- Я бы на твоём месте не отказывалась от нашего плана. У нас ещё четыре дня, мы точно что-нибудь придумаем, ведь так?
Она смотрит почти умоляюще, а я обречённо приваливаюсь к резным перилам лестницы, пока та медленно плывёт ко входу на нужный этаж. Выражение лица Рона не менее озадаченное, чем у девушки, а Невилл даже отрывается от толстой книги о земноводных растениях.
- Не смотрите так на меня, – морщусь, и парни отводят взгляд в сторону многочисленных портретов и картин, лишь Гермиона остаётся непреклонной. – Хорошо, если ты так настаиваешь…
- Отлично, тогда я вновь пересмотрю наш план, поищу выход из сложившейся ситуации, – с готовностью отзывается подруга, а ребята вымученно стонут, и я прекрасно понимаю, по какому поводу. Гермиона вряд ли будет «искать выход» в одиночку. Она подключит к этому процессу нас троих.
- Спасибо тебе, Гарри. Она теперь от нас не отстанет, – бубнит Рон, а я чуть не выпускаю сумку из рук.
- Послушай, я же беспокоюсь о всех нас! Вдруг, что не так пойдёт, и мы окажемся в опасности? Лондон – это не Хогвартс, там нет защитных чар, нет преподавателей и директора. Мы будем там одни.
- Откуда взяться опасности на окраине Лондона? Ты же сам говорил, что тот бар – богом забытое место!
Кошусь на друга и мрачно отвечаю:
- Да, только в тот раз мне «посчастливилось» встретиться с четырьмя Пожирателями Смерти. Тогда они не знали, что я и есть тот самый Гарри Поттер, которого они так искали, теперь же это не так. Появись я там ещё раз… Дело даже не в этом. Я буду не один, а с вами, и в случае чего вы тоже окажетесь в…
Я не успеваю договорить из-за того, что меня резко перебивает Гермиона:
- Хочешь сказать, нам не стоит отправляться с тобой?
Её голос дрожит от тщательно скрываемого негодования, на скулах выступает лёгкий румянец.
- Что ты справишься один? – продолжает она, нервно постукивая пальцами по перилам, а я пытаюсь вспомнить последний случай, когда видел подругу в таком состоянии. – Обойдёшься без нашей помощи? Я прекрасно помню все случаи твоих самостоятельных вылазок куда-либо и не менее отчётливо помню последствия.
Вдруг Гермиона сменяет гнев на милость и, шумно выдохнув, придаёт своему лицу вполне миролюбивое выражение, только во взгляде остается непоколебимая решимость, а тембр голоса не лишён стальных ноток:
- Тебе без нас не справиться, Гарри. И вообще: мы отвлеклись от главной проблемы.
Что мне остаётся? Молча и безропотно согласиться. Пока что.
Лишь какая-то часть моего сознания понимает, что я всё равно не пущу это дело на самотёк.
Меня не оставляет в покое вопрос о том, куда могла пропасть Карта Мародёров? Как некстати потерялась, она так пригодилась бы в канун Хэллоуина…
После занятий я хочу зайти к Снейпу, попытать счастья в расспросах о Волдеморте, но и тут всё складывается не в мою пользу: именно сегодня ставят отборочные тренировки по квиддичу перед ноябрьским матчем со Слизерином.
Тут ещё и Гермиона подливает масла в огонь, напомнив о том, что вечером у нас занятия по Астрономии. Получается, после тренировки остаётся время на то, чтобы переодеться, сходить на ужин и через два часа идти на занятия. Конечно, я могу наведаться в подземелья в эти два часа, но не факт, что мой визит не помешает Снейпу.
- Эй, Гарри, идёшь? – Джинни легонько трогает меня за плечо.
Выныривая из своих мыслей, я киваю и, взяв метлу, направляюсь в сторону выхода на стадион.
Сегодня погода не жалует нас своим теплом: холодный осенний ветер забирается под мантию, серые тучи залепляют небо, надёжно пряча солнце. Густой туман стелется в самом низу поля, скрывая от глаз влажный газон, подползает к основанию трибун, на которых сидят студенты Гриффиндора с разных курсов. Одного из них я сразу узнаю по небольшой колдокамере в руках, увенчанной массивной вспышкой. Колин Криви, с недавних пор преследующий меня на каждом шагу. С сентября я становлюсь излюбленной персоной для объектива его камеры, и этот факт неизменно вызывает во мне сильное раздражение. Пару раз я порываюсь сделать замечание горе-фотографу, да только вид у него настолько добродушный и даже какой-то невинно-одухотворённый, что язык попросту не поворачивается произнести что-нибудь неприятное.
Дав последние напутствия членам команды, я взмываю вверх над полем, чтобы было видно каждого из игроков. Повернувшись и зафиксировав положение метлы так, чтобы мелкие капли дождя не попадали на стёкла очков, слежу за перемещениями ребят по полю. Как ни странно, ни один из них за время летних каникул не потерял сноровки и прыти, все уверенно чувствуют себя на мётлах и с лёгкостью обходят противника.
Все хороши, и всё же мне ещё предстоит отобрать членов новой команды для матчей в этом учебном году.
Медленно паря в прохладном воздухе, я думаю о намечающейся вылазке в Лондон. Самое важное и первостепенное – это то, что я до потемнения в глазах не хочу подвергать опасности своих друзей. Затем проблема с ограниченным временем. Весьма ограниченным временем и я просто не представляю, что можно придумать. И, наконец, всё, что произошло – только моя проблема и больше ничья. С другой стороны, я не могу не согласиться с тем, что вчетвером действовать лучше, чем в одиночку.
Однако, это не может дать полной гарантии того, что с ребятами ничего не случится. «Ты всё время думаешь о плохом», – сказал мне однажды Рон. Возможно, он прав, но как иначе? После всего, что случилось, я не могу не думать о подобном, так как каждое моё действие, каждое решение сопровождается жутким чувством страха за близких мне людей. За оставшихся людей. Вспоминая события августа, хочется рвать волосы из-за своей неосторожности и легкомысленности. Как часто я совершал безответственные поступки, из-за которых другим приходилось расплачиваться собственным спокойствием и безопасностью! Собственной жизнью…
Гермиона говорит, что я должен учиться на своих ошибках, но, Мерлин, не такой же ценой! Смерть родителей, сгоревший дом Сириуса, сам крёстный, вынужденный прятаться у Уизли, ненавистный шрам и исковерканная, извращённая слава Избранного – неужели я могу расплатиться с жизнью только такой жестокой монетой?..
- Рон, крепче сиди на метле! – кричу другу после того, как тот чуть не соскальзывает с полированного дерева в попытке дотянуться до летящего в одно из колец квоффла.
Подуставший Рон вскидывает голову, взглянув на меня, кивает и надёжнее сжимает коленями ствол метлы, внимательно следя за коричневым мячом.
Смахнув перчаткой несколько капель дождя, всё же попавших на стёкла очков, делаю круг над полем, поглядываю на часы. Ещё пять минут и конец. Я даже не заметил, как пролетело время.
Когда ребята, уставшие и вымокшие, опускаются на землю и укрываются под спасительной крышей раздевалок, я вышагиваю вдоль ровного ряда шкафчиков, даже не потрудившись снять влажную мантию. Мысли кружатся в голове, в который раз отрывая меня от окружающего мира.
- Гарри, ты почему до сих пор не переоделся? Ужин нас ждать не будет, – лицо Рона, выглянувшего из-за приоткрытой дверцы шкафчика, недоумённо вытягивается.
Друг уже успел избавиться от мокрой формы, и я, опомнившись, стягиваю с себя мантию.
Весь путь до замка проходит в молчании. Отнеся мётлы в Гриффиндорскую башню и приняв душ, мы спускаемся на ужин в Большой Зал, где нас уже ждут Гермиона и Невилл.
- Я подумала, – начинает Гермиона, откладывая вилку в сторону, – как насчёт Хогсмида? Разве мы не сможем аппарировать туда из Лондона?
- Если бы мы могли аппарировать из Хогсмида, то для чего тогда весь наш план с Хэллоуином, чесоточными пастилками и Больничным Крылом? – подозрительно прищуриваюсь. – Если всё так просто, давайте отправимся в Хогсмид и оттуда трансгрессируем.
- Ты уверен, что на него не распространяется антиаппарационный щит? – Гермиона смеряет меня вопросительным взглядом, а я развожу руками.
- Вот именно, Хогсмид – это магическая деревня, и запрет на аппарацию для её жителей вводится только в самых крайних случаях… – словно между делом, заявляет Рон, ковыряя ложкой в малиновом желе. Заметив наши взгляды а-ля: «Откуда ты это знаешь?», он немного тушуется и добавляет:
