– Теперь время точно не ждёт.
Все разом поворачивают головы ко мне, даже Снейп заинтересованно приподнимает подбородок, а у меня начинают ныть колени при виде его новоприобретённой раны. Первым находится Ремус, который чётко произносит в установившейся тишине:
– Что ты имеешь в виду, Гарри?
Невесело усмехнувшись, я смотрю на хрустальную вазочку с мармеладом и отвечаю бесцветным тоном:
– Думаете, я просто так упал на матче? Не справился с метлой? Вовсе нет. У меня было видение, как в прошлый раз со змеёй. Реддл был в какой-то пещере со странной стеной, а когда он коснулся её, она растворилась, демонстрируя пустую нишу. Тогда я понял: там должен был быть крестраж, то самое кольцо, а теперь его нет. Реддл знает, что мы в курсе его тайны, поэтому он пытает каждого из Пожирателей.
Мне не нужно поднимать голову, чтобы убедиться: все смотрят на меня в ужасе от осознания правды. Знакомый гул в голове возвращается ко мне, и я молюсь, чтобы вновь не впасть в забытье, но, к счастью, этого не происходит. Однако я будто залипаю на одной ноте, отрешаясь от происходящего, и странно изменившийся голос Дамблдора не сразу долетает до моего сознания:
– У нас было подобное предположение, но не было достаточного основания для того, чтобы поверить в него. Что ж, теперь необходимо придумать, что делать дальше…
Я моргаю несколько раз подряд и смотрю на МакГонагалл, которая всплескивает руками в очевидном жесте и категорично заявляет:
– Вы знаете, что нужно делать, директор. Крестраж необходимо отвезти в другое безопасное место, потому что мы не вправе подвергать Хогвартс такой опасности. Том Реддл чрезвычайно догадлив и хитёр, и он придёт за ним сюда.
Дамблдор что-то возражает Минерве, которая выглядит оскорблённой, Люпин украдкой проводит ладонью по лицу в безнадёжном жесте, но я не уделяю внимание происходящему, потому что внезапно отчётливо понимаю, в чём причина моего странного состояния.
– Он здесь? Крестраж, он в этой комнате?
Директор меняется в лице, и я почти могу различить лёгкое осторожное любопытство на дне его голубых глаз.
– Да, он лежит в шкафу прямо за твоей спиной.
Веду плечами от дискомфорта и закрываю глаза.
– Можно его убрать? Я не могу находиться рядом с ним.
Я не открываю глаза до тех пор, пока моя просьба не претворяется в реальность. Не столько потому, что так мне легче держаться за реальность (как бы странно это ни звучало), а потому, что я не хочу увидеть в лице Дамблдора отражение научного интереса при взгляде на меня или ещё чего-нибудь в этом роде.
Как только кольцо оказывается вне досягаемости, гул в голове мгновенно затихает. Медленно откинувшись на спинку кресла, я расслабленно выдыхаю и встречаюсь взглядом со Снейпом, который успевает вернуться к столу. Крайне серьёзный, он постукивает кончиками пальцев одной руки по костяшкам другой, внимательно слушает спор Дамблдора и Кингсли о чём-то, чему я не уделяю внимание, то и дело посматривает на меня. Он предупредительно сводит брови, когда я вновь не без страха смотрю на его шрам, но я не отступлюсь, пока не выясню все подробности.
– Директор, нам действительно необходимо увезти крестраж из школы, а ещё лучше – приняться за поиски второго, – настойчиво повторяет Люпин, опираясь на крышку дубового стола и требовательно глядя на Дамблдора. Тот сидит в своём кресле, отгородившись ото всех ладонью, козырьком приставленной ко лбу. Вдруг он резко убирает руку от лица и восклицает, а я едва успеваю остановить собственные брови, готовые сиюминутно взметнуться от изумления:
– Мы не знаем, как уничтожить один, а ты предлагаешь нам найти ещё и второй?! И что, позволь узнать, нам с ними делать?
Ремус в смятении водит губами, а потом хлопает ладонями по столу и резко отворачивается, не в силах признать собственное бессилие, но на смену ему приходит Кингсли.
– Вы правы, директор, но лучше найти их и спрятать, лучше опередить Реддла, чем потерять крестражи безвозвратно.
Пока они сверлят друг друга взглядами, МакГонагалл что-то шепчет на ухо Снейпу, а я, не зная, куда деть себя, буквально сжимаюсь в кресле. Повреждённая рука начинает ныть, настойчиво намекая на нехватку постельного режима, я рефлекторно поглаживаю её пальцами, потом прячу ладонь в кармане мантии и замираю.
Там что-то есть. Что-то квадратное и тонкое, сделанное из плотной бумаги, по форме и размерам напоминающее…
Сердце радостно подпрыгивает и начинает биться в горле, пока я перебираю предмет дрожащими пальцами, боясь поверить в чудо: в то, что в кармане моей мантии может оказаться новое письмо.
Я осторожно вынимаю руку из кармана и задерживаю дыхание, потому что чудо оказывается реальностью, и передо мной – заветный конверт с надписью «Гарри Поттеру» посредине.
Изумлённый вздох раздаётся совсем рядом, за которым тут же следует:
– Неужели это то, что я думаю? – Минерва прижимает ладонь к груди и с надеждой смотрит то на меня, то на письмо в моих руках, и я отвечаю ей исключительно счастливой улыбкой.
Реакция МакГонагалл привлекает внимание остальных: я не успеваю моргнуть, как все собираются вокруг моего кресла, а Дамблдор перегибается через стол, спрашивая в нетерпении:
– И давно ты его получил?
– Не знаю, я только сейчас его обнаружил, – отвечаю дрожащим от волнения голосом, одновременно распечатывая конверт и как никогда радуясь знакомому почерку. Позади меня слышится восторженный шёпот Люпина о том, что это – потрясающе, потому что никто, кроме меня, действительно не видит текст послания. Наконец, воцаряется тишина, директор взмахивает ладонью, усиливая сияние свечей, и я, прочистив горло, читаю вслух:
«Поздравляю с успешной поездкой в Прагу, но спешу огорчить: Реддл узнал о пропаже крестража. Впрочем, не думаю, что Орден не в курсе этого: их действия, больше похожие на танец слона в посудной лавке, не привлекли внимание разве что слепого. Впредь советую действовать осторожнее, не прибегая к помощи Министерства, хоть новая цель на первый взгляд выглядит проще. Второй крестраж спрятан в Лионе, в соборе Сен-Жан. Его отличие не только в том, что он является главным храмом города, который ежедневно посещают сотни людей, но и в том, что там находятся астрономические часы четырнадцатого века, одни из самых старинных в мире. Они-то вам и нужны. Четыре раза в день раздаётся звон часов, сопровождаемый движением кукол, изображающих сценки на религиозные темы магглов. Реддл спрятал свой крестраж, медальон, в фигуре одного из ангелов.
Советую действовать сейчас же, потому что он собирается отправиться туда, чтобы проверить безопасность крестража.
Да, и ещё. Портключ, который сработает сегодня в девять утра, будет ждать в южной части Косого Переулка возле входа в Магазин «Твилфитт и Таттинг».
Турин останется на десерт.
H.I.R.D.»
Как только я замолкаю, письмо мгновенно воспламеняется в моих руках, и все присутствующие одновременно поднимают взгляд на большие напольные часы, показывающие без пяти минут восемь утра.
– Альбус, необходимо собрать группу волшебников, – Кингсли начинает мерить кабинет шагами.
– И, желательно, хорошую группу, – добавляет Минерва, видимо, припоминая замечания в письме.
Дамбдлор согласно трясёт головой, хотя я вижу сомнение в его бегающем взгляде, однако у нас нет иного выхода: мы просто обязаны опередить Реддла.
– Хорошо, сейчас мы выберем людей, и вы пошлёте им Патронусов, – Дамблдор уходит вглубь кабинета, МакГонагалл с Ремусом и Кингсли следует за ним.
Снейп тут же касается моего плеча и указывает в сторону выхода, я немного удивлённо смотрю на него, но всё же подчиняюсь. Когда мы оказываемся за пределами директорского кабинета, профессор, не останавливаясь, поворачивает в неизвестном направлении и начинает говорить:
– Реддл вызвал всех Пожирателей к себе через час после того, как ты потерял сознание. Стоит упомянуть, я сомневался, что ты всего лишь не справился с управлением, но времени на раздумья практически не было. То, что творилось в особняке Малфоев, лучше и не знать. Как я уже говорил, он вызывал нас по одному, и никто не мог слышать, что происходило за дверьми кабинета. Всё стало ясно, когда Люциус, которому «повезло» первым встретиться с Томом наедине, вернулся в гостиную с окровавленным рукавом рубашки и жутким страхом в глазах. Потом все стали словно на поток: Нарцисса, Петтигрю, Барти, я, Беллатриса…