- Вот и я себя спрашиваю: что за черт…

- Где я? – резко спросила Ли, кое-как встав. Она брезгливыми движениями начала стаскивать с себя одеяла, заставляя не замечать боли во всем теле.

- У Томсона дома, - проворчала Джин, поднимаясь на ноги. – Этот идиот решил спасти тебя, возомнив невесть что… Да лежи ты уже! – фыркнула она. – Или точно подохнешь сегодня.

Ли ухватилась руками за голову, явно испытывая ужасное головокружение. Джин, поборов в себе любые позывы придушить гадюку прямо сейчас и проглотив все злые шутки, покорно поплелась на кухню подогревать чайник. Все-таки хозяин дома был не доволен, вернувшись сюда и увидев на своем диване уже окоченевший труп.

- Он нашел меня на крыше? – спросила Ли, кое-как придя в себя.

- О да, - фыркнула Джин, наливая в чашку кипяток. – Ты помнишь, как тебя там привязали и оставили послание? - поинтересовалась она, не в силах скрыть свое удовольствие от этих воспоминаний. – Тебя здесь не любят, - усмехнулась она, подавая чашку с чаем старосте.

Девушка приняла чашку, словно царь принимает подношение от простолюдина. Она осторожно отпила, с трудом проглатывая горячий напиток. По ее телу пробежала дрожь.

- Неудивительно. – Пожала плечами староста, даже не удостаивая Джин своего горделивого взгляда.

– Карл этого только и добивается, - добавила она многозначительно, с явным укором в адрес Уилсон.

Охотница в ответ фыркнула.

- Ты совсем сдурела на старости лет, - усмехнулась она, - если полезла туда, зная об этом.

- У меня было все под контролем, - невозмутимо ответила Ли, вскинув одну бровь.

- Тебя распяли на антенне, словно окорок на крюке, - усмехнулась охотница, получая явное удовольствие.

- У меня все было под контролем. – Четко разделяя слова, повторила Ли. – Твоей помощи мне не нужно, - кисло скривилась она, посмотрев на Уилсон.

- Без меня бы ты сдохла.

Джин скрестила руки на груди, встав напротив старосты. Ли, хоть и сидела на диване, умудрялась даже из такого положения смотреть на соперницу свысока. Ее черные глаза полнились презрением.

- Все было бы в порядке изначально, если бы ты выполнила свою миссию, - прорычала темноволосая девушка.

Джин картинно закатила глаза и испустила громкий стон раздражения.

- Снова эта песня! – простонала она, проводя рукой по лицу. – Когда же ты уймешься, а?!

- Я буду помнить тебе это всю твою жизнь, - спокойно, но многообещающе заверила ее староста, отпивая из чашки.

- За что ты меня так ненавидишь?! – взвыла Джин, теряя всякое самообладание над собой. Она уставилась на внешне спокойную Ли, которая придавала значение за малым больше, чем любой мебели в доме.

- Смеешься? – хмыкнула девушка, на короткий миг пронзив Джин горячим, ненавидящим взглядом. – Ты сгубила моего брата. Удивительно, что я тебя вообще не уничтожила.

Сейчас Ли была права, и Джин не могла этого не признать. Она осунулась, отступила назад, разбитая. Чувство вины вновь обрушилось на нее всей своей тяжестью. Но бунтарский дух все еще продолжал войну:

- Ты виновата в этом столько же, сколько и я.

Ли продолжала спокойно пить свой чай, словно хозяин положения.

- Не я затуманила ему голову.

У Джин сперло дыхание от такого заявления. Она захлебнулась возмущением, но, кое-как придя в себя, с ядом в голосе ответила:

- Не я засунула его в Корпорацию.

- Зато он хотя бы жив, - пожала плечами Ли, не задумываясь. – В отличие от твоей сестрицы, да Джинни? – ядовито усмехнулась она, смакуя вкус почти выигранной битвы.

Это был подлый удар. Охотница бросила в сторону старосты чувственный, убийственный взгляд. Все ее тело дернулось в ту сторону, но девушка удержала себя в руках.

- Лучше смерть, чем такая жизнь… - прорычала она, многозначительно окинув взглядом помещение вокруг себя. – Если не веришь мне, спроси как-нибудь у своего братца. Я тебе клянусь, - гадко оскалилась она, - он проживает каждый день в страшной агонии!

Руки Ли замерли, крепко сжав горячую, как огонь, керамическую кружку. Две соперницы, чья вражда простиралась из самых давних времен, замерли по разные стороны комнаты, каждая по-своему переживая вражеские удары. За годы войны обе они познали самые болезненные точки друг друга, продолжая колупать острием кинжала гниющие раны. Почти осязаемая ненависть повисла между двумя девушками. Если бы их обеих не сдерживал долг, наверное, давно бы накинулись друг на друга в смертельной схватке.

Но определенные обязательства сдерживали их на расстоянии, оставляя лишь возможность ранить словами, но не менее болезненно, чем кулаками.

Осознав, что дальнейший разговор приведет к непоправимым последствиям, Джин, кое-как поборов свою жажду расправы, развернулась и вышла в прихожую. Остервенение, с которым она втискивала ступни в обувь, могло напугать.

- Ты куда? – поинтересовалась Ли, в прочем, не скрывая радости от того, что наконец-то перестанет лицезреть подле себя эту никчемную девчонку.

- Помогать напарнику, - глотая окончания слов от злости, прорычала Джин сквозь стиснутые зубы.

- Томсон не твой напарник.

Джин вскинула голову, сдувая с лица длинную волнистую прядь. Она уставилась на Ли, долго рассматривая ее.

- А кто еще? – ехидно поинтересовалась Уилсон и вылетела из квартиры, захлопнув за собой дверь со всей силы. Девушка облокотилась на дверь спиной, бессильно вздохнув. Самой бы понять, кто ей Йен, и на кой черт он вообще ей сдался. Кое-как приведя себя в чувство титаническими усилиями, Джин бегом спустилась по лестнице. Лишние вопросы можно задать и потом. Сначала делай, потом думай, - Томсон хорошо научил ее этому методу.

Ли, убедившись, что несносная Уилсон уже не вернется, кое-как скинула с себя кучу одеял и выбралась из шерстяного плена. Крепко схватившись за спинку дивана, девушка встала на ноги, которые ощутимо дрожали и вообще едва держали тело хозяйки. Все тело покалывало, как будто Ли отсидела каждую его часть поочередно. Мерзкие ощущения, особенно в купе с явно переломанными ребрами, многочисленными ножевыми ранениями, которые в любой момент могли закровоточить, и скачкам температуры. Как не неприятно осознавать, но доля истины была в словах Уислон. Если бы Ли не вытащили с той крыши эти двое, она бы точно откинула там коньки.

Кое-как привыкнув к не проходящей боли, которая запросто могла бы лишить обыкновенного человека сознания, Ли отцепилась от дивана и, шатаясь, поковыляла вдоль стен, рассматривая мебель обители Йена. Ею овладело неподдельное любопытство; девушка заглянула везде: в шкафы, холодильник, ящики, - рассмотрела все полки и книги на них, отметила огромное количество пустых пачек из-под сигарет в ведре. Ли взяла чашку из-под чая, вымыла ее, вытерла полотенцем и поставила в шкаф для посуды.

Еще раз оглянувшись вокруг, староста пошла в спальню Томсона. Она, кривляясь, стащила с себя всю тучную одежду. Порывшись у юноши в шкафу, девушка достала оттуда длинную клетчатую рубашку и надела ее на себя. Рассматривая свое избитое и перебинтованное тело, Ли рукой отогнула выглаженный край воротника, прислоняя его к щеке и принюхиваясь. Вдыхая запах, девушка зажмурилась, и на губах ее заиграла прозрачная, едва уловимая, теплая улыбка. Староста присела на широкую, аккуратно заправленную кровать, а затем легла на спину.

Девушка прикрыла глаза, переворачиваясь на бок и складываясь калачиком. Ужасно хотелось спать: ей было уютно и тепло в этой большой, просторной кровати, пахнущей свежим бельем, - необычно для одинокого парня. Ли едва справлялась с одолевающей дремотой: у нее еще было незаконченное дело, но и уходить из этой комнаты ей не хотелось.

- Доктор Шерил, - тяжко вздохнув, позвала Ли. Она приподнялась, чтобы сесть.

Никто не откликался на ее призыв. Староста нахмурилась, затыкая пряди волос за ухо.

- Доктор Сим? – позвала она, уже не уверенная, что кто-то вообще отзовется.

Так и случилось, ни один из ученых не желал попадаться на глаза дочери главы Корпорации. Девушка тяжело вздохнула, внутренне проклиная всех вокруг. Она уже собиралась вставать, как из-за косяка двери высунулась огромная кроличья голова.