему поверила. Он все повторял, что все равно никому не нужна, а так сделаю хоть что-то полезное, – у нее снова слезы на глазах выступили, – Эдвард, а если он был прав? Если все, что здесь происходит, всего лишь ловушка во времени, и мы раз за разом переживаем одно и то же? Может быть, я действительно все могла закончить, а? А вместо этого вы меня спасли, и теперь снова все будет повторяться. И я тоже забуду этот разговор, и уже никто никому не поможет… – мысли о подобных последствиях, выплеснутые наружу, заставили девушку снова нервничать, но для Эдварда подобные рассуждения о вещах, о каких местные и представления не имеют, звучали даже слишком глупо. Кем бы ни был этот голос, но он правильно выбрал цель, Лена была единственной из девушек, с какими познакомился в лагере, способной действительно убить человека. Ей не хватало совсем немного, нужного толчка в этом направлении, чтобы перешагнуть через грань страха, а собственную судьбу всегда решать несколько легче, чем чужую. Нашептал ей нужную мысль и оказался достаточно убедителен, чтобы Лена попыталась умереть от потери крови. И ради чего? Кровавый договор звучал глупо и бессмысленно, но Эдвард видел здесь и другой, быстро связав произошедшее с рассказом гибрида. Что-то еще пришло в этот лагерь, но Юля не заметила, как оно начало действовать, и первая жертва сорвалась лишь в последний момент.

Эдвард обнял девушку, прижав к себе, почти сразу же почувствовав, как ее слезы падают ему на плечо, рукав рубашки почти сразу же намок. Она прижалась к нему, выговорившись, и найдя первого живого человека, которого в эту секунду не боялась, не зная, то ли сама сходит с ума, то ли, наоборот, постепенно поддается безумию весь окружающий мир.

- Ничего подобного не происходит, – соврал, пытаясь ее обнадежить, – Смена скоро закончится, все разъедутся по домам и будут счастливо жить дальше. И, тем более, не стоит для этого приносить никаких жертв. Помнишь, что я пообещал? – чуть отстранившись, посмотрел девушке в глаза, – Что никому не позволю причинить вам боль. Пусть это даже бестелесный голос, о котором ты говоришь, но и он не смеет вам угрожать. Не слушай его и его уговоров, он врет только для того, чтобы увидеть твою смерть, ничего больше.