- Ах ты тварь! – на секунду опешив, в следующий миг уже бросился в атаку с кулаками, и эта фраза стала сигналом к началу боя.

Отпустив первого, Эдвард среагировал прежде, чем кто-либо еще успел понять, что происходит. Сердце сразу же забилось учащенно, перегоняя по мышцам кровь с быстро повышающимся уровнем адреналина, ускоряя и так отточенные рефлексы, и следующие действия шли уже на автоматизме, быстрее, чем мозг сам успевал воспринимать все происходящее. Уход в сторону от вытянутого кулака, идущему ему в лицо, и контрудар в горло. Даже не в полную силу, но кадык все равно сминается под костяшками пальцев. Парень отступает назад, выпучив глаза, но не успевает даже закашлять, как идет уже второй удар в солнечное сплетение. Пока он падает, Эдвард разворачивается к первому, с круглыми от удивления глазами смотревшим на все происходящее. Эти ребята не бойцы, они даже драться толком не умеют, а рефлексы слишком медленные, чтобы противопоставить Эдварду хоть что-то.

Продолжая движение, раскрытой ладонью бьет его слева по лицу, такая оплеуха скорее оскорбительна, чем действительно опасна, но даже от такого удара соперник теряет ориентацию. И, когда Эдвард, остановившись, наносит прямой удар ногой в живот, оказывается совершенно к нему не готовым. Сразу же отлетает назад, сбитый с ног, оставляя после себя только продолжительный звук выбиваемого из легких воздуха.

- Куда?! – рявкнул Эдвард, увидел, как первый из подошедших к ним парней пытается встать, приходя в себя после удара, – Напал, так дерись! – удар ногой в лицо сворачивает тому нос и челюсть, выбивая кровавые капли из разорванных губ и ноздрей. От силы удара парень переворачивается и снова падает, в этот раз уже лицом в землю.

Эдвард уже на автоматизме перехватывает вытянутую в его сторону руку, но, прежде чем вывернуть из сустава и ее, осознает, что это Шурик, пытающийся его остановить. Напряжение тут же спадает, и все-таки отпускает его, теперь уже понимая, что его спутник что-то хочет сказать.

- Да остановись ты уже! – кибернетик даже повысил на него голос, – Ты их сейчас убьешь! Хватит уже! – отрезвленный его окриком, Эдвард остановился. Шурик же краснел быстрее, чем уголек, брошенный в костер, – Ты с ума что ли, сошел? Они бы и так отвязались, если бы мы быстро ушли!

- Я не позволю, чтобы со мной разговаривали в подобном тоне, – ледяным голосом ответил Эдвард, только сейчас сообразив, что у него кулаки в крови. Пытаясь стереть ее с костяшек, бросил на Шурика еще один холодный взгляд, так что тот даже отступил на шаг, – И тем более, не позволю им мне угрожать силой…

- Им надо помочь, – сказал его спутник, присев на одно колено перед тем парней, которому Эдвард свернул челюсть, – Эд, ты же ему все лицо разбил. И он, кажется, без сознания… черт, я даже не знаю, как ему помочь… – судя по голосу, он действительно очень сильно волновался, чем еще больше удивлял Эдварда, не испытывавшего к лежащим на земле телам ничего, кроме легкого раздражения. Шурик снова на него накинулся, – Эд, надо же скорую вызвать! Им же помощь нужна!

- Они бы тебе ее не вызвали, – лаконично заметил Эдвард, – после того, как бы сами избили и бросили здесь же. Странно, что такие люди у вас редкость, с подобным прежде встречался часто. Нападают на тех, кто бесспорно слабее, выбивая все возможное, а потом оставляя ни с чем. Ни чести, ни совести. Почему ты о них так волнуешься, в конце концов?

- Потому что они тоже люди! – ответил Шурик, – Нельзя просто так бить людей, просто потому, что ты с ними не согласен!

- А им, значит, можно? – усмехнулся Эдвард и, подняв сначала с травы игрушку, какую Шурик бросил, беспокоясь о нападавших. А потом свободной рукой схватив и его самого, оттаскивая в сторону, – Нам здесь больше делать нечего, пора и в больницу, там Лена в себя уже должна прийти. Будем беспокоиться о тех, о ком действительно надо беспокоиться, а не о каждом встречном.

Упоминание о девушке произвело на Шурика самое успокаивающее влияние, но он все равно был уверен, что последнее слово все равно должно остаться за ним. Пристроившись в шаг Эдварду, заметил, поправляя очки:

- Нельзя опускаться до уровня таких, как они. Если им закон не писан, то не значит, что и все остальные должны себя так вести, – фраза звучала как заученная и столь притянутая к идеалистическим утверждениям, что Эдвард все же не выдержал.

- Запомни, что силу может изменить только сила. И ничто другое, – резко ответил он, повернувшись к Шурику, – вся твоя дипломатия гроша ломанного не стоит, если за ней не стоит ощущаемая и способная использоваться сила, подтверждающая вес твоих слов. О мире можно просить только врага, поставленного на колени, иначе он рассмеется тебе в лицо. Хочешь вечно сдаваться и убегать, – он снова потащил Шурика к выходу из парка, но теперь тот уже почти не сопротивлялся, – тогда действуй так, как считаешь нужным, но меня учили другому. Простите… – мимо них шла женщина с ребенком, и Эдвард остановился рядом, бросив на Шурика испепеляющий взгляд, – вы не можете сообщить сейчас в скорую, что около пруда двум молодым людям плохо. Подрались, кажется, мы с другом просто не местные и очень торопимся, и не знаем, где можно вызвать помощь…

- Да, конечно, – кивнула женщина, испуганно посмотрев на парк, – Идем Любочка, нам сейчас в другую сторону, – желание прогуляться там с маленьким ребенком у нее моментально исчезло, и засеменила обратно, не поспевая за быстро шагающими пионерами.

Настроение было безвозвратно испорчено, прежнее чувство легкости и спокойствия исчезло. Небольшое столкновение испарило прежнее впечатление об этом мире, напомнив, что утопии нигде на самом деле не существует, хотя еще больше его раздражала миротворческая болтовня Шурика, никак не соглашавшегося с тем, что Эдвард поступил правильно. Его рассуждения о человеческом равноправии выглядели настолько наивно и глупо, что едва сдерживался от того, чтобы не наорать в ответ. Так что в больницу они вернулись не в самом хорошем расположении духа.

- Ну, ты хоть понимаешь, что не стоило доводить дело до драки? – продолжал держаться своей позиции Шурик, – нет, конечно, с одной стороны себя защищать надо, я не спорю, но ведь можно все и мирным путем решить было. Не стоило так резко.

- Как говорил один мой хороший друг, если в тебя целятся из пистолета, лучше в ответ прицелиться из автомата, – покачал головой Эдвард, – Нас оскорбили, я ответил…

- Так, и куда это вы опять ввязались? – от стойки регистратуры отошла Виола, посмотрев на них с самым придирчивым видом, – Пионеры, я все понимаю, гормоны и взросление, но у меня нет никакого желания вас сейчас по очереди укладывать в больницу. Эдвард, куда ты опять Шурика втянул? И… – она уткнулась взглядом в большого плюшевого медведя у него в руках, даже не сразу сообразив, что перед собой видит, – Так, а это что еще?

- В тире выиграл, – быстро ответил Эдвард, – Виола Церновна, вам Шурик все в подробностях расскажет, а мне интересно, Лена сейчас в себя уже пришла?

- Да, даже слишком быстро, – кивнула медсестра, – врачи даже удивлены, теперь уже опасаются, что при операции ввели слишком малую дозу, – при этих словах усмехнулась, явно невысокого мнения о профессионализме своих коллег, – но девушка уверяет, что у нее все в полном порядке… Хочешь ее навестить?

- Собираюсь, – кивнул в ответ, – Все еще у себя? – Виола кивнула в ответ, усмехнувшись, и Эдвард прошел мимо, благодарно кивнув и оставив на пару с Шуриком выяснять прошедшие события сегодняшнего дня.

Коридоры все равно пустовали даже в разгар рабочего дня, ни количеством персонала, ни количеством больных данная больница явно не была обременена, и шаги Эдварда отдавались тихим эхом под выкрашенным белой побелкой бетонным потолком. Палата, где лежала Лена, сейчас была ярко освещена заглянувшим в окно солнцем, солнечные зайчики играли на постельном белье и покрытом затертым линолеумом полу. Девушка, смяв подушку, сидела на кровати, не обращая внимания на стоявшие на тумбочке рядом с ней тарелки с едой, принесенные, наверное, либо одним из служащих местной больницы, либо Виолой.